и Кесса, поднеся палец к одному из них, тут же опомнилась и отдёрнула руку. Существо гулко вздохнуло, попыталось привстать, но лапы его не послушались.
Речница опустилась на траву рядом с головой странного анкехьо. Тот приоткрыл глаза, шумно втянул воздух. Кровь сочилась из его ноздрей и пасти, впитываясь в сухую землю, под шеей натекла целая лужа. Глубокая рана протянулась по шее сбоку – кто-то ударил мечом, рассёк броневые щитки и толстую шкуру, но до хребта не добрался.
- Кто тебя так? – тихо спросила Кесса, поднося ладонь к носу ящера. – Я дам тебе воды. Лежи тихо, мы перевяжем тебе раны и отведём тебя к хозяину.
На последнем слове колючий хвост «анкехьо» качнулся, вырывая с корнем сухую траву. Существо задрожало, кровь потекла быстрее.
- Что ты? Не бойся, - пробормотала Кесса, поднося к носу ящера водяной шарик. Пасть существа приоткрылась и снова захлопнулась, и вода расплескалась по окровавленной земле.
- Отойди, Шинн, - велел Нингорс, склоняясь над ящером. Он приподнял голову раненого, подсунул ладонь под шею и глухо рявкнул. Веки существа дрогнули, но сопротивляться оно уже не могло.
- Что с ним? Можно помочь ему? – спросила Кесса. Нингорс убрал руку и показал ладонь, вымазанную свежей кровью.
- Эта мергеста почти мертва. Странно, что до сих пор дышит, - сказал он, вылизывая пальцы. – Шея распорота до хребта. Как и у второго зверя. Как хорошо было бы откусить головы их седокам…
- Нуску Лучистый! Ты думаешь, это их хозяева… - Кесса, не договорив, стиснула зубы. – Но зачем?!
- Волна, - пожал плечами Нингорс. Он сел рядом с мергестой и погладил её по макушке, там, где не было ран.
- Нельзя её так оставлять, - прошептала Кесса, дрожащей рукой прикасаясь к бронированной лапе. – Она мучается…
Мергеста не шелохнулась. Она лежала неподвижно, опустив тяжёлые веки, только хриплое дыхание вырывалось из окровавленных ноздрей.
- Отойди, детёныш, - оскалился Нингорс. – Ещё дальше.
Кесса попятилась и остановилась у самого тела анкехьо, вспугнув подобравшихся к нему со спины гиен. Алгана, в последний раз погладив мергесту, склонился над ней и сомкнул челюсти на её шее, с силой рванул на себя. Затрещали кости, хвост ящера метнулся из стороны в сторону, и тело, задрожав, обмякло. Нингорс мотнул головой ещё раз, для надёжности, и разжал челюсти.
- Надо поесть, - буркнул он, отходя от мергесты и наклоняясь над мёртвым анкехьо. Вспоров шкуру на его бедре, он отхватил кусок мяса и угрюмо посмотрел на гиен, толпящихся за спиной ящера. Его рык заставил их шарахнуться в траву.
Кесса села на кочку и сидела там, зажмурившись и не глядя ни на кого. Есть ей не хотелось. Над ухом раздавался хруст раздираемой плоти и ломающихся костей. Нингорс был очень голоден, глотал куски вместе с клочьями шкуры. Гиены кружили в траве, но подойти не решались. Одна тихонько подобралась к голове мергесты, но Нингорс с рявканьем двинулся к ней, и она, поджав хвост, юркнула в траву.
- Тут много мяса, - сказала Речница, покосившись на мёртвого ящера. – Ты столько не съешь. Зачем ты отгоняешь зверей?
- Они не будут есть, пока ем я, - проворчал Нингорс, на мгновение выпустив из пасти лапу анкехьо. – А вот ты, Шинн, можешь есть. Иди сюда.
Он оторвал от туши кусок мяса и протянул его Кессе.
- Мягкая еда, в самый раз для твоих крошечных зубов. Ешь!
- Тут его не на чем изжарить, - развела руками Речница. Жгучие кусты мерфины выстроились цепью между ней и лесом, а в кривых деревцах за ними угадывался ядовитый гилгек, - тут нечего было сжечь, кроме низенькой сухой травы, а она обратилась бы в пепел за долю мгновения.
- Нет времени на жарку, - оскалился Нингорс. – Мы не задержимся тут. Ешь, детёныш. Это вкусно.
Гиены вернулись, когда тень от хвоста Нингорса скользнула над тушами ящеров и скрылась. Кесса слышала их голоса и видела, оглядываясь, как они собираются вокруг анкехьо и присматриваются к мергесте, слизывают кровь с её морды и пытаются вцепиться в шею. Новые падальщики подходили к добыче, выбираясь из травяных зарослей – оттуда, где громоздились обломки ловушечных камней. Бесполезные обрывки заклятий мерцали, покачиваясь над рыжими спинами зверей.
«Почему никто из города не пришёл сюда и не починил ловушку?» - думала Кесса. «И не нашёл мёртвых ящеров… Никому нет дела, что они пропали? Или все боятся выйти?»
- Нингорс! – она растянулась на спине хеска, схватилась за его плечо и склонилась над ухом. – Далеко отсюда город? Быстро мы долетим?
Алгана рявкнул от неожиданности, поднимая дыбом гриву и мех на плечах.
- Шинн, какой ещё город тебе понадобился?! Забудь о городах, нас там только и ждут!
- Нингорс, те ящеры в камнях, - их не просто так бросили! – Кесса запнулась, подбирая слова. – Я боюсь, что там беда!
- И поэтому ты туда рвёшься? – Нингорс чуть вильнул левым крылом, разворачиваясь к лесу. – Вот это дичь…
- Постой! – Кесса хотела дёрнуть поводья, но вовремя поняла, что хеск только разозлится. Она обхватила его шею, не обращая внимания на острые шипы.
- Я не хочу, чтобы тебя снова погрызли! Оставь меня у стен, я пойду и посмотрю всё сама! Там беда, Нингорс, большая беда!
- Эррх, - Алгана прижал уши. – Куда ты пойдёшь, детёныш? Куда ты всё время лезешь?!
- Им помощь нужна, - прошептала Кесса. – А кроме нас, тут никого нет. И помочь некому. Если ты не пойдёшь туда, тебя не ранят. А я разберусь сама. Я – Чёрная Речница, и Нуску – мой покровитель.
Хеск завыл, и ему откликнулись с равнины серые Войксы и осмелевшие гиены. Падальщики шли по следам Волны – она тёмной рекой катилась вдоль огненно-красного берега, в стороне от опушки. А прямо по курсу, там, где лес отступал, выше всех хвощей поднимался почерневший расколотый шпиль, и дым клубился над ним.
- Говоришь, Нуску… - Нингорс чуть приостановился, шире раскинув крылья. – Ладно, детёныш. Посмотрим, что там. Если нюх меня не обманывает, ты была права…
Сизый дым лениво поднимался к небесам; огня уже не было, и следов он оставил немного – даже развороченная надвратная арка и обломки вырванных решёток не почернели и не оплавились. На месте ворот
