– Так, может быть, ты вспомнишь что-нибудь из ее рассказов? – Чуть более надменно, чем мне самому хотелось бы, спросил я, – последнее время мне хочется знать, что думает простой народ о моей персоне!..
Фрик, уже убежавший вперед шагов на шесть, оглянулся на меня, и на его лице отразилось безмерное удивление, даже рот приоткрылся. А вот Мара, как ни страно, никакого удивления не выказала.
– Я помню все ее рассказы, но их пересказ займет слишком много времени.
– А ты, девочка начни, – подал свой писклявый голос вновь осмелевший шут, – начни сначала, а там видно будет.
И он снова покосился на меня.
– История жизни сияющего дана Тона очень интересна и очень загадочна, – начала свой рассказ Мара, – начать ее надо с того, что никому неизвестно время и место рождения дана…
– Подожди-ка!.. – Перебил я рассказчицу, – как это – неизвестно время и место рождения?!
– Очень просто, – чуть улыбнувшись, ответила девушка, – его мать, сияющая дана Искора пропадала неизвестно где ровно пять лет. Когда она неожиданно появилась перед воротами фамильного замка Тонов, рядом с ней стоял маленький мальчик. Муж даны Искоры, сияющий дан Тон-от, признал свою жену…
Тут Мара внезапно замолчала и через несколько секунд, глядя вперед странно засиявшими глазами, заговорила совершенно о другом:
– Сияющая дана Искора была самой красивой женщиной Высокого данства! Говорят, что сам высший дан Горгот Безухий, прадед нынешнего высшего дана, просил ее руки, но она предпочла сияющего дана Тон-ота. Во всем Высоком данстве не было человека, который бы не удивился ее выбору, ведь сияющий дан был уже не молод и красотой особой не отличался. Правда он беззаветно любил свою юную жену…
И снова девушка замолчала. Несколько десятков метров мы проехали в тишине, а затем Мара тряхнула головой и продолжила, как ни в чем не бывало:
– Так вот, сияющий дан Тон-от признал возвратившуюся жену, а ее ребенка назвал сыном…
– Так, выходит, что простой народ считает меня… незаконнорожденным?! – Самым мягким тоном переспросил я.
– Нет! – Немедленно ответила Мара, – бабушка Грета говорила, что сияющая дана Искора исчезла через два месяца после свадьбы, а маленькому дану Тону в момент его появления в родительском замке было как раз около четырех лет. Так что вполне возможно, что он действительно прямой наследник дома Тонов. Во всяком случае, мальчик был похож на своего отца, но где и когда он родился так и осталось тайной…
– Но какие-то соображения на этот счет в народе ходят? – Спросил я.
Мара чуть испуганным взглядом встретила мой вопрос, но не ответить не посмела:
– Да… Говорят, что… говорят, сиятельную дану Искору, соблазнившись ее красотой, похитил предводитель темных эльфов Сальтоис. Он укрыл ее в своих холмах, а когда она родила ребенка, отправил ее назад…
– Так что же, люди считают меня… полуэльфом? – Поинтересовался я.
– Некоторые говорят, что именно этим объясняется ваше удивительное долголетие и то… ну… – Мара слегка запнулась и ее щеки чуть порозовели, – и то, что у вас нет детей.
– Долголетие – это дело индивидуальное, – резко возразил я, – а отсутствие детей возможно и по вине моей жены!
– Так ведь у господина сияющего дана четвертая жена!.. – Негромко прошепелявил язва-шут, – и ни одного отпрыска…
– Нет, – быстро вмешалась Мара, – в основном люди объясняют эти обстоятельства тем, что маленький Тон сразу после возвращения поступил в ученики к придворному магу дома Тонов вару Фритору, но вообще-то, абсолютное большинство совсем не интересуется вашим прошлым. Все знают, что вы сияющий дан Тон, светоч Высокого данства и знамя борьбы с нечистью – этого достаточно, чтобы люди опасались копаться в вашем прошлом!..
Девушка посмотрела на меня, словно бы спрашивая, не пора ли прекратить рассказ, однако, меня очень интересовало «мое» прошлое.
