Лариса улыбнулась.
— Найди ты какого-нибудь простого инженера, но чтоб он был настоящим мужиком, — в сердцах сказал отец.
— А еще лучше рабочего-передовика с завода имени Лихачева, — усмехнулась дочка. — А еще лучше — прямо от сохи…
— Я тоже от сохи, — сказал отец, — а дорос…
— Так то ж ты, папаня. Перевелись нынче такие орлы. На мой век не хватило. Ну, ладненько, вот и поговорили. А я пошла в ванную…
Когда Лариса вышла из комнаты, отец недовольно буркнул матери:
— О, пошла готовиться к свиданке. Перья начищать. Хватит ей уже таскаться по этим мужикам. Да их и мужиками не назовешь. Тьфу. Надо бы нашей девке уже за ум браться…
Бывшая учительница лишь вздохнула. Большие дети — большие проблемы.
И цветок ванильного дерева
Вскоре Лариса уже нежилась в ароматической ванне. Чего она туда только не бухнула: и пену, и смесь розового, лавандового и жасминового масел, и специальный травяной сбор для купания. И добавила, еще, спохватившись (чуть не забыла!) несколько цветков ванильного дерева.
Женщина критическим взглядом глянула себе на ноги. Кожа была абсолютно гладкой, ни один, даже самый малюсенький волосок, не нарушал ее атласной поверхности. Тело еще хранило легкий, приятный налет смуглости от когда-то, бывшего шоколадным, сочинского загара.
Выйдя из ванной, она сделала себе маникюр, педикюр. Немного подсушила феном волосы. Лариса ощущала аромат, который источает ее тело после купания. И представляла (нет, она это знала наверняка!), как этот аромат одурманит сегодня Михаила.
Как любила она эту подготовку к первому желанному свиданию, как приятен был этот настрой, томительно ожидание…
Лариса придирчиво оглядела себя в зеркале прихожей. Эх, жаль, что сейчас не лето! У нее столько красивых вечерних платьев… А за окном — московская зима. И сегодня днем — минус семнадцать было, а к вечеру, значит, еще похолодает. Ну, и ладно, у нее шубка из песца есть, теплая и невесомая. Отец недавно из Канады привез.
Она еще раз глянула на отражение стройной фигурки в облегающих лосинах и кардигане из тончайшей шерсти — и осталась собою довольна.
Подправила завиток на уложенных феном и залакированных волосах. Еще раз обвела контурным карандашиком губы, придавая им большую припухлость. Удостоверилась, симметрична ли черная подводка в уголках глаз, похлопала глазами, чтобы ощутить, не слиплись ли ресницы. Сбрызнула полость рта освежающим дезодорантом. Взяла флакончик «Шанели», «Шанели № 5», стоявшей на тумбочке у зеркала в прихожей, смочила ароматической жидкостью мочки ушей и запястья с внутренней стороны.
Затем взяла невесомую песцовую шубку и подкладку у ворота тоже облагородила запахов духов. И напоследок, в красивые итальянские сапоги из темно-коричневой кожи брызнула дезодорантом из большого флакона, отдававшего цветом «металик».
— Ну, теперь всё, комар носа не подточит, — наконец, с облегчением вздохнула молодая женщина и начала надевать на себя верхнюю одежду.
— Хороша, — сказал отец, вышедший из своего кабинета.
— Просто неотразима, — решила поправить его дочь.
— Да я про шубу толкую канадскую, а ты про что? — сказал он, дотрагиваясь до меха на рукаве.
Лариса усмехнулась.
— А надухмянилась, а намазюкалась, — отец недовольно поморщился. — Ночевать придешь?
Дочь повела бровью, словно не слыша вопроса, и нахлобучила по самые глаза пышную шапку из песца в тон шубке.
— Ну, просто снегурочка московская, — пропела она самой себе комплимент и сделала отцу ручкой.
— Хоть и снегурочка, а всё равно — дура, — буркнул отец, — не для того ты наряжаешься…
— А наряжаюсь я, прежде всего, для себя, — парировала взрослая дочь, исчезая за дверью.
Родитель вздохнул и отправился к супруге отчитывать ее за не совсем правильное воспитание дочери. Так ему было просто легче пережить душевный дискомфорт, который он всегда испытывал, глядя на неустроенную до сих пор личную жизнь единственного чада. Да и, если честно признаться, хотелось уже внуков. Хотя бы одного.
Кто у нас в учителях?
Лариса вышла из подъезда и направилась к станции метро, ловя порою на себе восхищенные взгляды представителей мужеского пола. Журналистка невольно усмехнулась: «Мужики-мужики, любители маскарада. Как бабочки летят на свет, так и вы бросаетесь на всё яркое и блестящее».
