Квартирный вопрос…
— Мне думается, что если бы я только глянула на них, то сразу бы определила, виновны или нет.
Никита покосился на «Парапсихологию» и детектив, лежащие на подоконнике, но от комментариев воздержался.
— Я приглашу вас в качестве понятой. — Никита пристально, даже оценивающе, посмотрел на Матильду. — Но никто не должен знать, что вы моя теща.
— Клянусь!
Матильда Жановна положила руку на сердце.
3‐е число. День
В назначенное Савушкиным время в здание УВД вошла Варвара Шпонка. Она тяжело оперлась на подоконник дежурного и продышала в окошко:
— Я Шпонка. Меня пригласили в уголовный розыск.
Дежурный кивнул, Шпонка с кислой миной на лице стала подниматься на второй этаж. Навстречу под конвоем вели Курбана.
— Кубик! — охнула Варвара.
Курбан взвился, насколько позволяло его положение.
— Варвара, ничего не подписывай!
Порывисто вздохнув, Шпонка вошла в кабинет. Трое присутствующих сотрудников занимались каждый своим делом: Савушкин кричал в телефон, Кошкин писал что-то протокольное, а следователь прокуратуры Миша Белозеров, зевая, перелистывал дело.
— Присаживайтесь! — сказал Белозеров, прикрыв ладошкой очередной зевок.
Варвара села и огляделась.
Савушкин удовлетворенно завершил разговор, положил трубку и, не медля, ухватил Варвару в свои «тиски».
— Итак, Варвара Борисовна, вы не отрицаете, что в ночь перед исчезновением Маши у вас произошла серьезная ссора?
— Ну, какая там серьезная? — спокойно отреагировала женщина. — Поругались чисто по-бабьи…
— Чисто по-бабьи — по квартирному вопросу! — возмутился Кошкин. — Крики слышал весь дом…
— То есть вы считаете, что ваша ссора никакого отношения к исчезновению Маши не имеет? — продолжил Савушкин. — Хорошо, тогда куда, на ваш взгляд, она могла деться?
— А вы у соседа, Романа, филолога вшивого, не интересовались? А ведь Маша чуть что, когда поругаемся, когда нахамит мне, так сразу к нему. Не знаю, о чем они там лясы точили… Книжки давал ей всякие умные-заумные читать.
Белозеров скучно поинтересовался:
— У них были интимные отношения?
— Чего не знаю, того не знаю… Хотя не исключено.
Белозеров, снова зевнув, протянул Варваре документы:
— Вот это подписка о невыезде. Подпишите. И ордер на обыск в вашей квартире.
Варвара хмыкнула, подбоченясь:
— И что же будете искать?
— Машу. Кстати, какая у нее группа крови? — ответил Белозеров.
— Не помню.
— Вы же кардиолог! — напомнил Белозеров, заставив женщину стушеваться.
— К-кажется, вторая. Надо посмотреть в медкнижке. — Она тяжко вздохнула. — Вы всерьез думаете, что это мы ее убили и порезали на кусочки?
— Это вы сами сказали, — бесстрастно ответил Белозеров. — Подождите пока в коридоре… Домой к вам поедем вместе.
Варвара обреченно вышла в коридор, села на стул. Мимо нее на допрос провели соседа Романа. Поздороваться обоюдного желания не возникло, глянули друг на друга волками.
Роман был сейчас с иголочки: лоснящийся, прилизанный, с пробором посредине, в костюме и при галстуке. Первым заглянул в дверь.
— Здравствуйте, господа! По ваши души прибыл. Отставной учитель словесности Кухаркин Роман Евгеньевич. — Увидел Кошкина, перешел на легкую фамильярность: — О-о, товарищ милиционер — всем гражданам пример!
— Присаживайтесь, Роман Евгеньевич, — сухо произнес Савушкин. — Скажите, вы хорошо знали вашу соседку Марию Лихолетову?
— Ну, как — знал… — Роман пожал плечами. — Не более как соседку. Еще с детского возраста.
— Она бывала у вас в квартире? — поинтересовался Савушкин.
— Нет. Чего ей делать в квартире старого холостяка?
— А вот ваша соседка Варвара утверждает, что Маша иногда приходила к вам, когда ссорилась с ней.
