Вражеская армия надвигается медленно, тщательно выдерживая строй.
Наши атар выставляют магическую защиту на основе Тьмы – нечто вроде более плотного «Полога», и практически сразу в неё начинают врезаться вражеские заклинания. Ничего особенного или мощного. Форм на основе Сил практически нет, а Стихии представлены лишь двумя кругами. Пара молний, обычные огнешары эргов на пятьдесят, вытянутый кусок скалы длиной метра четыре – Стихия Земли. Не помню, как называется – в Земле я мало что знаю. Наши редкие ответы тоже не пробивали защиту иллити, безвредно для врага истаивая в воздухе. Атар сознательно не применяют мощные заклинания. Что толку ману тратить?
Что ж, пора.
В круг начерченной звезды «Поднятия павших» неожиданно вступает обнажённая Арихитос. Ум-м-м… Она развела руки в стороны, и с её вскрытых запястий на выдавленный в прахе круг полилась алая кровь. Параллельно она начала своими терами создавать структуру заклинания из глубин анналов Смерти. Конструкции подобного уровня видны обычным зрением. Жрица завершила свои действия к тому моменту, как вражеская армия прошла половину расстояния до нас. Чуть покачнувшись, Арихитос резко свела вытянутые руки вместе и зажмурилась. Не думал, что она настолько сильна…
Ритуал завершён. Сейчас будет ясно, сумела ли она ограничить его воздействие этим полем или поднимется весь город… В прочитанной мной книге по Силе Смерти упоминалось, что пять тысяч лет назад, во время последней войны народов заклинание не удалось удержать в границах поля битвы и восток нашего материка стал необитаем на две тысячи лет…
В центре вражеской армии родилось возмущение, видимая только магам зыбь, марево. Оно стало медленно расходиться во все стороны. Все погибшие, которых оно касалось, начинали шевелиться и вставать. Вражеские солдаты остановились и, не растерявшись, стали рубить всё, что было у них под ногами. Но это была лишь полумера – всего через десяток секунд вражеская армия скрылась за спинами оживших и поднявшихся на ноги трупов. До меня доносились лишь звон оружия и крики.
Я, потянув за собой свои магические конструкты, взбежал на скалистое возвышение, где смог наблюдать за развитием боя. Большая часть чужой армии уцелела и, перестроившись, стала в большой круг, защищая магов и иллитидов. Гномы при поддержке магов сумели организовать отличную оборону. Армия трупов, напоминающая шевелящийся ковёр, окружив их со всех сторон, бессильно разбивалась о гномьи секиры. Маги заливали поднявшихся огненными заклинаниями, несколько труб узких смерчей быстро двигались по полю боя, расшвыривая со своего пути мертвецов, под ногами гномов каменный пол прогибался, образуя пока что неглубокий ров, водяные плети мелькали над головой вражеских солдат, легко рассекая плоть оживших трупов. Но, невзирая на всё это, армия рабов несла потери. Только таяла она намного медленнее скопища мертвецов. Я видел, как слаженно работали гномы, отсекая у своих павших головы. Вдобавок ко всему основная группа иллитидов практически не участвовала в битве, а собралась в центре, готовя, очевидно, нечто адекватное нам.
Я перевёл взгляд на Иситес – оказывается, она смотрела на меня.
«Наносим удар одновременно», – сделала она знак и склонилась над своей жертвой.
И в тот момент, когда «Ветер опустошения» рванул к цели, я выпустил свои багровые огнешары. Но наши заклинания оказались бессильны – «Ветер», пройдя сквозь мертвецов, не оказав на них какого бы то ни было воздействия, бессильно разбился о защиту иллитидов, истаяв и осев во рву, как туман, а мои огнешары, отклонившись в сторону, выплеснулись на развалины города. Феникс аж зарычал от злобы: «Жалкие твари! Ашерас! Они могут управлять нашей магией, силой, но не нами! Эрруу не смог, и они не смогут! Летим к ним – вблизи моя, наша воля сильнее их, а значит – они сдохнут в муках!» Начинаем!
Пламя вырвалось из ядра моего дара, охватив сначала его, а потом и меня. Оно яростно расплескалось за моей спиной, формируя крылья из чистого огня. Но я не успел взмахнуть ими и раза, как иллитиды, очевидно, форсировали свои приготовления, и в воздухе возникла яркая бело-синяя трещина. Я замер, изумлённо глядя на происходящее. Трещина стала быстро расти вверх, на секунду у меня возникло впечатление, будто трескается огромный лист прозрачного стекла. Трещина неожиданно раздалась вширь, являя нам другой мир – посреди дымчатой зелёной равнины, прижатой сверху чёрным небом, замерли разнообразные полупрозрачные чудовища. Завыл воздух, затягиваемый иным миром.
«Вперёд! Быстрее! Пока они!..» – завизжал, как раненая свинья, феникс.
Но я словно зачарованный смотрел, как в трещину бесстрашно шагнул закованный в доспех гном, как его одним рывком схватила полупрозрачная тварь и поглотила враз. С тварью стали происходить метаморфозы – её плоть обрела реальность и вес, а тело стало обрастать щупальцами и лапами, приобретая жуткие, чудовищные черты. Это длилось секунду, а потом тварь схватилась щупальцами за края трещины и одним рывком выбросила себя в наш мир.
