Антошка встал с колен и озабоченно посмотрел на Алю.
— Понимаешь, — сказал он, — потерялся пехотинец. А это очень плохо.
— Антош, жалко, конечно, что потерялся. Но он ведь солдат, он мужественный. С ним ничего плохого не случится. Ты не тревожься.
— Во-первых, плохой я командир, если о солдатах тревожиться не буду, — сказал Антон. — Мало ли в какую беду он может попасть.
— А во-вторых, — подхватила Единица, — условие задачи без этого солдата нарушается. Без него нельзя решить задачу. Ответ не сойдётся. Вот какой это важный солдатик. Уж вы мне поверьте, я в математике четыреста лет служу.
— Ого! — изумилась Аля.
— Да, да, да! — опять сказала Единица. — Солдатика надо найти, иначе рухнет эта задача, очень важная задача на вычитание, а за нею следом — и другие, да-да-да, математика — наука стройная, и в учебнике всё-всё должно быть всегда там, где положено.
— Как это? — спросила Аля.
— Да так. Все цифры — на местах, все знаки — на местах. Все условия задач — каждое на своём месте. Порядок в учебнике должен быть, строгий порядок.
— А при чём же тут солдатик? — уже немного робея перед Единицей, спросила Аля.
— Очень даже при чём. В задаче что сказано? Было девять солдатиков. Так?
— Ну да, — согласилась Аля.
— Значит, и должно на столе стоять девять. А тут сколько?
— Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь. Восемь, — сказала Аля.
— Вот видишь, — произнесла Единица с укором, точно Аля спрятала недостающего солдатика у себя в кармане.
Аля даже машинально сунула руку в карман. В кармане лежала пуговица.
— Солдатика необходимо отыскать. Потому что, когда в математике начинается беспорядок, тогда над людьми берут верх двойки. Объединяются в стаи и берут верх, — втолковывала им Единица.
Але, может, все это и показалось бы вздором, да вдруг в комнате распахнулось окно и в него влетело несколько странных красных гусей, которые закружились по комнате, не то с гоготом, не то с хохотом.
Аля пригляделась к гусям и вдруг обнаружила, что это не гуси вовсе, а цифры два, то есть самые настоящие двойки. Влетев в комнату и немного погоготав, «гуси» вылетели вон, а окно само собой захлопнулось.
— Вот видишь, — наставительно сказала Единица.
Антошка окончательно вылез из-под стола и встал с коленок.
— Нет, — сказал он, — нигде нет солдатика. Прямо не знаю, что делать.
— В таком положении дело оставаться не может, — сказала Единица. — Как хотите, а необходимо отправиться на поиски. Ты не слышал, солдатик упал на пол или нет?
— Он бы звякнул, — сказал Антошка. — Он же металлический, а не какой-нибудь пластмассовый.
— Значит, кто-то просто незаметно унёс его.
— Антош, может, это сделал Кляксич? — спросила Аля, вспомнив свои недавние приключения в Букваре.
Она подробно описала их Антоше в своих письмах.
— Вряд ли.
Это сказал не Антон, это произнесла Единица.
— Он всё больше по тетрадкам норовит бегать, — продолжала она. — Помарку и Описку подзуживает людям разные каверзы строить. В Математику ему не так-то легко пробраться.
— Ты-то что думаешь, Антон? — спросила Аля.
— Не знаю, Аль, — честно признался Антон. — Просто совсем ничего не понимаю.
— Я знаю одно, — сказала Единица. — Надо идти искать пехотинца и найти его во что бы то ни стало. Это наш долг перед учениками первого класса «Б» и перед наукой — математикой, — добавила она торжественно. — Пошли.
Глава вторая
Единица распахнула дверь из Антошкиной комнаты, но за дверью оказался вовсе не коридор его квартиры, где все еще продолжал жить друг детства — трёхколесный велосипед и были сделаны до самого потолка книжные полки. Нет. Дверь, открывшись со скрипом, выпустила всех троих на весёлую, залитую солнцем лужайку. Дождя не было. И вообще было лето.
— А может быть… Может быть… — произнесла Единица задумчиво. — Да-да-да. Вполне может быть. Он ведь любит аннулировать…
— Кто? — спросил Антон.
— Нуль, — сказала Единица. — Характер у него, знаете, такой, как бы это сказать… неопределённый…
— У Нуля? Характер? — изумился Антон.
— Очень даже просто. Характер, — подтвердила Единица. — Уж очень любит аннулировать.
— И это он… аннулировал пехотинца? — почему-то шепотом спросила Аля.
