женщине. Совсем. Даже разочарования уже не осталось. Я переболела. И тот мой взрыв, который случился в машине Максима после приема, просто поставил точку. Прорвало и все. Улеглось.
— Ну здравствуй, дочка. — в ее глазах я заметила тоску. Или показалось.
— Вы ошибаетесь. — я склонила голову и еще раз посмотрела на нее, прислушиваясь к себе. Нет. Ничего. — У меня есть только отец.
— Ну зачем ты так? — она сделала шаг на встречу. А я резко шаг назад. Эту женщину я не могла впустить в свое личное пространство.
— Извините. Но вы обознались. Матери у меня нет. Она умерла, когда я пошла в первый класс. Меня воспитывал отец.
Я развернулась и пошла проч. Но успела сделать лишь пару шагов, как она снова обратилась ко мне.
— Настя, дочка, подожди. — она попыталась ухватить меня за руку. — не говорит так. Это очень обидно.
— Обидно? — я была в шоке от такого заявления. И меня порвало. Я и забыла, что мне все равно. — Обидно говоришь? Да что ты знаешь об этом чувстве? А хочешь я тебе расскажу? — и меня понесло, не дожидаясь ее ответа. — Ты просто представь девчонку семи лет в школьной форме с большими бантами, которую родная мать бросила на глазах у всех на линейке. Просто постарайся представить, что чувствует маленький ребенок, когда его мать уходит в самый ответственный момент. Уходит так, что даже малявка понимает, что она уходит навсегда. Понимает, кричит, зовет, но все напрасно. Представила? Как думаешь, что чувствует семилетний ребенок, оставшийся один на один со своей бедой? — она молчала. Только губы ее слегка дрожали. Но мне не было ее жаль. Как и ей тогда. — Нет, это не обида! Совсем не обида!. Так умирает любовь в родному человеку. Все! нет ничего!
Я не заметила, как перешла на крик. Мне было плевать, что вокруг люди. Что все они смотрят на нас, оборачиваются.
Ситуация повторилась. Прошло чуть меньше двадцати лет, а я снова стою кричу. И мама тут. Проклятое де-жавю! Но сейчас я уже не та маленькая девочка. Сейчас мне уже не нужна мама. У меня есть отец. И я научилась жить без нее.
Слишком поздно.
— Настя, дочка, послушай… — она снова сделала шаг мне на встречу. Но я уже была так зла, что не могла даже находиться рядом с ней. я ошиблась. Это точно не равнодушие.
— Нет! — резко оборвала я ее. — не хочу ничего слушать. Слишком поздно для оправданий и объяснений. тебе не кажется? И не называй меня дочерью. Нет у тебя дочери. Ты потеряла ее тогда там, на школьной линейке. Когда выбор сделал не в ее пользу. В тот день ты умерла для меня. только папа у меня есть. Он заменил мне тебя. Всех заменил. Он мой самых дорогой человек! Я не знаю зачем ты пришла. Но скажу, что в любом случае зря. Нам с тобой не о чем говорить. Не приходи больше. Не надо.
— Ты ведь ничего не знаешь, — она продолжала идти за мной в надежде достучаться до меня. — Дай мне хотя бы возможность объяснить.
— Зачем? — я устала от этой драмы. — Ты серьезно думаешь, что это все важно? Ты бросила маленького ребенка. И совершенно не важно почему! Даже уличные кошки не бросают своих котят. А ты бросила. Ты хуже, намного хуже.
— Я понимаю, что ты злишься. Но ты ведь уже достаточно взрослая, чтобы попытаться меня понять. Посмотри какая ты стала.
— Это не твоя заслуга. Папина. Только его!
— Да. Согласна. Григорий замечательный отец. Он очень тебя любит. Всегда любил. Тебя. Не меня. А я женщина. Мне нужен был муж рядом. Мужчина. Ты теперь должна понять меня. У тебя есть мужчина. И ты понимаешь, какое счастье, когда тебя любят.
Я с трудом могла понять ее слова. Но потом сообразила, что она говорит о Максиме. Для всех вокруг мы были парой. Но никто не знал, что на самом деле все это просто вранье. Все! Но мне захотелось донести до нее одну очень важную мысль. То, что я сама поняла совсем недавно. В тот момент, когда осознала, что люблю. И что мне никогда не светит взаимность.
— Да. Знаешь, понимаю. Любовь это важно. Быть любимой тоже важно. Но что может быть важнее любви ребенка? Ребенка от любимого? Как можно променять любовь своего ребенка на что-то? Или кого-то? Ребенок это ведь и есть самая большая любовь. Не так?
Женщина. Которая когда-то была моей матерью, смотрела на меня ошарашено. Как будто я только что открыла ей самую страшную тайну.
— У тебя есть дети? Если ты так говоришь, значит есть.
— Нет, у меня нет детей. Пока! — в этот момент я поняла, что очень хочу ребенка. От Максима. И только от него. — Но это не важно. Я способна на любовь. А ты нет. И нам не о чем больше говорить.
Я выдохлась. Эта встреча всколыхнула самые черные мои воспоминания. Самые трудные для меня. и я хотела как можно быстрее все это закончить. Мне не нужна она. Я прекрасно жила все эти годы с отцом и в будущем смогу. Я вполне счастлива. Пусть даже Максим не любит меня и я ему не нужна. Но есть моя любовь к нему. Может я когда-нибудь научусь жить с этой любовью одна. Но одно знаю точно — только он сможет сделать меня еще счастливее. Только он.
Я успела сделать лишь пару шагов к дороге, как чьи-то сильные руки резко и уверено схватили меня сзади, зажали рот и быстрым рывком закинули в машину.
Я пыталась вырваться, даже укусила одного из этих бугаев. Но мне тут же прилетела ответочка. А дальше только темнота.
Очнулась я в каком то подвале.
Сыро и холодно.
И лишь робкий лучик солнца пробивался через маленькое грязное окошко.
— Твою ж мать, Белозерова! — выругалась я от бессилия. — это ж как ты так вляпалась то а! Как в кино, блин.
Но тогда я еще не понимала, что кино это совсем не мелодрама.
Скорее триллер.
Глава 47 Максим
Я был в шоке от услышанного. Бывшая супруга Белозерова сообщила ему, что знает, где находится его дочь и кто ее похитил. Алексей тут же подключил своих ребят и очень просил не предпринимать ничего без него.
Это было трудно. Мне хотелось как можно быстрее забрать ее. Одному богу известно, что там могли с ней сделать.
Но Алексей был прав —
