- Но сейчас мы в Норгатене, и, значит, Эшенриху уже об этом известно, - тихо заметила она. – Почему он ничего не предпринял?
- Ждет пока вы нагуляетесь и вернетесь сами? – высказал Эмил предположение, которое Марлена и Дилан уже обсуждали вчера.
- Так или иначе, лучше срочно найти другое убежище, - заключил Дилан. - Давайте в первую очередь вставим фотографию Эмила в его новый паспорт, чтобы хотя бы проблем с документами при поиске нового жилья избежать.
Он полистал протянутый ему Эмилом недоделанный фальшивый паспорт, нашел нужный разворот и аккуратно поместил фотографию в отведенное для нее место. Марлена и Эмил склонили головы, всматриваясь, но все, что они смогли увидеть, это только пробежавшие по контуру предназначенной для снимка области искры – фотография на место не встала, и печати на ней не проявились. Магическая формула на сработала.
- Надо обратиться к тому халтурщику, что сляпал эту подделку! – заявил возмущенный Эмил.
- Он далековато отсюда, паспорта нам делали в Эльдерене, - ответила Марлена и оглянулась на Дилана, который молчал с мрачным видом человека, обманувшегося во всем и сразу. - А что если из-за пребывания в зоне тишины магические формулы слабеют? Тогда есть надежда, что и следящее заклинание на портрете уже разряжается.
- Медальон Хеллы не разрядился, - возразил Эмил. – И кастодерам, кстати, тоже в тишине ничего не делается.
- Портал находился в зоне тишины в неактивном состоянии, - продолжала размышлять Марлена. - Ты активировал его уже в изолированном боксе. А формулы в паспорте и на портрете оставались действующими, вполне вероятно, что они в тишине постепенно теряли заряд. Кастодеры же подзаряжаются энергией носителя, на них тишина не влияет.
Дилан ее гипотезу никак не прокомментировал, просто захлопнул так разочаровавший всех паспорт вместе с фотографией, убрал его во внутренний карман и направился к двери. А с порога хмуро велел:
- Сидите здесь и ничего не предпринимайте. Если что, Фуриозо, хватай Лен покрепче и активируй портал к Хелле. А я пока нанесу визит по одному секретному адресу, заодно про лерра Траубе попробую разузнать.
- По одному секретному адресу, - передразнил Эмил, когда дверь за Диланом закрылась. – А меня бы за такое объяснение опять в хеллино платье запихнул! – и уточнил с беспокойством: - Ты, Лен, поняла, куда он отправился? Это очень опасно?
- Я уже сама не знаю, что теперь безопасно, - призналась Марлена, сжав виски. – Дилан отправился по адресу, данному ему знакомыми из тайной противоправительственной организации. Лерр Траубе тоже был с ними как-то связан, а во что теперь превратился его магазинчик, ты видел. Если лерр Траубе арестован, то и по этому секретному адресу может оказаться ловушка. А может быть я сама себя накручиваю, и лерр Траубе, узнав, что я решила уничтожить все материалы по разработке сыворотки, просто подстраховался, ликвидировал лавку и уехал куда-нибудь к родственникам в провинцию.
- На его месте я бы так и сделал! – заявил Эмил с серьезностью, заставившей Марлену невольно улыбнуться:
- В самом деле?
- Ну, если бы не придумал чего-нибудь поинтереснее, - поразмыслив, подтвердил Эмил.
Ждать возвращения Дилана пришлось долго, и ожидание проходило нервно. Причем неизвестно еще, кто волновался больше – Марлена, кажется уже частично утрачивающая остроту переживаний из-за их постоянно нарастающего количества, или Эмил, только начинающий терять чувство эйфории от ощущения полученной внезапно уже не чаемой свободы. Во всяком случае, именно он беспрерывно слонялся по небольшой комнате от двери к окну, насвистывая что-то немелодично дерганое, и на робкие попытки Марлены присоединиться невежливо и резко цедил сквозь зубы: «Фальшивишь!»
Зато это именно Марлена после третьего такого заявления высказала предположение:
- Велев нам сидеть здесь, Дилан же имел в виду «Герарду», а не конкретно эту комнату? Может спустимся в гостиную?