А если еще подопьют… Она встречала таких на разных тусовках и презентациях. Там много расфуфыренного бабья. У мужиков глаза разбегаются, а от выпитого все красавицами кажутся. Причем, чем больше выпито, тем больше красавиц. А наутро… Когда наступает момент истины… Нет, сама она, конечно, никогда не была в такой ситуации, а вот разных историй из серии — «а поутру они проснулись», — наслушалась предостаточно.
Да разве могло с ней случиться что-то подобное с такими учителями? Точнее, с учительницей.
Как-то давно, (было ей тогда лет восемнадцать), решила она себе ушки проколоть. Не поехала она ни в какой-то там институт красоты или «Чародейку», что на Калининском проспекте. Просто лень было. А зашла в ближайшую к дому парикмахерскую, в которой был косметический салон. Там и познакомилась с Инной Петровной — косметологом. Тогда юная еще совсем, беспечно поинтересовалась: «А с какого возраста лучше начинать все эти процедурки и массажики?»
— Чем раньше — тем лучше. А не тогда, когда заметишь, что почему-то не нравится свое отражение в зеркале. — Косметолог улыбнулась. — Как ушки твои заживут, так и приходи.
Чем-то зацепила ее эта женщина. Потом поняла: с ней она могла спокойно вести разговоры на любые темы и получать ответы на вопросы, которые бы никогда не могла задать своей матери. К тому же, чисто по-женски, косметолог не могла не вызывать восхищения. На момент их знакомства женщине было шестьдесят лет, а выглядела она от силы на сорок. А это значило, что к ее советам действительно стоило прислушаться. И бегала Лариса так по-соседски в ближайший к дому косметический салон еще лет пять, пока Инна Петровна не уволилась по состоянию здоровья.
Как-то однажды, когда она очищала свое лицо от макияжа для принятия необходимых процедур, Инна Петровна сказала:
— У тебя без косметики совсем другое лицо. Ты, ведь, сама это знаешь? В этом нет ничего страшного. Женщины, которых природа наградила такой внешностью, что они зимой и летом — одним цветом, и утром, и вечером свежи, как лепестки цветущих роз, крайне редки. Мы тоже не относимся к их числу, как, впрочем, и большинство женщин, вообще. Но всякое женское лицо — это прекрасная основа для грима. Только, для умелого грима, разумеется. Я научу тебя правильному макияжу…
И учила, рассказывая, при этом, всякие забавные женские истории, в том числе, и историю своего последнего замужества.
— Чтобы выйти замуж за этого человека, который оказался моложе меня на пятнадцать лет, мне пришлось потерять паспорт, — косметолог усмехнулась. — Когда я получала новый документ, то оказалась на десять лет моложе. Понимаешь? Никто при оформлении этого даже не заметил. И я, таким образом, оказалась старше своего мужа всего на пять лет…
— Вы могли бы совершенно спокойно и двадцать лет убавить, — сказала восхищенная Лариса.
— Ну, двадцать, думаю, это был бы уже перебор, — усмехнулась женщина. — Так на чем мы остановились в наших уроках?
И она объяснила юной и пока что беззаботной леди, почему женщина — замужняя или незамужняя — всегда должна просыпаться минут на пятнадцать раньше своего мужчины. Чтобы умыться-освежиться. И нанести утренний — легкий, почти невидимый, но макияж. Макияж утренней свежести.
Можно еще после этого понежиться в постели, если не нужно идти на работу. Проснувшийся мужчина должен видеть тебя свежей.
— И так всегда по жизни? — озаботилась юная леди.
— Всегда, детка, если хочешь, чтобы любимый мужчина был рядом с тобой, а не с другой женщиной. — И успокоила, — не волнуйся, ты привыкнешь. Это совсем нетрудно, что-то вроде утренней зарядки. Ты ведь делаешь по утрам какую-то разминку?
Лариса кивнула.
Ах, Инна Петровна, дорогая Инна Петровна… Какие бесценные советы по жизни вы дали! И косметолога. И визажиста. И стилиста. И даже — психолога. И всего-то, за пять советских рублей! Три из которых — по государственной расценке за услуги специалиста, а два рубля сверху — от благодарного клиента и слушателя — на чаевые!
Куда там до нее алчной армии появившихся в скором времени новомодных специалистов — визажистов, стилистов и прочих имиджмейкеров… Лариса, к тому времени, к счастью, уже сама была асом в этом вопросе.
И даже царица египетская…
Помнится, однажды, еще во время учебы, на каком-то занятии по освоению журналистского ремесла студенты получили такое задание: нужно было сочинить любой тезис и суметь его доказать. Тезис мог быть хоть «от фонаря».
