— Ваша милость позволит мне выступить в роли маленькой служанки! — сказал он с холодным достоинством и сделал знак своему кучеру отвести лошадей в сторону.
— Милорд Галифакс, путь свободен!
* * *
Гревилл! Почему Джейн назвала его Гревилл?..
Поговорив еще несколько минут с одним из друзей, сэр Гарри возвратился с Эммой в Верхний Парк. Все время краткого пути они просидели рядом друг с другом молча. Только однажды он прервал свои мысли:
— Она подарила вам шиллинг? — спросил он. — Можно узнать, что это значит?
Она пыталась собраться с силами, чтобы ответить ему. Она сама не помнила, что сказала ему. Какое ей было дело до шиллинга, до Джейн Миддлтон! Гревилл? Почему она назвала его Гревиллом? Она испугалась, услыхав собственный голос. Неужели, размышляя, она высказала свой вопрос вслух?
— Гревилл? — повторил сэр Гарри. — Почему вы спрашиваете?
— Я думала… Разве у него не было раньше другого имени? Разве его не звали Овертон?
Он покачал головой.
— Насколько мне известно, никогда! Гревилл — сын покойного лорда Брукса, первого графа Варвика. С материнской стороны он внук лорда Арчибалда Гамильтона, губернатора Ямайки. Его дядя, сэр Уильям Гамильтон — посол при неаполитанском дворе. Стало быть, Гревилл происходит из знатной семьи, но будучи младшим сыном, он беден. Ему приходится искать богатую партию. У Галифаксов он гостит уже дня да. Злые языки говорят, что он ухаживает за леди Джейн. Но чего только не болтают! — Он пожал плечами.
Он любит Джейн Миддлтон?.. Что это за туман перед глазами? Она едва разглядела руку, которую протянул сэр Гарри, чтобы помочь ей выйти из экипажа. И когда она поднималась в свою комнату, ей казалось, что стены, ступени, двери отшатывались от нее. Смертельно усталая, она, не раздеваясь, бросилась на постель. Среди ночи она вдруг вскочила со страшным криком.
Ромео…
Здесь, на ее коленях лежала его голова, его лицо было бледным как у привидения. Его глаза остекленело глядели на нее…
Ромео был мертв.
Глава двадцать первая
Когда на следующее утро она сошла к завтраку, навстречу ей с привычной вежливостью вышел сэр Гарри, Он повел ее к столу и, сев напротив, спросил ее о планах на этот день. Ему бы хотелось, чтобы она после обеда поехала с ним на бега.
— Вы можете ничего не опасаться! — добавил он, увидев ее отрицательный жест. — Леди Джейн не появится. Лорд Галифакс est torabe malaria[43]!
— Заболел? — повторила она, удивленно взглянув на него. Вдруг она вскочила:
— Сэр Гарри! Что случилось? Вы убили его?
Он спокойно улыбнулся:
— Une bagatelle[44]! Всего один выстрел в руку! Un petit souveng pour[45] леди Галифакс муж должен отвечать за грехи жены!
Она встала в смущении. Она чувствовала, что ей следовало бы поблагодарить его за рыцарственность, и хотела, обойдя стол, подать ему руку. Но на полпути она остановилась. До сих пор в душе она всегда смеялась над ним, над его изысканностью, над его испорченным романизмами языком. Но теперь она почти страшилась его. Она знала, что если пойдет к нему сейчас он захочет поцеловать ее. И она не сможет теперь этому противиться.
— Вы очень добры ко мне, сэр Гарри! — пролепетала она, снова садясь за стол. — Я вам очень благодарна!
— За что? Разве я не обязан был вступиться за ту, qui port era un j our le nont de[46] леди Фезерстонхаф?
— Да, правда! — пробормотала она. — Я стану вашей женой!
— Но вчерашний случай показал мне, что своим презрением к сплетням я поставил вас в ложное положение. Ye ne fais que des faux-pas, n'est-ce pas[47]? Поэтому можно мне предложить вам кое-что?
И он объяснил ей свой новый план. Они не будут тянуть со свадьбой до его совершеннолетия, а тайно повенчаются в Лондоне и потом до будущего года будут путешествовать. А когда он достигнет совершеннолетия, он вернется с Эммой в Англию, поставит своих родных перед fait accompli[48] и представит всем Эмму как свою жену. Все пройдет без малейших трудностей. Единственная неприятность состоит в том, что им придется расстаться на короткое время. Эмме нужно поехать на родину, в Хадн, а сэру Гарри к его родным в Лечестер за необходимыми для венчания бумагами.
— Соглашайтесь, мисс Эмма! — умолял он. — И положите тем самым конец этой неопределенности.
Она подняла глаза на него, стоявшего перед ней в рыцарственно-учтивой позе. Его глаза, обычно ничего не говорящие, таили в себе какую-то теплоту, а голос звучал скромно и естественно. Может быть, ей все-таки еще попробовать полюбить его?
Эмма медленно встала:
— А вдруг я не люблю вас, сэр Гарри? — спросила она, не сводя глаз с его лица. — Вдруг я люблю другого?
Он побледнел и сжал руки в кулаки.
— Другого? — выдавил он сквозь зубы. — Я бы его… Нет, нет! — прервал он себя. — Это невозможно. Вы правдивый человек. Вы бы сказали мне об этом.
— Может быть, я и сама этого не знала!
— Мисс Эмма!
Вдруг она расхохоталась.
— Какой же вы смешной, сэр Гарри, — сказала она насмешливо, — вас можно свести с ума одним-единственным словом! Нет, я уже никого не люблю. И если вы настаиваете на вашем плане…
— Вы согласны? — радостно прервал он.
— Дайте мне час на размышление! И позвольте мне побыть одной в моей комнате! — кивнув ему, она вышла.
В своей комнате она написала на листке почтовой бумаги лишь одно слово:
Квиты!
Расстегнув платье у ворота, она вынула шиллинг и запечатала его вместе с письмом. Письмо она отослала с конным посыльным.
На имя Джейн, леди Галифакс.
* * *
Через три дня она отправилась в Лондон. Она хотела прожить там два дня в гостинице а оттуда поехать в Хадн. Через три недели она снова встретится с сэром Гарри в Лондоне. Он к тому времени подготовит все для тайного венчания и путешествия по континенту.
Она ехала в дорожной карете сэра Фезерстонхафа, запряженной почтовыми лошадьми. Посланный вперед конный слуга заказывал на каждой станции перекладных лошадей, чтобы поездка не прерывалась. Старый Смит, доверенный камердинер сэра Гарри, взял на себя все заботы об Эмме во время путешествия: он оплачивал расходы и вместе со вторым слугой заботился о том, чтобы его будущая госпожа не испытывала ни малейших неудобств.
Эмма сама торопилась теперь покончить с прошлым, Ни на одной станции она не останавливалась дольше, чем это было необходимо для смены лошадей. Она ела в карете и спала на выдвижном сидении, крытом мягкими подушками. Но ночью экипаж внезапно остановился.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
