не знал… многого не знал. Ещё больше не понимал.
Я облизываю губы и оборачиваюсь в нетерпении. Он совсем близко, я чувствую кожей жар его дыхания.
— Что ты хочешь сказать? Это какая-то уловка?
— Нет, увы, моя принцесса, — он улыбается, нежно и болезненно улыбается. Я запрокидываю голову, чтобы с недоверием посмотреть ему прямо в глаза. Попытаться хоть что-то понять. — Действительно, в то время, когда истинность формируется, предательство может разорвать связь. Нет никакой гарантии, что это не оставит на нас следа, что это не выйдет боком, что вообще получится. Наша связь — слишком тонкая материя. Иначе не было бы противостояния Ириды и Аарона.
Я моргаю. Ириды и кого? Слава богу, память Виктории в ту же секунду посылает мне нужную информацию. Оказывается, это парочка из враждующих семей, единственные в истории, кто пытались избавиться от своей истинности. И да, им это так и не удалось.
Вообще-то, это история со счастливым концом, но не для меня.
Ведь если у них не получилось, нет никакой надежды, что получится у нас с Ричардом.
Может быть, принц на это и рассчитывает?
— Поедешь в столицу?
— Зачем?
— Ну так… Навестить какую-нибудь свою фаворитку?
Ричард мрачно усмехается.
— Едва ли у меня получится. Я хочу отпустить тебя. Это решение может стать предательством. Если оно будет искренним.
— Всё не может быть так просто…
Он кивает.
— Да. Отказаться от тебя будет непросто.
Я замираю, не сразу найдясь с ответом. А если бы даже знала, что сказать, это пришлось бы не к месту, ведь у нас появилась новая проблема. Над холмом пролетает чёрный дракон. Он делает круг, разворачивается, пикирует вниз и уже спустя несколько мгновений оказывается в нескольких метрах от нас.
Будучи высоким, темноволосым мужчиной.
— Как неловко, — выгибает он бровь, — я, должно быть, помешал романтической прогулки по лесу.
— Скайлер, — отзывается Ричард.
— Принц, которого никто не любит! — подбегает к нам Ру. Она вцепляется в юбку моего платья, прячась за мной и Ричардом.
Скайлер в ответ на это смеётся. Красиво. И переводит на меня странный взгляд.
Он похож на моего мужа. Сказать бы — неумолимо или поразительно, но что в этом поразительного, если они родились в один день? Скорее должны удивлять различия, у Ричарда волосы каштановые, у Скайлера иссиня-чёрные. Его кожа гораздо бледнее, глаза льдистые, но взгляд не холодный. Напротив, даже слишком горячий для той молвы, которая о нём бродит по Файрэ-Лире.
Холодный чёрный дракон, ход мыслей которого неясен, а, значит, опасен для простых смертных.
От Ричарда ждут, что его правление не будет отличаться от правления его отца. Они очень похожи. А Скайлер — белая ворона.
И даже бесшабашная Ру не хочет быть его женой.
А что насчёт меня? Как Виктория к нему относилась? Любопытно, но информация не приходит сама, а, значит, нужно покопаться, чтобы её достать. Это делать я опасаюсь, особенно, сейчас, когда Ричард слаб, а рядом его соперник.
— Значит, — тянет Скайлер, — слухи правдивы. Он скользит взглядом по лицу Ричарда, где всё ещё сияет след от моего языка… Выгибает бровь, на моих губах, на худой конец на моей скуле, ничего нет. — А где метка Виктории? Или… — он прикусывает клыком нижнюю губу на мгновение, — это слишком личный вопрос?
Я бы могла показать ему ладонь, мне несложно. Но не знаю, насколько это будет уместно сейчас.
Мне вдруг стал очень интересен брат Ричарда. Есть в это мужчине что-то тёмное, загадочное, а, значит, привлекательное для моего пытливого женского ума. Хочется скорее переговорить с Алисой.
И в то же время я, как истинная принца Ричарда, чувствую неумолимое напряжение в воздухе. Мне это не нравится. Как бы много сложного и неприятного ни было между мной и моим драконом, между ним и Викторией в том числе, мне хочется защитить его, прикрыть, подстраховать. Перед лицом брата.
Ричард только что принял решение отречься от истинности, поддержать меня. А, значит, в перспективе, лишиться всего. Он едва стоит на ногах. И за этим, будто бы затаённым удовольствием наблюдает Скайлер.
За танцем краха в сумерках, где ещё витает жар демонического пламени.
— Зачем ты здесь? — Ричард в один миг становится будто больше. Ровная спина, выделанная нарочито усмешка на красивых губах, он ступает вперёд, будто прикрывая меня и Ру.
Брат есть брат, даже несмотря на борьбу за трон.
Что между ними на самом деле?
— Хочешь поговорить при женщинах? — усмехается в ответ Скайлер.
— Смотря о чём. Хочешь выложить какие-то кровавые или интимные подробности?
— Нет, но это касается королевской семьи. Впрочем, Виктория снова её часть теперь, не так ли? — да, в этом его «не так ли» есть какая-то досада, но в чём цимес пока не понимаю. Что-то мне подсказывает, что всё не так просто, как кажется на первый взгляд. — Дело в том, что ты не посылал никаких вестей с тех пор, как прибыл в резиденцию принцессы. Я не знал ничего, кроме того, что ты жив. И очень, — тут в дело вступает улыбка настоящего паршивца, — переживал. К тому же скоро парад… Так что волновались все.
— Как видишь, всё в порядке. Хотя и есть некоторые новости. Но мы обсудим это в другом месте и в другое время.
— И? — тянет Скайлер. — Позволишь мне сопроводить вас в то самое место и время? А что за крошка прячется от меня? Твой бастард?
Мне становится неприятно. Даже мне. А ведь я вовсе не Виктория.
Ру вместо того, чтобы заявить свои права на Ричарда, как на будущего супруга, выбегает вперёд и, подпрыгнув на месте, спрашивает:
— А такое возможно?
Ричард хмурится.
— Нет, очень сомневаюсь.
Я не удерживаюсь от смешка. Понимаю, что сомнения в его голосе связаны с тем, насколько малышка выбивает почву из-под его ног, но со стороны выглядит так, будто бы он спал со всеми женщинами в округе и реально не уверен, кто тут его ребёнок, а кто — нет.
— Тогда я хочу к маме… От вас всех нет никакого толка… — Ру опять начинает плакать.
Скайлер подходит к нам, присаживается рядом с девочкой так, чтобы быть не сильно выше неё и не пугать, и протягивает кулончик с жёлтым драгоценным камнем в форме сердца.
— Держи. Не плачь.
Она удивлённо
