Яша и Веня ходили по берегу, сушились.
— Жарко становится, — сказал Веня.
— Да, — согласился Яша. — Жарко и душно.
Грише показался странным этот разговор о жаре и духоте. Наоборот, с моря тянул прохладный ветерок. Гриша с важным видом проверял, как сохнут нарисованные им тельняшки. Провел пальцем по спине Яши. Краска высыхала быстро. Отличная работа!
Но Яша и Веня почему-то ежились.
— Что такое? — поинтересовался Гриша.
— Тельник больно щиплется, — сказал Веня, кривя губы.
— Да, щиплется здорово, — подтвердил Яша.
Они оба были бледны, на лицах выступил обильный пот.
— Да что с вами? — испугался Гриша.
— Тошнит меня, — слабо откликнулся Веня.
— Меня тоже, — сказал Яша.
— Потерпите немного, — посоветовал Гриша и тут же почувствовал: и его начал щипать тельник, несмотря на то, что был недорисованным. К горлу подкатился тошнотворный комок.
И вдруг нарисованные тельняшки взбесились.
— Она меня душит! — закричал Веня и сделал попытку снять ее. Он забыл, что она нарисована.
Яша кряхтел, извивался, но молчал.
Краска, быстро высыхая, сжимала и корежила Яшу и Веню.
— Гриша, что ты мне нарисовал?! — завопил Веня. — Это удав, а не тельняшка! У меня кости трещат… Сними ее!!
— Потерпи, она сейчас высохнет, — с трудом выговорил Яша. Сам он крепился изо всех сил, чтобы не закричать.
Веню вырвало. Он упал и пополз в воду. Яшу тоже стошнило, но он еще держался на ногах. Гриша растерялся, он не понимал, что происходит. Ему-то было легче, тельняшка у него осталась недорисованной и не так бесилась, как у них.
— Сними тельняшку!! Я задыхаюсь!.. Спасите меня! — кричал Веня, барахтаясь в воде.
Он пытался отмыть тельняшку водой. Напрасный труд!
Зачерпнув горсть мокрого крупнозернистого песка, Гриша стал оттирать тельняшку с Вениного живота.
— Больно-о-о! У-у-и-и!.. Не надо-о-о!..
Гриша, не обращая внимания на его вопли, продолжал тереть. Однако через минуту убедился, что его старания пропадают впустую — тельняшка не оттиралась. Гришу охватил ужас. Он почувствовал, что задыхается.
Одна полоса на Вениной груди лопнула — Гриша уцепился ногтями за край и потянул. Застывшая эмалевая краска была эластична, как резина, и отдиралась от тела, словно изоляционная лента. Порой она обрывалась, Гриша отковыривал ее ногтями от кожи и снова тянул, катая Веню по песку.
Веня верещал, как поросенок. Еще бы не верещать, если полосы отдирались от тела вместе с волосяным покровом.
Гриша оглянулся на Яшу. Тот с затуманенными от боли глазами, кусая губы, тер себя мокрым песком.
— Дери, Яша!.. Тяни, Яша! — крикнул Гриша, но Яша не понимал, что хотел сказать друг.
И в ту минуту Нюрка не выдержала и прыгнула со скалы. Гриша видел, как сверху что-то сорвалось белое, но ничего не мог понять. Сознание его мутилось. Он задыхался, лихорадочно отдирая белые и голубые полосы с Вени. Вдруг рядом появилась Нюрка, вся мокрая. Гриша даже не удивился. У него просто сил не было для этого. Он повел головой в сторону Яши.
— Сдирай у него…
Нюрка наклонилась над Яшей. Ее руки оказались ловкими и проворными. Скоро около Яши лежала горка извивающихся, как змеи, синих и белых полос.
Гриша, отодрав последнюю полосу с Вениного живота, упал без чувств. Нюрка стала спасать его.
Яша и Веня, красные, полосатые, словно дождевые черви, поползли в воду.
Освободив Гришу от взбесившейся недорисованной тельняшки, Нюрка перетащила его к воде. Он очнулся, открыл глаза и увидел Нюрку. Они улыбались.
Полчаса команда «Звездной каравеллы» молча и неподвижно лежала в воде, приходила в себя.
Яша зашевелился первым. К этому его обязывало положение командира «Звездной каравеллы».
— Подъем! — скомандовал он слабым голосом и, шатаясь, поднялся. — Довольно прохлаждаться.
Веня и Гриша вылезли из воды на четвереньках. Понемножку разогнулись и потянулись к своим беретам.
Яша, натянув на голову берет, протянул Нюрке руку.
— От имени команды «Звездной каравеллы» благодарю тебя за скорую помощь.
— Мы не забудем твоей доброты, — сказал Гриша. — Мы уходим в плаванье, цель у нас очень важная… Мы вернемся домой и все тебе расскажем. Если ты… Ну, сама понимаешь: наш поход — тайна…
— Понимаю, — тихо ответила Нюрка.
— Закрепить паруса! — подал команду Яша.