— Могло быть. Ох, могло быть! — сказала Единица. — Сейчас спросим, может, кто-нибудь из моих сестер что-нибудь заметил.
И Единица, поставив ладони рупором, закричала:
— Сестрички-единички, где вы?
Издали, всё приближаясь и приближаясь, послышалась песенка:
Мы не сойки, не синицы,Мы сестрицы-единицы.Тот, кто любит устный счёт,Знает нас наперечёт.
В сад строем вошли похожие на свою сестру единицы. Они обошли сад, построившись в линеечку, в затылок одна другой, а потом стали перед Алей и Антоном без конца перестраиваться. При этом они всё время пели свою песенку:
Посчитай и посмотриХорошенько —Раз, два, три.Три у клевера листка,Три у дыма завитка,Три зубца у старой вилки,«Три» — в тетрадке у Данилки,Он урок недоучил,Вот и тройку получил!
И тут, перестроившись по четыре, они запели опять:
Ты взгляни на мир пошире,Будет — раз, два, три, четыре,У стола четыре ножки,Ну, а сколько лап у кошки?Столько ж, сколько у кота,Все четыре — мягкота.
И снова перестроились — уже по пять, но петь не переставали ни на минуту:
Раз, два, три, четыре, пять,Будем пальчики считать,Если пять стоит в тетрадке,Это значит — всё в порядке.
— Погодите-ка, сестрички, — перебила их Единица. — У меня к вам серьёзное дело.
Сёстры встали перед Единицей, выстроились в линеечку, точно их написал в тетрадке очень старательный ученик.
— Слушаем, — сказали они хором.
— Сестрички! — торжественно начала Единица. — Случилась прискорбная история. Испорчено условие задачи, потому что из условия похищен солдатик. Моим друзьям, — она кивнула в сторону Али и Антона, — и всему первому классу «Б» грозят неприятности. Вы можете себе представить, какую власть возьмут двойки, если в задачах не будет порядка?
— Можем! — хором отозвались единицы.
— Как вы думаете, кто в этом виноват?
Тут поднялся невообразимый галдёж, потому что все сестрицы-единицы заговорили разом.
— Погодите, говорите по одной, так ничего нельзя понять. Вот ты, сестричка, что думаешь?
— Условие задачи испорчено? — спросила Единичка, к которой был обращён вопрос.
— Конечно.
— Значит, его всё равно что нет?
— Вот именно.
— Тогда оно, может быть, аннулировано? — подсказала Единичка. — Вот и подумайте.
Остальные опять разом загалдели.
— Кто-нибудь что-нибудь видел?
— Я видела, — сказала тоненьким голоском самая маленькая Единичка, — как Нуль промчался сегодня в своей нулевой машине. Знаешь, где у него и колеса и руль — все такие на него самого похожие.
— Ну и что?
— По-моему, там кто-то сидел на заднем сиденье.
— Это еще ничего не значит, — возразила Единица.
— Да, но там сидел кто-то не просто. Там был кто-то очень грустный.
— Это меняет дело, — заметила Единица. — Куда он поехал?
— Он свернул на дорогу, которая ведет к Тришке.
— Ясно, сестрички. Ну, идите по своим делам, спасибо.
Единицы так же, как и пришли, удалились строем. Аля и Антон растерянно глядели на Единицу.
— Да, дела не так просты, как кажутся, — сказала она. — Слушайте меня внимательно. У меня перед началом учебного года очень много дел. Я провожу вас до дороги, которая ведет к Тришке, а там вы идите сами. Тришка — это цифра три, ее зовут Тройка, а Тришка — это ее прозвище. Пойдите спросите, может, Тришка знает поточнее, Нуль или не Нуль унёс солдатика.
Аля и Антон послушно пошли за Единицей, вышли из сада через калитку, оказались на дороге, обсаженной высокими (видно, очень старыми) кустами акации. Тут Единица с ними попрощалась. Она ещё долго стояла у калитки, приветливо и ободряюще махала им вслед. Наконец дорога вильнула в сторону, и Единица скрылась из виду.
Глава третья
— Антош, куда это мы с тобой идём? — тревожно спросила Аля.
— К Тришке идём, ты же слыхала; что из этого всего будет, я и сам не знаю. Но не отступать же? Вдруг да этот Тришка нам поможет? Нуль-то все-таки к нему, говорят, сегодня ездил. Надо же нам найти солдатика и вернуть его в задачу.
— А может, эту задачу и вообще никому никогда не зададут? — смалодушничала Аля.
