Не нужно подливать масла в огонь. Может, сейчас поест, да успокоится. Забудет про меня. Я тоже верю в чудеса.
— Без опозданий, – буравит меня жёстким взглядом начальник, задерживая взгляд на моём декольте и, демонстративно подвинув меня боком, двигается в сторону своего кабинета.
Уже в столовой в компании Евы позволяю себе немного расслабиться:
— Хорошо, что ты выздоровела. Я тут уже четыре дня одна отбрыкиваюсь от повышенного мужского внимания.
— О да, мужики у нас тут настойчивые, – соглашается подруга.
— Теперь ещё главы отделов прибавились… — печально вздыхаю.
— Бери всех, кроме Березина! – предупреждающе выставляет палец девушка.
— Пижона?
— Нормальный он, – выпаливает подруга.
— Так у тебя же кто-то вроде есть, – выгибаю бровь.
— Да ну… это так… погулять да развеяться, а на Игоря у меня большие планы!
— И чего ждёшь тогда?
— Когда член свой перестанет в каждую дырку пихать, тогда и придёт моё время, – философски изрекает Ева, и я еле сдерживаю громкий смешок.
— То есть никогда… — подытоживаю я.
— Хватит обо мне, – злится подруга. – Ты лучше скажи, что успела натворить, что на тебя так Барсовы смотрят?
— Вот хоть убей, сама не понимаю, – грустно поджимаю губу.
— Ну, теперь у младшего повод-то точно есть… — подмечает Аверина.
— Расскажи мне о нём! – прошу я, опуская глаза в поднос с едой, поскольку поедающие взгляды мужчин уже конкретно поднадоели.
— Хм... ну, ему тридцать пять лет. Не женат. Без детей. Да и вообще в отношениях замечен не был. Все наши девки мечтают его в койку затащить, да вот только он даже ни на кого не смотрит.
— Гей, что ли? – удивляюсь услышанному.
— Вряд ли, – морщит нос подруга. – Он, конечно, всегда в мужской компании, но у них там просто дружба крепкая.
— У них? – смотрю на время на своём смартфоне и жестом показываю Еве ускоряться.
— Ну вот, Игорь, Глеб и Гена. Они вчетвером всегда тусуются.
Про себя отмечаю, что при этих мужчинах лучше помалкивать, а то донесут информацию другу прежде, чем я закрою рот.
— Ну всё, – выходим из столовой. – Я на казнь. Тебя потом подвезти?
— А я всё ждала, когда ты похвастаешься новой машиной! – смеётся Аверина.
— Ага, – улыбаюсь до самых ушей. – Как только пришла смска о переводе моих денег в российский банк – пошла и порадовала себя подарком.
— Потом посмотрю.
— Даже Снеговик уже оценил! – наигранно возмущаюсь.
— Ну вот его и подвезёшь! – отшучивается подруга и скрывается за дверями лифта.
Поправляю на себе одежду, крашу губы блеском, делаю решительное выражение лица, грудь вперёд и цокаю шпильками к кабинету Барсова.
Самой уже интересно, что мне грозит…
Глава 4
ЯН.
— Меня совершенно не устраивает то, что я увидел сейчас на совещании, – впивается в меня недовольным взглядом отец.
— Конкретнее, пап, – спокойно говорю я, продолжая разрезать бифштекс, принесённый официантом.
— Вы с девочкой совсем не контактируете, – предъявляет мужчина, расстёгивая пиджак.
— С девочкой? – поднимаю на него удивлённый взгляд.
— А как ещё? Она мне в дочери годится.
— Я не собираюсь возиться с твоей «девочкой». У меня у самого повторная конференция на носу, – отклоняю позицию отца.
— Ты сам виноват. Ян, твои отговорки, что тебе в ботинки нассал кот, уже неактуальны! Тебе уже давно не двадцать лет, и твои выходки совершенно неуместны, – сверлит сердитым взглядом мужчина, и я сжимаю челюсть, снова вспоминая о том, как воротили носы партнёры, улавливая от меня запах мочи.
Моя репутация рухнула благодаря наглой девке и её сраному коту.
Век не забуду!
— Чего ты хочешь от меня? – клоню к основной цели разговора.
— Приглядывай за Милой Андреевной. Помоги освоиться. Чего ты взъелся на неё? Я назначил тебя куратором не для того, чтобы ты начал на новичка травлю, – строго произносит отец, на что я отрицательно мотаю головой.