— Но мы же опять без тельняшек! — воскликнул Веня.
Яша не знал, что ответить. Веня поставил его в тупик.
— Все-таки я их нарисую! — решительно сказал Гриша. — На майках. Они у нас голубые. Я только белые полоски нарисую, и все. Белой краски еще полбанки осталось.
— Вот это мысль! — похвалил Яша и снял майку. — Это совсем другое дело.
Тельняшки-безрукавки были готовы через несколько минут. Потом достали из рюкзака парус (две сшитые простыни) и закрепили на реях.
Нюрка покарабкалась по скале наверх.
Вернулась с узелком в руке. Застыдилась, протянула его Грише. Он взял, пожимая, плечами, спросил:
— Что здесь?
Нюрка не ответила, покраснела и убежала.
Гриша развязал узелок. В нем лежали пирожки с повидлом, завернутые в бумагу.
На лицах команды «Звездной каравеллы» отразились самые разноречивые чувства. Почему Нюрка дала пирожки именно Грише, а не Яше и не Вене?! В чем тут дело?
Веня хихикнул. Гриша растерянно прижимал сверток к груди.
— Положи их в рюкзак, — просто сказал Яша. — Пригодятся в пути. — И подал команду: — Отдать концы!
Отдали.
— Поднять паруса!
Подняли.
Парус набрался ветра. «Звездная каравелла» отчалила от берега и двинулась в открытое море.
— Выстроиться на верхней палубе!
Выстроились. Утомленные борьбой с бешеными тельняшками, красные, как очищенные морковки.
На скалистом мысу стояла Нюрка. Она махала им платочком и, кажется, плакала. Ей было очень грустно.
Свежий ветер бил в паруса. «Звездная каравелла» набирала ход.
Глава пятая. Поиск продолжается. Нюрка бежит в милицию: «Спасите их!». Команда «Меркурия» находит остатки «Звездной каравеллы». Тяжелая миссия сотрудника оперативного отдела
Начальник порта вызвал к себе Макогонова — капитана быстроходного судна «Меркурий», широкоплечего, статного парня.
— Звонили из милиции. Трое мальчишек вышли в море на плоту. Надо спасать. В море шторм до пяти баллов.
— Как раз хватит, чтобы утопить этих сопливых мореманов, — сказал Макогонов.
Начальник порта строго взглянул на него. Это был суровый человек и не любил лишних и тем более легкомысленных разговоров.
— Поручаю вам, капитан Макогонов, спасение ребят.
— Есть! — ответил молодой капитан.
Макогонов, выбежав на причал, крикнул вахтенному «Меркурия»:
— Поднять команду по тревоге!
Через две минуты «Меркурий» вышел в штормовое море.
Судно долго кружило по морю. И вот уже к заходу солнца впередсмотрящий крикнул:
— Право по борту темные предметы!
Макогонов повел биноклем вправо; вдали виднелся лес, а ближе, на расстоянии трех кабельтовых от судна, качались на волнах три бревна.
— Право на борт, курс на бревна! — скомандовал Макогонов.
Рулевой круто повернул штурвал вправо.
— Так держать!
— Есть так держать!
«Меркурий» лег в дрейф, и матросы с помощью крановой балки выловили бревна.
Макогонов обнаружил на одном из них веревку. Хмурясь, капитан отбросил ее: она была гнилая.
— Салажата… Недотепы несчастные…
Он обвел горизонт потемневшими глазами. Шторм утихал. По пустынному морю ходила зыбь.
«Меркурий» на малом ходу сделал еще несколько кругов. Выловили еще сломанную мачту с реей и разодранными «парусами». И это было все, что осталось от «Звездной каравеллы».
Макогонов передал в порт о результатах поиска. Начальник порта тотчас позвонил в оперативный отдел милиции.
Трубку поднял младший сержант Снежко. Он слушал, его глаза широко раскрывались, а лицо болезненно и печально кривилось.
И в эту минуту в его кабинет ворвалась задыхающаяся Нюрка с криком:
— Спасите их!! Они… они… тонут…
Снежко вскочил и сурово сказал, показав на нее пальцем:
— Поздно, Нюра! Они уже утонули.
— Нет, нет! — вскрикнула Нюрка, в ужасе отступая. И залилась слезами.
Снежко печально покачал головой и погладил ее по голове.
— Не надо плакать, Нюра… Не надо. Слезами горю не поможешь… Поедем в порт, Нюра… Поговорим с моряками… Они выловили плот… Поедем, если хочешь…
И вскоре они стоят на причале, ожидая «Меркурия». Он показывается на горизонте небольшой точкой. Точка растет с каждой секундой. Нюрка замирает… Вот «Меркурий» уже у причала. Швартуется. Она и Снежко идут на корму, где лежат бревна от плота. Капитан о чем-то говорит с милиционером. Нюрка ничего не слышит — так сильно начинает бухать ее сердце. Она внимательно осматривает бревна со всех сторон и вдруг бежит с корабля на берег.