На что Эмил, вызвав у нее еще одну невольную улыбку, еще и усомнился:
- Уверена, что можно? – и озабоченно уточнил: - Медальон Хеллы на тебе?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
А в гостиной, ринувшись, как Марлена и надеялась, сразу к пианино, потребовал, чтобы она устроилась рядом, вероятно, чтобы быстрее схватить в случае чего. Но дальше все-таки увлекся и начал изливать свою тревогу уже на клавиши, извлекая из них звуки отрывистые и колкие, но складывающиеся в итоге в немного пугающую, как свист штормового ветра, но завораживающую таящейся в ней мощью мелодию.
Заслушавшаяся Марлена не смогла бы определить сколько прошло времени, прежде чем она подняла голову и за спинами тихонько подошедших и застывших у дверей столовой комендантши Тисс и ее румяной адьютантши Фины увидела Дилана. И вместо того, чтобы обрадоваться его благополучному возвращению, испытала новый всплеск панического ужаса – настолько мрачным, подавленным и, пожалуй, растерянным выглядел ее обычно никогда не унывающий жених. “Лерр Траубе!” – пронзила ее мысль, и она непроизовольно ухватилась за плечо Эмила, прервав очередной штормовой аккорд.
Обнаружив, что его заметили, Дилан тут же принял вид невозмутимо собранный, но того мгновения допущенной им слабости или открытости Марлене хватило, чтобы понять насколько уже непросто дается ему его обычная маска. И пока они с тут же бросившим к разочарованию лерры Тисс и Фины пианино Эмилом поднимались на второй этаж, Марлена тоже сумела справиться с паникой и в комнате спросила голосом почти не дрогнувшим:
- Он все-таки арестован? – но пришлось уточнить, потому что Дилан взглянул непонимающе: - Лерр Траубе, я имею в виду.
Дилан покачал головой:
- Им ничего не известно о том, что случилось с лерром Траубе. Он не был активным участником норгатенской группы, хотя знал ее о ее существовании.
Марлена с трудом удержалась от возгласа: “Тогда почему ты так расстроен?” Догадаться, что такое, еще более огорчительное, чем подтверждение версии об аресте старого травника, мог узнать от своих заговорщиков Дилан, ей не удавалось, а сам он почему-то не спешил рассказывать – прошел к окну и встал там спиной к комнате, уставясь сквозь занавеску на улицу, будто никогда ее прежде не видел, а не только что оттуда же и пришел.
- Они не могут помочь с моим паспортом? – высказал следующее предположение Эмил.
- Могут, - отозвался Дилан тускло и снова замолчал.
Марлена и Эмил обменялись недоуменными взглядами.
- Помочь они могут, - наконец обернувшись, заговорил Дилан все также безэмоционально, - но у них есть условие. Они хотят, чтобы Марлена сделала для них эту проклятую сыворотку Эшенриха.
Ошеломленная Марлена лишь безмолвно уставилась на него, не зная, что сказать, Эмил же возмущенно воскликнул:
- Вот же мерзость! Фокозо, надеюсь, ты им разъяснил все и доступно? Ну и что вы таращитесь друг на друга? Все равно Лен не будет этого делать! Не нужен мне этот паспорт такой ценой!
- Разумеется, Марлена этого делать не будет, - подтвердил Дилан, выходя из оцепенения. – Обратимся к тому халтурщику, что изготовил паспорт. Я заказал себе портал в Эльдерен на завтрашнее утро.
Глава 22. Капитан Кестлин
Ночь Марлена провела без сна и почти безмолвно. Потому что вечером Дилан принес из подвала ее сумочку и положил на прикроватный столик. И если Эшенрих действительно прослушивал их в это время, то должен был только окончательно утвердиться в однажды сделанном выводе о том, что Дилана заводят умницы. Потому что в отличие от Марлены, цепенеющей от одной только мысли о возможности прослушки, Дилан напротив вел себя еще более раскованно, чем обычно, и на робкие напоминания невесты, что их может кто-нибудь услышать, громогласно объявил: “Пусть завидуют!”
И потом, когда Дилан все-таки заснул, Марлена лежала рядом, чувствуя жар и тяжесть его руки на своем плече, и не могла думать ни о чем, кроме того, что отчаянно не хочет, не хочет, не хочет, просто физически не может остаться без него снова.
