а потом, смешно дрыгая ногами помаршировал к командирам.
Но майор оборвал ее рвение на полпути.
— Отставить... — брезгливо просил он сиплым голосом, а потом обвел строй неприязненным взглядом и только через долгую паузу поздоровался.
— Здравия желаю, товарищи красноармейцы.
— Здравжелатовкомандир!!! — не особо дружно ответил личный состав. И это еще мягко говоря.
Майор скривился, словно хлебнул уксуса и бросил остальным командирам.
— Займитесь личным составом, — а сам пошел в сторону небольшого домика, судя по всему, конторы животноводческого комплекса.
За ним потопал очкарик, на ходу махнув пополнению.
— Вновь прибывшие за мной...
Занимал он маленькую комнатушку в домике, где на стенах висели какие-то пожелтевшие графики и принял Ваню первого.
— Красноармеец Куприн по вашему приказанию прибыл.
Политрук доброжелательно кивнул и показал на колченогую табуретку:
— Присаживайтесь, красноармеец Куприн. Для начала, давайте познакомимся. Я Уланов Андрей...
Тут он стрельнул взглядом за спину Ивана и в комнатушке появилось еще одно действующее лицо. Невысокий, плотный лейтенант, но не простой, а судя по синим петлицам, лейтенант госбезопасности. Абсолютно ничем не примечательный молодой мужик лет тридцати возрастом. Какой-то весь серый и неприметный.
— Товарищ уполномоченный Особого отдела, — политрук встал, но на его лице особой приязни не появилось. А точнее, свое недовольство он совсем срывать не стал.
— Работайте, работайте, Андрей Владимирович, я не буду вам мешать... — особист вежливо закивал и пристроился на табурет в углу комнатушки.
Политрук кивнул в ответ, далее последовали стандартные вопросы: где родился, с кем женился и так далее и тому подобное. Ваня отвечал машинально, за многочисленные допросы в спецлагере он отточил свою легенду до идеала.
— Насколько вы хорошо знаете немецкий язык? — вдруг встрял в разговор особист.
Ваня насторожился и осторожно ответил:
— Понимаю все, говорю бегло, но с акцентом. Немцы сразу поймут, что я не коренной житель Германии...
Особист непонятно вздернул бровь, но задать следующий вопрос не успел, потому что в комнатушку ворвался командир роты.
— Этот что ли, тот самый Куприн? — пренебрежительно хмыкнул он.
Ваня вскочил и смолчал.
— Он самый, — ответил за него замполит. — Красноармеец Куприн Иван Иванович.
— Сколько в окружении провел? — комроты уставился на Ваню.
— Чуть меньше месяца...
— Сам вышел? — ротный еще раз хмыкнул.
— Сам, товарищ майор...
— Ну-ну, — в исполнении майора последовало хмыканье в третий раз. — Молодец, раз вышел. Но учти! — он больно ткнул Ивана в грудь пальцем. — У меня любимчиков никогда не было и не будет. Получил — отбудешь как положено! А то ишь ты, взяли манеру. Так сказать, служи по Уставу, завоюешь честь и славу. Усек, Куприн?
Вот тут разом недовольно скривились и политрук и особист, словно ротный выдал какую-то тайну или обломал какие-то их загадочные планы на Ивана. В общем, Ваня нихрена не понял и заочно решил, что майор придурок, каких еще поискать надо. О политруке и особисте пока своего мнения не составил, но при этом, исходя из своего прошлого опыта, прекрасно знал, что от таковых ничего хорошего ждать не стоит.
Сеанс вопросов и ответов ротный тоже безжалостно порушил, потащив командиров к себе на совещание. В общем, Ваню турнули, чему он явно обрадовался. Но только сначала, потому что в расположении уже во всю начали дрючить личный состав.
— Жопу, жопу прижми, мать твою! Отставить, красноармеец Аллахвердиев, марш на рубеж... — старлей со шрамом огрел палкой отклячившего задницу «диневального», вдруг заметил Ваню и свирепо гаркнул:
— Красноармеец, тебе особое приглашение надо? Ко мне!
Но привлечь к осваиванию передвижения по-пластунски Ивана не успели, потому что прибыло очередное пополнение, около шестидесяти бойцов, но в отличие от Вани, они прибыли своим ходом, что явно просматривалось на черных от пыли физиономиях.
Иван еще больше приуныл, потому что формирование штрафной роты продвигалось как-то уж слишком быстро.
Но унывал недолго, потому что...
Увидел...
Ваня едва сдержался, чтобы не кинуться к щуплому, маленькому кривоногому бойцу. Да что там, он едва не потерял сознание, когда увидел...
Якута Петра Петрова!!!
За все многочисленные попытки выжить Ваня встречался со многими людьми, но только с Петруха для него стал настоящим близким человеком. У Ивана слезы на глаза наворачивались, когда он представлял, как якут мыкается в одиночестве по болотам. Даже если бы в расположение прибыли Курицына и Елистратова вместе, Петрухе он обрадовался бы больше.
— Ну еб... — Ваня украдкой стер со скулы слезу и уже было собрался подойти к якуту, но тут прибыло целая колонна грузовиков с вооружением.
Прибывших отправили отдыхать, а остальных заставили разгружать ящики и сносить их в склад.
Радость от встречи с якутом еще не утихла, но она не помешала Ивану сильно удивиться, сиречь охренеть, после того, как он разобрался, что привезли.
А удивиться было чему. Он давно привык, что с автоматическим оружием в армии совсем плохо, а тут привезли целых пять пулеметов, два Максима и три ДП. Мало того, помимо винтовок и карабинов Мосина, еще два ящика автоматов ППД и три десятка винтовок СВТ. Патроны и гранаты вообще таскали часа два. Да что там, привезли еще два пятидесямиллиметровых миномета и несколько огнеметов. И еще грузовик разного другого снаряжения, в том числе и касок.
СВТ — самозарядная винтовка системы Токарева, принята на вооружение в 1939 году.
ДП — Дегтярева пехотный, ручной пулемёт калибра 7,62 мм, разработанный Василием Алексеевичем Дегтярёвым. ДП стал одним из первых образцов стрелкового оружия, созданных в СССР.
Вывод напрашивался сам.
«Кормят как на убой, вооружают до зубов, значит на убой и бросят...» — подумал Иван. Но не особо огорчился. Сытым и вооруженным даже на убой идти легче.
После разгрузки он было опять наладился к якуту, но тут явил себя на свет ротный и приказал формировать роту по штатной структуре.
Поднялась суматоха, по результатам которой, Иван очутился во взводе старшего лейтенанта Рощина Александра Сергеевича, того самого молодого амбала со шрамом на морде. В отделение вместе с Ваней в числе прочих попал «диневальный» Аллахвердиев, азербайджанец из Баку и, к счастью, Петруха. Комодом назначили украинца Миколу Демьяненко, в прошлом младшего сержанта, осужденного за систематическое пьянство и разгильдяйство.
О чем он сам радостно признался, в стиле, мол, бухал и по возможности буду продолжать.
Командир и личный состав отделения Ивана вполне устроил — люди как люди. Однако один их красноармейцев по фамилии