— Старая змея… — процедил Роман. — Да, приходила, когда училась в школе. Я помогал ей по литературе и русскому языку. Диктанты писали. Я помог ей открыть Булгакова, Аксенова, Довлатова, Искандера… Ну, а сейчас, чем я могу быть ей интересен?
— Простите за прямоту, у вас не было с ней интимных отношений? — спросил вежливо Белозеров.
— Да вы что, ребята?! — Роман округлил глаза. — Она ж для меня всегда ребенком была…
— Как думаете, куда могла исчезнуть Маша? — спросил Белозеров.
— Они и убили ее — из-за квартиры!
— Кто?
— Ясно кто — Варвара и Курбан! — Кухаркин кивнул в сторону Кошкина. — Я же Сереге все вчера как на духу рассказал… Ссорились они все время. А Варька Курбана хочет прописать… Да, теперь уж точно пропишет… — Роман спохватился, прикрыв ладошкой рот. — Только это в протокол не заносите!
Белозеров протянул Роману написанный от руки протокол. Роман достал очки, напустив умный вид, прочитал, расписался на всех листах.
— Мы хотели попросить вас быть поняты́м на обыске вашей соседки Шпонки, — предложил Белозеров.
— С удовольствием! — расцвел Роман.
— Тогда встречаемся на вашем этаже.
Роман кивнул и вышел. Вслед за ним ушли Кошкин и Белозеров.
Савушкин потянулся к телефону на столе, набрал домашний номер.
— Матильда Жановна, это Никита. Выходите к подъезду, едем на обыск.
— Ура-а!
Теща так бурно отреагировала, что Никита даже отдернул трубку от уха, почесал его и пошел догонять коллег.
Уже вечерело.
В здании УВД зажглись первые окна.
Кошкин сел за руль машины, рядом — Савушкин, на заднее сиденье — Белозеров.
Варвару посадили в отдельный автомобиль.
— Давай, Серега, к моему дому, понятого возьмем, — попросил Савушкин.
Кошкин тронулся, поехали. Вслед тронулась машина с Варварой.
— Ну, и как ты собираешься колоть эту нафталиновую парочку? — спросил Кошкин у Савушкина.
— Пока не знаю. Нужен экспромт.
Когда подъехали к подъезду, теща уже ждала в полной готовности. Она надела черный официальный костюм, очень похожий на судейскую мантию.
Савушкин вышел из машины, открыл дверцу.
— Садитесь, Матильда Жановна.
— Вот это экспромт! — оценил Кошкин.
Теща грузно села на заднее сиденье.
— Здравствуйте, товарищи! О, и Сережа здесь!
— Мое почтенье, Матильда Жановна! — почтительно склонил голову Кошкин.
— Как поживает молодая семья?
— Лучше всех, — радостно ответил Кошкин.
— Как Ирусик?
— Занимается тантрической аэробикой.
— Мой приветик ей.
— Всенепременно! — пообещал Кошкин.
…В кабине лифта Кошкину не хватило места, и он рванул по лестнице, да так шустро, что успел встретить коллег у дверей лифта на этаже. Кошкин позвонил в квартиру Романа, на этот раз дверь открылась сразу. Роман еще не успел переодеться, стоял в футболке и трусах.
— Я мигом! — выпалил он.
Шпонка открыла ключом дверь, вошла первой, за ней последовали остальные: Белозеров, Савушкин, Кошкин с портативной камерой и, наконец, теща. Последним вошел Роман.
Белозеров объявил:
— Начинаем процедуру обыска. Производится видеосъемка. Понятые, назовите себя.
Кошкин включил камеру, начал снимать.
Теща гордо подняла голову.
— Луканина Матильда Жановна. Домохозяйка.
Следом назвал себя сосед:
— Кухаркин Роман Евгеньевич, в прошлом — филолог, интеллигент.
— Возражения есть против кандидатур понятых? — спросил Белозеров.
— Есть! — резко отреагировала Шпонка. — Интеллигента уберите. Замените на кого угодно, хоть на бомжа.
Белозеров замешкался.
— Хорошо.
Роман ухмыльнулся и молча ушел.
— Я сейчас найду понятого! — сказал Савушкин и набрал номер
