А ещё она смотрела на него с восхищением! Как долго он мечтал о таком взгляде, как жаждал его увидеть, и когда его сердце высохло, он неожиданно получил этот долгожданный подарок. Он вспоминает её испуганное лицо и не знает, что думать. Она трогательно искала его защиты, заговаривалась, а может, испугавшись последствий нападения, намерено пыталась отвести от себя подозрения об участии. Если это так, то он ни в чём её не обвиняет и напрасно она затеяла с ним играть в симпатии.
А вдруг она и правда что-то к нему чувствует? Не глупо ли с его стороны игнорировать её шаги навстречу? Даже если она играет, то ему гораздо приятнее видеть дома её улыбку, а быть может, она ещё решит быть ласковой в постели, и тогда он трижды дурак, если оттолкнёт её. Одна беда: влюблённое сердце вернётся к жизни, и снова будет страдать, обманувшись в чаяниях, но ведь уже есть опыт ковки железной клетки для безответной любви, несложно повторить!
Дознаватель приехал быстро и, записав показания всех участников, покачал головой:
— Лэры утверждают, что это вы на них напали и требуют вашего наказания. Вы говорили, что с вами была ваша жена, так вот, её слова вам очень помогли бы.
— Моя жена сильно испугалась…
— Генерал, опасаетесь, что она не захочет вас защищать? Думаете, она замешана в этом инциденте?
— Откуда такие предположения? — недовольно заворчал Больдо.
— Общество лэров — моя зона ответственности, — скупо улыбнулся дознаватель.
— Да? — усмехнулся генерал. — Что посоветуете, лэр дознаватель: добиваться правды или замять это дело?
— Королю уже давно надоела устроенная нашими лэрами ваша травля. Дипломаты всех королевств эпизод с источником считают прошлым, а наши доморощенные мстители всё муссируют эту тему, вызывая лишь раздражение нашего величества.
— Ну что ж, тогда моя позиция такова: лэры запутали мою жену и не исключаю, что угрожали ей, и она сообщила им, когда мы будем возвращаться домой. В момент нападения она старалась помочь мне изо всех сил.
— Лэра Больдо — сильный маг, — понимающе протянул дознаватель.
— Не обученный, так же как все девушки, — невольно отмахнулся генерал, отрицая магическую помощь своей жены.
— М-да, природа неразумна, награждая женщин даром, — философски заметил дознаватель и попрощался с Больдо.
Имрус не стал терять время и, выбравшись на дорогу, бодро зашагал в сторону дома. Его сердце бешено колотилось, взбудораженное мыслями о жене. Он — безнадёжно влюблённый старый дурень, вот единственно верный факт! А её потерянный взгляд, когда она садилась в многоножку или отважная защита его персоны, всё это странные случайности, выбивающиеся из характера Талейты. Ему надо быть осторожным и не обманываться на её счёт! Она умеет бить больно, любит унизить и посмеяться над чувствами, но даже это лучше её равнодушия.
Подходя к дому, генерал почти убедил себя, что в его жизни ничего не изменилось в отношениях с женой. Его позиция к ней как к глупой девочке, мстящей ему за свою поломанную судьбу, осталось неизменной. Надежду на возобновление общения он всё же задушил в себе.
Скоро он освободит её, и она быстро забудет годы, проведённые с ним. Имрус остановился и горько ухмыльнувшись, решил, что, пожалуй, он может на днях отпустить Талейту, посчитав брачный контракт выполненным. Ни к чему её больше мучить.
В доме стояла тишина, прерываемая всхлипами почтенной госпожи Радзи.
— Что случилось? — вышло несколько грубо, но слёзы экономки били по нервам.
— Ваша жена меня уволила! Сколько можно издеваться надо мной? Я всю жизнь отдала вашей семье и что получила взамен?! Неуважение, оскорбления, страх за свою жизнь! — женщина была на взводе и искренне выкрикивала свои обиды.