— С чего вдруг такое покровительство, пап? Я уже говорил тебе, что мне это не нужно. Я отказываюсь её курировать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Не обсуждается, – мужчина делает голос жёстче, и по всему моему телу расплываются волны раздражения. — Возьмёшь девочку под свой контроль. Ян, не только она проходит проверку, но и ты. Развивай управленческий навык, сын, и тогда в будущем я со спокойной душой уступлю тебе место генерального директора.
Сталкиваемся тяжёлыми взглядами, и мне почти удаётся одержать победу, но как всегда, в последний момент я смиренно склоняю голову, не в силах противостоять влиянию и авторитету родного отца.
— Скажи мне одно, – оборачиваюсь к нему на выходе из ресторана. – Это как-то связано с тем, что она похожа на маму?
— Никак не связано, – обрывает беседу мужчина, садясь в машину, где нас весь обед покорно ждёт водитель. Отец переключает внимание на него, тем самым подведя жирную черту под нашим разговором.
Тема закрыта, но я чувствую незавершённость, поэтому в офис возвращаюсь ещё более раздражённый.
Когда слышу стук в дверь своего кабинета, кидаю взгляд на часы.
Минута в минуту. Уже не в первый раз замечаю, что девушка необычайно пунктуальна. Не придерёшься.
Появляется Вольская. Мои глаза мгновенно приковываются к стройным ножкам, посылая к члену горячий импульс. Злюсь на свою реакцию, но ещё больше на девушку, чей образ застревает в голове. Прикрываю крышку ноутбука, подхожу к ней и молча присаживаюсь на свой стол, скрещивая руки на груди.
Она молчит и пытается угадать моё настроение. Всматриваюсь в её лицо и поражаюсь некоторому сходству со своей мамой. Я ещё тогда в самолёте заметил, но вблизи это реально пугает. Вызывает противоречивые чувства. Отталкивает и притягивает одновременно.
Отец тоже впал в ступор, увидев знакомые черты погибшей любимой женщины. Не сумел скрыть шок и смятение, и девушка обратила на это внимание. Только вот меньше всего мне нужно, чтобы кто-то копался в моей личной жизни. Закрытой для всех.
Вольская Мила…
Она пробуждает во мне непонятное желание спрятать её от посторонних глаз. Будто приглядевшись к ней, можно проникнуть в мою голову, в мою душу и достать на поверхность глубоко зарытые тайны. Это наводит на меня страх и ужас, рождая из такого сочетания видимое отторжение.
Эту девушку срочно нужно ликвидировать. От неё одни проблемы.
Интересно, она догадывается, что первая за много лет спровоцировала меня на такие эмоции?
Пытаюсь разглядеть ответ в её глазах, но мешают очки.
Прежде, чем понимаю, что делаю, протягиваю руку к её лицу и снимаю препятствующий нашему эмоциональному контакту аксессуар.
Она, как и я, не ожидает такого поворота и, даже открыв рот от возмущения, резко пятится назад.
Оба застываем.
Какого хрена я это сделал, не могу ответить даже самому себе, на её немой вопрос уж тем более не отвечу.
У меня ровно секунда, чтобы выкрутиться, или эта женщина перекроит всю ситуацию под себя.
Ловлю её осознающий происходящее взгляд и наобум выпаливаю:
— Мила Андреевна, вы очки носите для красоты?
— Нет, из-за плохого зрения, – с выразительно жёсткой интонацией в голосе отвечает она.
— Тогда я советую вам обратиться к окулисту, чтобы подобрать новые очки. – с вызовом машу ими у неё перед лицом.
— Мне это не требуется, – на женских щеках проявляется румянец, и я дольше положенного задерживаю на них взгляд.
— Уверены? – уточняю, делая к девушке шаг. — А мне кажется, что вы слепы настолько, что не видите уже даже то, что элементарно у вас перед глазами! – наклоняюсь к ней вплотную, желая спугнуть, но она удивляет, оставаясь на месте и позволяя находиться с ней на таком близком расстоянии. Даже через одежду я ощущаю сбивчивый ритм её сердца. Мозгом понимаю, что уже основательно нарушаю все рамки приличия, но настойчиво продолжаю выводить девушку из себя. Просто потому, что сам испытываю новые ощущения. Словно внутреннее дребезжание. Оно и раздражает. И заводит всё тело беспорядочными импульсами.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
