— Для тебя будут магичить другие. Твоя обязанность быть украшением семьи. Ты — цвет нашего общества; ты должна блистать, тобою должны восторгаться, воспевать. Твоя мама десятилетиями удерживала первенство. Её достоинства и манеры увековечили художники и поэты. Музыка, танцы, стихи, умение одеваться — вот чем ты должна заняться. Красота не всегда будет с тобою, и ты обязана умело использовать все навыки, чтобы удержать свои позиции, выполняя при этом долг любой женщины, даря мужу наследников.
Злата видела или вспоминала, как девочка часами сидит, обучаясь игре на музыкальных инструментах, потом идёт в зал и танцует. Спокойным времяпровождением можно назвать стихосложение и беседы о прочитанном. Звание первой красавицы королевства далось Талейте не только за красивые глаза. Внешность помогла поразить, привлечь внимание, но чтобы противостоять другим лэрам, этого было мало.
Год за годом упорных трудов — и вот Злата видит себя на королевском балу. Целый месяц она удерживает внимание всего общества. Родители гордятся ею, женихи засыпают предложениями брака. Она счастлива и свободна. Она почувствовала свою власть над мужчинами. Никто не может устоять перед нею — ни мальчики, ни мужи, ни старики. Ей даже жаль, что она богата и знатна, в этот период она могла бы получить всё, что захотела бы, но у неё нет желаний. Ей близок по духу только один лэр — Ионэл Арпад. Он так же скучает, как и она. У него она научилась лёгкому пренебрежению ко всему, он раскрыл ей глаза на то, что жизнь бесцветна и опутана обязательствами. Долг перед родителями, королевством, будущими детьми. Рутина!..
Злата морщилась, слушая эту блёклую политику жизни пресыщенного Ионэла. Ему нравилось поучать Талейту и он лениво наслаждался её уважительными взглядами. Он её Бог. Злата смогла вздохнуть, выпутываясь из мерзкой философии молодого лэра только тогда, когда увидела себя рыдающей у матери на коленях. Генерал Больдо будет её мужем! Липкое влияние Ионэла пропало, наступил черёд горя.
Отныне Имрус Больдо её властелин и повелитель. Злате было смешно смотреть глазами Талейты на этого мужчину. Зло и отвращение пробиралось в душу девочки. Травля общества развернулась нешуточная, но всем подружкам было важно спихнуть красавицу с пьедестала и им, по сути, не было дела до неугодного аристократии генерала. Он — всего лишь повод продолжать войну за внимание общества, но юной лэре легче было обвинить во всех своих бедах мужа.
Да он и сам был рад возложить на свои плечи все её упрёки. Вместо славы и признания боевых заслуг — полный крах и гонение. Большую половину года он вынужден жить у горной гряды и стеречь границу, а с ним вместе его юная великолепная жена. Он не желал ей такой участи, предлагал остаться в городе, но Талейте хотелось поскорее забеременеть, родить и стать свободной. Она упорно шла к своей цели.
Злата видела, с какой нежностью мужчина, с которым она повстречалась в первый миг своего попадания, пытался ухаживать за женой. Он ловил её жест, взгляд, чтобы угадать и тут же исполнить её желание, но она считала его ничтожеством. И её единственным желанием было, чтоб он свернул себе шею.
Неуклюжий, грубый, глупый, ненавистный. Протест, рождающийся в глубине Златиной души, в ответ на созданный Талейтой образ, зудел и просил выхода.
Крупный, но не неуклюжий! Она же видела, как он двигался!
Где Талейта разглядела грубость? Он не восторгается цветами и бабочками? О, Боже, вопиющая дерзость!
О глупости вообще смешно узнать. Столько побед за плечами этого генерала, а взятие неприступного злосчастного княжества вошло в мировую историю, так юнице ли мерить ум этого полководца?
Ну, перед «ненавистный» Злата отступала. Насильно мил не будешь! Предшественнице он неприятен, и постельные сцены воспринимаются ею мучительно, резко отрицательно.
Дальше воспоминания подкинули нежданную радость от возобновления знакомства с прекрасным Ионэлом — и Злату даже замутило.
