работаем с чем есть, дорогой Хакназар, — мудро парировал Алмас Енбекович.
Хакназар угрюмо посмотрел на него и снова протер стекло перед ним.
— А кипяточек там остался? — спросил Алмас Енбекович, но коллега не отвечал. — Хакназар!
Молодой фельдшер прильнул к окну и пытался разглядеть перекрывший все встречные полосы грузовик. Алмас Енбекович понял, что случилось неладное. Они доехали до первого разворота и почти вплотную подъехали к месту аварии, чтобы разглядеть сквозь вьюгу всё как следует.
Кабина КАМАЗ-а накренилась от лопнувшего переднего колеса, но не упала набок, а пробила отбойник и уперлась в высоковольтный столб. Водителя даже не было видно. А поперек дороги встал прицеп, посреди которого виднелась большая черная машина, точнее, только ее часть. Внедорожник унесло прямо под прицеп и вдавило с такой силой, что новый Land Cruiser сложно было узнать. У него будто срезали верхнюю часть.
Хакназар схватил чемоданчик и выбежал, как только машина скорой помощи остановилась, Алмас Енбекович остался внутри и схватил рацию.
Первым Хакназар добрался до внедорожника, попробовал пробраться со стороны водителя, но тщетно. Тогда он обошел и попытался открыть заднюю пассажирскую дверь. Она не поддалась. «Без техники тут никак», — понял фельдшер и поспешил к кабине грузовика. Может, там еще можно кого-то спасти. Он поднялся на ступеньку и дернул дверь: «Алмас Енбекович, — кричал фельдшер и махал руками, прося о помощи старшего коллегу.
* * *
— Представляете, а у нее уже схватки начались! — кадет пытался поддерживать разговор, как мог, чтобы перебить атмосферу напряжения.
— Хорош у нее муж, повез в метель рожать, — Карину сложно было вытащить из ворчливых настроений.
Болат вздохнул, он посмотрел на паренька, свернувшегося клубочком. Все время пути он только пару раз будто поскулил и больше не издавал ни звука. Карина просила поправлять его плед, ей казалось, что сын замерзает.
— Сколько ему? — негромко спросил Болат.
— Всего три исполнилось, — уже без капли ворчливости ответила Карина.
— А что случилось, если не секрет?
— Мы сами толком не понимаем. Целый день уже с животом мучаемся, — она посмотрела через плечо. — Мадишечка, ты как?
Болат не увидел лица Карины, но голос заметно изменился, когда она говорила с сыном.
— А врачи что говорят? — мягко спросил кадет.
— Да как обычно, ничего нет в этих Шортандах, даже УЗИ сделать не могут, — голос матери снова стал суровым. — Аппарат у них сломался! Машины у них сломались! Сами как дети!
— Да-а, в провинции всегда так, — попытался поддержать женщину Болат.
Он понял, что Карина одна воспитывала сына, но расспрашивать об этом не решился, хотя ему было очень интересно. Карину же снова захватил гнев, и она бросила едкое замечание:
— Конечно, вы городские такого не видите, как в селах выживать нужно. Ни образования, ни больниц нормальных!
— Да я в училище целыми днями, где мне видеть, — пытался отшутиться Болат.
— Конечно, создали вам идеальные условия там, а по сути в клетку закрыли, — продолжала Карина серьезно, ей будто стало тесно, и она быстро высвободилась из ремня безопасности.
— Да ничего там идеального, бесплатно только кормят, лечат. Я поэтому и поступил, чтобы бесплатно отучиться. Я ж не из богатых, — не зная зачем, оправдывался Болат.
— Ага, сейчас бесплатно, а потом иди воюй, отрабатывай должок, — ухмыльнулась Карина.
Она повернулась, чтобы снова взглянуть на сына, а в следующий момент перед глазами пронеслась и скорая, и фельдшер, разбитое лобовое стекло и спешащий на помощь незнакомец.
* * *
На часах уже было 21:01. Адлет больше двадцати раз пытался дозвониться невесте и родителям, но тщетно. Он сел на переднее пассажирское вместо Болата. И начал понимать сбежавшего кадета, когда снежные спирали разбивались о лобовое, а на спидометре у водителя стрелка не падала ниже ста.
Кто-то из женщин попытался образумить Марата ага, он же только отмахивался, говоря о двадцати годах водительского стажа. Адлет не стал говорить ему о статистике, которую ему открыли патрульные, добраться ведь нужно было как можно быстрее. Только почему сам Марат аға так торопился, никто не знал.
— Алло, жаным! — Адлет наконец-то услышал голос невесты в трубке. — Слышишь? Я уже рядом, скоро бу…
И снова связь прервалась. Toyota Alphard тоже прерывает путь.
9
К полуночи буря смягчается совсем немного, блок-постам отправляют указание о медленном передвижении с пешим сопровождением.
И по трассе двигалась длинная колонна машин из тех, кто решил переждать, не смог договориться, кто тоже очень торопился, но смирился перед непогодой. Оразалин и Адильбеков с большими фонарями в руках возглавляли колонну, уступив место в патрульной машине своему капитану.
А сразу за патрульной машиной медленно двигалась серая KIA, Алия уже три часа мучалась от схваток, но она забыла и об этом, когда увидела автомобильное месиво во главе с КАМАЗ-ом, которого уже успели подвинуть на крайнюю полосу, чтобы освободить движение. Там же была и скорая, которую они так и не дождались, на помощь им подъехали и другие, хотя казалось, что помогать там уже некому.
* * *
Болата наконец оставили в покое врачи, он остался один в палате с гипсом на правой ноге и страшными воспоминаниями, которые проигрывались снова и снова перед глазами.
Мадишка тоже был в больнице, с ним теперь всё было в порядке, как сказал доктор. Болат успел накрыть его собой в момент аварии, но сказать ему о том, что его маму никто прикрыть не успел, он так и не решился. Карина пыталась уйти от столкновения с машиной скорой помощи, но ее занесло, ее машина сбила молодого фельдшера, а Карина вылетела через лобовое стекло от удара об отбойники.
Уставший кадет включил телевизор, чтобы сбежать от тяжелых мыслей хоть ненадолго, но в голове пронеслось: «Таких удобств в сельских больницах, наверно нет». Тогда он потянулся за телефоном. На экране он увидел пропущенный звонок от мамы и сообщение от 112:
«15–16.12.2012zh. Kokshetau-Astana tas zholy zhabyk. 30 m/s burkasyn zhel.
15–16.12.2012g. Trassa Kokshetau-Astana zakryta. Silnaya metel, veter 30 m/s».
Болат почувствовал, как горечь заполнила горло, но все-таки набрал номер мамы. А когда услышал её голос, разрыдался как ребенок.
По телевизору в это время шли новости, Болат выключил звук и не слышал, как корреспондент рассказывал о страшнейшей аварии на трассе А-1, потом был репортаж о том, что на День Независимости в этом году не будет салюта, потому что его не успели доставить вовремя. Ведь КАМАЗ с феерверками стал участником той самой аварии.
«Повезло, что ничего не загорелось», — заключила ведущая новостей.