– Но, как я понимаю, бабушке Грете этих фактов было недостаточно! – Возразил я рассказчице. – И что же она еще «накопала»? Рассказывай, милое дитя, я уже ничем не могу повредить бабушке Греете!
ИМара, едва заметно вздохнув, продолжила:
– Сияющая дана Искора недолго прожила после своего возвращения, а когда ее не стало, мальчика забрал к себе на воспитание вар Фритор. Вот, кстати, еще одна удивительная деталь – вар Фритор занимал в доме Тонов должность придворного мага, однако жил не в замке сияющего дана, а на окраине города в Синей башне…
– А почему же мой отец не оставил меня в замке? – Не удержался я от очередного вопроса. – Не занялся сам моим воспитанием?!
– Бабушка Грета говорила, – спокойно ответила Мара, – что сияющий дан Тон-от вел в это время очень тяжелую войну с двумя своими соседями… Ему некогда было заниматься воспитанием маленького ребенка. К тому же маленький Тон проявил способности к магии…
– Так я еще и колдун!.. – Воскликнул я и… рассмеялся.
– Во всяком случае, вар Фритор отзывался о своем воспитаннике, как о весьма многообещающем чародее, – улыбнулась Мара, – но никто, никогда не видел, как сияющий дан Тон занимается магией. Даже знаменитый Синий Дым был создан вар Экомом, придворным магом высшего дана Горгота Мудрого, отца нашего нынешнего высшего дана. Правда, говорят, что руководил всей работой как раз сияющий дан Тон. Но это произошло значительно позже…
Мара сделала паузу, вздохнула и продолжила свой рассказ:
– Наследник дома Тонов провел в Синей башне вар Фритора двенадцать лет. За это время его отец проиграл четыре битвы, заключил очень невыгодное перемирие и владения Тонов сократились почти наполовину. Когда шестнадцатилетний дан Тон вернулся в родовой замок, его отец был уже очень стар и потому почти сразу же передал правление леном сыну. Враги Тон-ота немедленно разорвали перемирие и опять напали на ленные земли дома Тонов, рассчитывая, видимо, на слабость молодого сияющего дана.
И вот тут опять произошло нечто непонятное – в течение месяца молодой сияющий дан создал странное войско, названное им черным извергами. Было этих извергов всего пятьсот пятьдесят человек, но им удалось в трех, последовавших одно за другим, сражениях наголову разбить выступившие против них армии. И во всех трех сражениях, вопреки принятым традициям и правилам военной науки, молодой сияющий дан сражался в первых рядах своих извергов! В общем, за полгода сияющий дан Тон не только вернул потерянное его отцом, но и почти вдвое увеличил свои владения. А о мощных данах Троте и Эльбаре, его врагах, никто сейчас уже и не помнит.
Девушка как-то странно посмотрела на меня и добавила вполголоса:
– Сияющий дан Тон уничтожил оба эти семейства полностью, не пощадив ни женщин, ни малых детей!..
– А не надо было нападать на сияющего дана Высокого данства! – Неожиданно прошепелявил Фрик, —
Когда свой меч вздымаешь ты, Мечтая о победе, Враг облик собственной мечты Надеется узреть! Смешнее этой суеты Нет ничего на свете, Безумней этой суеты Нет ничего на свете, Ужасней этой суеты Нет ничего на свете, Ведь вам обоим от войны Достанется лишь Смерть!
Мы с Марой удивленно воззрились на Фрика, а тот вдруг пошел по дороге как-то боком, словно бы даже приплясывая, или выделывая па некоего сумрачного танца. При этом шут посматривал на нас обоих, а после одного из неожиданных вывертов показал нам язык.
И вновь волна черной ярости накрыла меня с головой, а моя рука медленно потянулась к правому плечу, из-за которого торчала рукоять меча. Но, преодолевая ярость, я усмехнулся:
– Значит, ты, шут, считаешь, что победителей в войне не бывает?..
– Конечно нет! – Весело заявил шут, – ни в поединке, ни в короткой схватке, ни в длительной войне… все, кто ввязывается в драку с оружием в руках, погибают!..