Бывший муж и вполовину не так аристократичен, как лэр Ионэл Арпад, но суть у них одна. Жестокая, безжалостная и эгоистичная. Теперь Златку не обманешь, у неё глаз-алмаз, и она уже никогда не поведётся на внешность, тем более столь тщательно выпестованную.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Талейта, малышка, очнись, — встревожено звал голос издалека.
Часть её заартачилась, всячески выражая презрение и недовольство мужскому голосу, а часть рванула к нему. Она открыла глаза и с облегчением увидела мужа Талейты, то есть, теперь своего. Приветливо улыбнулась ему. После небольшой экскурсии по воспоминаниям она лучше понимала, кто она сама, что за человек её муж и какие их связывают обстоятельства. Очень стыдно было за участие прототипа в подготовке убийства Имруса. Бестолковое покушение, к тому же бессмысленное.
Злата постаралась подняться, но муж попросил её полежать.
— Ты упала на пол, надо бы дождаться врача, — обеспокоенно пояснил он, напрочь забыв об их официальной манере общения. Её улыбка разбила все предыдущие разумные решения, и он любовался ею.
Златка, боязливо ощупала голову, но, видимо, падая, девушка довольно мягко завалилась на подушки и убереглась от травм.
— Имрус, — мужчина вздрогнул и прикрыл глаза, чтобы не выдать своё волнение, — хочу есть, но из-за той женщины… — стало неловко. Совесть противно бубнила, что негоже, недостойно, не умно, выживать из дома работницу, но обида на всю ситуацию в целом с экономкой оказалась сильнее.
— Талейта, ты уволила госпожу Радзи… — улыбка померкла на лице жены, и она обречённо отвернулась. Не то, чтобы она расстроилась, почувствовав, что её мнение собираются игнорировать, это было бы слишком, но уколоть мужа, создать видимость смертельной обиды захотелось. Теперь сожалений о судьбе экономки не оставалось. Держать в доме эту мадам и платить ей деньги за неуважение…
— …нам будет сложно найти ей замену, — завершил муж и Злата вновь посмотрела на мужчину:
— Какие у неё были обязанности?
— Ты не знаешь? — кладя свою руку на лоб жены, проверяя, не горит ли она, с удивлением спросил Имрус.
— А ты не видишь, что я другая? — осторожно поинтересовалась девушка.
— Бывает так, что близость смерти заставляет смотреть на мир иначе. Мне жаль, что ты оказалась втянута в игры Арпада.
— Игры? — лэра прикрыла глаза. — Да, он играет. Верно. Имрус, он очень опасный человек!
Девушка приподнялась и, подождав, пока муж подпихнёт под её спину подушки, взяла его за руку. Он напрягся. Ему бы не хотелось, чтобы жена почувствовала, как волны удовольствия прокатываются по его телу из-за её невинного жеста. Это не сексуальное вожделение, это много большее! Здесь всё имело значение! Важно было, что Талейта лежит и нуждается в помощи, что она зовёт его по имени, что она без принуждения взяла его за руку; имеет значение, как именно она обхватила его ладонь. Он еле вырвал себя из дурманящих разум ощущений и сосредоточился на разговоре. Она спрашивала об обязанностях экономки?
— Госпожа Радзи ежемесячно получает деньги на содержание дома. Она следит за работой кухарки, истопника, кучера, садовника, учителя, гувернантки и двух служанок. Как видишь, немалый объём работы, и с заменой мы ещё намучаемся.
Генерал уже забыл, что, подходя к дому, обдумывал мысли о досрочном прекращении брачного контракта и что собирался в ближайшие дни отпустить жену. Если бы кто-то неосторожно напомнил ему об этом, то стал бы смертельным врагом! Судьба даровала ему шанс хоть немного наладить отношения с Талейтой и он зубами вгрызётся в него!
— Я сама попробую её заменить, — попросила Злата.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Она не услышала ничего сложного, тем более мадам злюка явно не справлялась со своей работой, судя по накопившейся пылище в помещениях, но муж считает, что быть экономкой — непосильный труд, и разумнее пока придержать свой энтузиазм. Вот разузнает подробнее о подводных камнях в нелёгком деле ведения дома при помощи слуг и тогда можно будет, горделиво задрав нос, сообщить, что ничего обременительного в работе экономки нет. Сама-то она за неделю прибралась бы тут, ещё за неделю освоилась бы с покупками и готовкой, но со слугами, конечно, всё будет сложнее.