Каждое её слово было наполнено сожалением и обидой. Талейта с первых дней невзлюбила госпожу Радзи и уже избавлялась от неё, но приглашённая ею новая экономка оказалась шпионкой, и прежняя была возвращена с извинениями и приличной компенсацией. В доме генерала не может быть непроверенных людей и происшествие со сменой госпожи Радзи стало подтверждением этого правила.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Несколько раз Талейта в порыве раздражения воздействовала на экономку магически, и та падала с лестницы или обваривалась кипятком, но вскоре лэра перестала обращать на неё внимание и замкнулась в себе. Высказанная мужем угроза запечатать дар подействовала на юную хозяйку лучше всяких нотаций.
Имрус очень жалел, что повторил слова Радзи о запечатывании дара. Талейта ничего не умеет делать магически, кроме как контролировать дар, выпуская время от времени энергию на свободу, чтобы никому не навредить, и всё же она берегла свою силу. Все девочки, прошедшие процедуру запечатывания, довольно быстро становились безликими и словно бы таяли, проживая пять-десять лет и тихо умирая.
Имрусу долго снился в кошмарах взгляд Талейты, когда она услышала, что он готов отправить её на запечатывание. Это в его власти. Госпожа Радзи была довольна, а он понял, что у него больше нет жены. Раньше она шипела на него, старалась сделать ему больно, презирала, ругалась, демонстративно ненавидела, а после его угрозы — полное равнодушие. Она отбывала срок и ждала свободы. Последнее время она стала общаться с Ионэлом Арпадом, начала тратить баснословные суммы на тряпки, а Имрус смирился. Он устал быть величайшим злом для своей жены.
Госпожа Радзи требовательно посмотрела на него, ожидая реакции на её жалобы, но натолкнувшись на прожигающий взгляд генерала, отступила. Он чувствовал себя обязанным этой женщине, она действительно всю жизнь служила в его доме, но сейчас она вызывала у него сильнейшую неприязнь. Вспомнив сегодняшний потерянный вид Талейты, он сделал пару шагов к экономке:
— Где лэра?
— У себя… — обиженно махнула рукой женщина.
Имрус быстро поднялся наверх и, открыв дверь в спальню жены, увидел, что она лежит без сознания прямо на полу.
Злата всего лишь заглянула в свои глаза в зеркальном отражении и уже не могла оторваться. Помещение, в котором она находилась, исчезло. Вокруг неё появился красивейший сад, пели птички, а она была маленькой девочкой.
— Лэра Талейта Эйш, вам обязательно надо учиться, — строго вещал ей старичок, — напрягитесь немного и хотя бы возьмите под контроль свой дар.
— Я стараюсь, лэр, но у меня не получается, — обижалась на него юное легкомысленное создание.
Картинка сменилась. Злата всё ещё девочка, только чуть постарше, прячется наверху и наблюдает за взрослыми в общем зале. Старая лэра Макинто элегантно плачет и рассказывает, что теряет свою дочь. Прошёл год после того, как Вероничке запечатали дар и она так и не пришла в себя. Девушка на три года старше Талейты и ей шестнадцать.
— Выдайте её замуж, пусть хотя бы родит, — посоветовала хозяйка дома, лэра Эйш.
— Но как же… хотя, если заплатить… — гостья снова расплакалась.
Талейта чуть позже тихонько подкралась к Вероничке.
— Ты ничего не чувствуешь? — с сочувствием спросила она.
Прошла, наверное, минута, может, больше, прежде чем девушка ответила:
— Вместо огня в душе жуткая пустота. Она точит, точит, точит, точит…
Талейта с ужасом смотрела, как до этого тихая Вероника стала царапать грудь, пытаясь добраться до сердца и вытащить точащую её пустоту.
— Мама! — закричала она, показывая на кровоточащие раны гостьи.
На следующий день Талейта услышала, как шептались слуги о том, что вчерашняя гостья умерла.
— Говорят, преступника ищут по всему городу! Бедной девочке вскрыли грудную клетку…
Талейта знала, что никакого преступника нет, это сделала сама Вероничка. Живая, огненная девочка с веснушками навсегда осталась в памяти подрастающей юной лэры. С тех пор Талейту как подменили, и она занималась контролем своего дара столько, сколько нужно. Она хотела научиться как-то применять его, но родители прекратили это постыдное занятие.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Не глупи! — строго обрубил отец. — Ты из благородной семьи, ты не можешь работать!
— Но, папа, я же для себя!