«О нет!.. Быстрее убей Пожирателя, пока он не сожрал что-нибудь ещё!» – выдохнул-выкрикнул элементаль.
Я, словно очнувшись от сна, взмахнул крыльями, бросившись к иллитидам. Мир обрёл движение – стремительно приближаясь, я видел, как какой-то иллити, одетый в богатые одежды, поднимает руку и указывает твари на меня. Ярость толкается внутри дара, и феникс накачивает своей маной мой рансер. Пожиратель огромен и напоминает краба с большой пастью и щупальцами вместо клешней. Тварь оборачивается, чтобы увидеть меня прямо перед своей мордой. Страха нет – есть лишь ярость. Я перехватываю свой рансер за самый кончик стального древка. Пожиратель плотоядно открывает пасть, но получает моё раскалённое до белого цвета копьё прямо в нёбо. Рансер практически полностью погружается в податливую плоть. Взмахиваю крыльями, отлетая в сторону. Тварь отчаянно ревёт от боли. Спустя секунду происходит внутренний взрыв – из пасти краба вырывается настоящий поток зелёной крови и ошмётков внутренностей. Пожиратель, рухнув, подыхает. Какая мерзость.
«Не дай ещё кому-нибудь залезть в портал!» – Крик феникса отрывает меня от созерцания поверженного противника.
С разворота формируя огнешар, швыряю его в очередного гнома, уже собравшегося шагнуть в трещину. Не попадаю, но ударная волна от взрыва отшвыривает его далеко в сторону. «Убьёшь иллити – закроешь трещину!» Слева в меня прилетело несколько заклинаний, лишь чудом не задев. А защитой-то я и не озаботился. Ведь Огнём так сложно защищаться от чужих заклинаний.
Сложив крылья, я упал прямо на богато одетого иллити, стоящего в круге своих собратьев. Схватив тщедушное тело за плечи, я стал смотреть, как горит одежда и обугливается плоть врага от одной моей близости. Его визг наполнял меня чуть ли не радостью. Закончив экзекуцию и оглянувшись, увидел, как иллитиды разбегаются во все стороны. Трусливые твари! Щедро полив их багровым «Выдохом дракона», я сдул их раскаленный прах на подступающий отряд солдат. Трещина начинает со свистом закрываться. На моих глазах в неё затягивает нескольких гномов. Их участь незавидна – полупрозрачные твари пожирают их и, обретя реальность, бросаются к закрывающемуся проходу. Одна из них умудряется просунуть половину своего туловища в портал, но резко захлопывающиеся стенки сначала зажимают её, а потом с хрустом разрезают пополам. После чего трещина, смыкаясь, исчезает, растворившись в воздухе, словно её и не было.
Оборонительное построение гномов рассыпается на несколько крупных формирований, практически не обращающих на меня внимания – пара арбалетных болтов не в счёт. Свечой взмыв над полем боя, я замечаю крупный отступающий отряд магов. Его состав смешанный – атретасы и светлые эльдары, немного гномов и, по-моему, цвергов. Неся потери, они, прорвавшись сквозь жидкое тыловое окружение мертвецов, отступают обратно в развалины Ишакши.
Оглянувшись, я замечаю быстро наступающие ударные отряды наездниц на хиснах из моего Дома. Их минимум пять сотен. На фоне жриц выгодно выделяется богатой сбруей и доспехами с золотой инкрустацией незнакомая военачальница, что-то звонко лающая своим атретасам. Наверное, это и есть Элтруун. Воительницы быстро строятся в длинную цепь и, опустив косы, наподобие пик, срываются с места. Их цель – построение из почти полутора тысяч хорошо организованных гномов. На их пути лишь толпы мертвецов, не обращающие на наездниц никакого внимания. Гномы ощетиниваются копьями и взводят арбалеты в ожидании и предвкушении удара. И их хочет атаковать в лоб Элтруун? Потери же будут огромны! Нет! Я не желаю напрасных потерь с нашей стороны! Это же солдаты моего Дома!
На интуитивном уровне сформировавшийся передо мной сверхплотный сгусток из пламени и маны с огромной скоростью унёсся в центр построения закованных в латы фигур. Взрыва не было – огонь, словно ярко светящийся пар, обтёк гномов, ослепляя, обжигая и воспламеняя их. За секунды до удара всадниц огонь послушно истаял в воздухе, оставив после себя лишь хаос. После моей магии только края построения смогли удержать копья. Но вот хисны в одном прыжке до сшибки, и неожиданно они прыгают значительно выше тех немногих копий, направленных в их сторону. В прыжке наездницы свешиваются с бока хисны, опуская длинные косы практически вертикально, и рассекают гномьи головы вместе с шлемами. Благодаря такому манёвру всего пара хисн, неудачно перепрыгнувших остатки построения вражеских солдат, насаживается на копья. Хисны, очутившись за спинами немногих уцелевших гномов, прыгают ещё раз, теперь обратно, а всадницы наносят ещё по одному удару. И всё – стоящих на ногах гномов больше нет. Я окидываю взглядом поле боя – наши войска полностью его контролируют. Кое-где остаются небольшие очаги обороняющихся, но жрицы сгоняют туда всех оставшихся мертвецов, которые безропотно двигаются в указанном направлении. Заметив, как одна из хисн вытянула из горы трупов вяло сопротивляющегося раненого эльдара, я, усилив голос заклинанием, скомандовал:
