Пока инженеры по технике безопасности и прочие начальники жрали валидол пополам с водкой, измышляя способы прикрыть свои задницы, мужики рванули в клинику Илизарова. Слухи о его чудодейственных аппаратах по восстановлению конечностей ходили фантастические. Пробившись в приемную, бригада упала на колени: «Спасите, доктор!»
А у доктора свои заморочки. Непризнание московских костоправных светил отнюдь не мешало им регулярно засылать в его клинику спецпациентов, в том числе иностранцев, и, разумеется, спускать план по сращиванию и наращиванию костей. И если бы Илизаров во всем придерживался их установок, то размозженной ногой он смог бы заняться году этак в 2000-ом. Но!..
О, это великое «НО»! Планируя количество койко-мест и человеко-костей, медвласть предержащие забывали о такой малости, как обеспечить клинику расходным материалом. А знаменитые на весь мир илизаровские аппараты они вообще имели в виду: «Их комплектующие по другому ведомству. Обращайтесь к чертовой бабушке».
Поэтому, выслушав бессвязный — то есть, перемежающийся матом — вопль о помощи, Илизаров задал очень странный вопрос: «У вас на заводе есть гайки на М3?..или на М4?» — добавил он нерешительно. С трудом осмыслив вопрос, мужики уточнили: «Из нержавейки?» (то есть, из нержавеющей стали) «Да, нет! Обыкновенные. Можно даже самодельные. Понимаете, их отпускают нам строго по фондам, поэтому постоянно не хватает. Вот если бы вы смогли принести хотя бы триста штук…Я бы вашего товарища… так сказать, неофициально…»
Черти что творилось! Триста гаек за ногу! Ну, приволокли две рукавицы этих самых, на М3. И потом подкидывали до полного и окончательного разгрома социализма. Сам пострадавший и приносил.
Хочешь соку, северный олень?
В истории всепартийной борьбы с всенародным пьянством и самогоноварением есть страничка, посвященная Нытвенскому металлургическому заводу. Своеобразие города Нытвы откроется любому при первом взгляде на телефонную книгу. Наибольшее количество домашних телефонов принадлежит там людям со странной фамилией Бесфамильных.
Нытвенцы весьма гордятся своими Бесфамильными, по праву считая, что в их жилах течет «голубая кровь». Еще во времена Анны Иоанновны, а может и того ранее, на берегу речушки Нытвы был сооружен женский монастырь с акушерским уклоном. Из года в год всех подзалетевших фрейлин отправляли из обеих столиц на тройках с бубенцами донашивать и рожать именно туда, в Пермскую губернию. Опроставшись, мамаши уезжали шуршать шелками по дворцовым паркетам, а незаконнорожденные младенчики оставались при монастыре. Осторожные монашки и придумали им такую фамилию — Бесфамильных.
Пышностью и многолюдием царский двор в дореволюционной России мог дать сто очков форы любой хиреющей западноевропейской монархии, так что Нытва тоже город немаленький.
Наверное, присутствие определенного набора ген и хромосом и обусловило любовь нытвенского заводского руководства к крупным и малопригодным в практическом смысле прожектам. Одному из них и посвящается эта байка.
Если лучшими друзьями советских слонов были слоны болгарские, то лучшими друзьями советских северных оленей, по логике, должны быть олени финские. В самом деле, лучше уж брататься с финнами, чем с НАТОобразными норвежцами, которые к тому же повинны в насаждении на всей территории России монархического строя.
Кроме уикэндных алкашей Финляндия поставляла в Советский Союз множество товаров народного потребления и промышленного оборудования. Многим памятны экскаваторы с противотуманными фарами, стереомагнитолами и термосами, но не будем отвлекаться.
85-ый год в истории нашей страны знаменит тем, что товарищи Лигачев и Горбачев, и примкнувший к ним академик Углов задумали искоренить пьянство на Руси. Сказано, сделано. Какие после известного постановления партии и правительства воздвигали около винно-водочных магазинов железобетонные надолбы и как баррикадировали витрины мешками с песком — тема отдельного романа.
Вместо водки, вин и коньяков трудоспособному населению нашей необъятной Родины предложили пить соки. Но тут возник вопрос, а как быть с теми, кто живет и работает за Полярным кругом? Как напоить жаждущих в условиях вечной мерзлоты? Сокопригодных овощей и фруктов в достаточном количестве там нет. Забрасывать трехлитровые банки с безалкогольными напитками по воздуху — самолетов не напасешься. А железнодорожным транспортом эту проблему не решить. Почему? Объясняю популярно: пока грузовой состав будет трюхать по тундре, сок превратиться в лед, и как всякая замерзшая жидкость увеличится в объеме. Что при этом случится с бутылками, банками и цистернами — задачка для первоклашек.
Тут с Нытвенского металлургического завода раздается радостный крик: «А мы знаем! А мы знаем! Надо перевозить соки в цистернах-термосах! Мы у финнов такие видели!»
«Они дорого стоят», — попытались остудить энтузиастов строгие министерские дяди.
«Чай не лаптем щи хлебаем, — оскорбились руководители НМЗ за свой научно-технический потенциал. — Сами сделаем не хуже!»
Что ж, дело важное — дело нужное. Средства на разработку и изготовление отечественных цистерн-термосов отпустили и стали ждать результатов.
Перво-наперво, заводское начальство слетало в загранкомандировку, на предмет обмена опытом и с целью технического шпионажа. По итогам поездки собрали расширенное совещание. Оказалось, что финны делают десятитонные термоса, которые ставят по три штуки на стандартную ж/д платформу. Но это же Финляндия! У нас другой масштаб! Решили изготавливать двадцатитонные, что кроме всего прочего даст стопроцентную загрузку подвижного состава.
Засучив рукава, разрезали одну из специально закупленных финских цистерн на мелкие кусочки, и часть размеров умножили на коэффициент «2». Все гениальное — просто! Были, скажем, болты на 10 мм диаметром — ставим на 20; была стенка из трехмиллиметровой обычной стали — закладываем шестимиллиметровую нержавейку. А?! Утритесь, чухонцы! Посторонись, капитализм — лыжню социализму!
Народная мудрость гласит: «Чем дальше в лес — тем больше дров.» Когда уже был готов технический проект, какой-то умник из КБ подсчитал, что габариты стандартной ж/д платформы не позволяют установить на нее три двадцатитонных термоса…Не беда, будем возить по два. Все равно переплюнем запад на тридцать процентов!
В кратчайшие сроки клепают опытный образец и отправляют на Крайний Север для промышленных испытаний. УРА! За первые пять суток наша доморощенная цистерна дала меньшее, по сравнению с финской, падение температуры содержимого! «А за десять суток?» — летит из Москвы телеграмма. Увы, испытания пришлось временно прервать по техническим причинам.
Глубокой полярной ночью на станции Тундра-Товарная страждущие злоумышленники проковыряли цистерну гвоздиком в тщетных поисках спиртного, нарушив тем самым герметичность и термостатичность. Мужиков понять можно: в магазинах, спасибо Мише, спиртного, окромя «Шанели № 5», ничего, а суки-железнодорожники специально на цистернах правды не пишут. Читаешь «НЕФТЬ» и даже грязные подтеки на боках емкости радужно отливают, а проковыряешь дырочку — и на вечную мерзлоту потечет вожделенный С2Н5ОН.
Для борьбы с излишне любопытными и недоверчивыми алкашами предложили замаскировать термоса под обычный контейнер, правда, пришлось пожертвовать второй цистерной, но лучше меньше, да лучше. Конструктора засели за кульманы, главный инженер полетел в министерство продлевать тему и пробивать финансирование. Но уже не за горами был 1989-ый год, и у московских столоначальников на повестке дня стояли вопросы поважнее каких-то там термосов. Трещал по швам Союз нерушимый, качались люстры и кресла в министерских кабинетах. Кого теперь заботила борьба с пьянством, когда началась битва за собственное выживание…
Единственный опытный образец двадцатитонной цистерны-термоса остался ржаветь под низким нытвенским небом, сиротливо чернея заплатками. В общем, получилось как в старом фильме: «Хочешь конфетку?.. А нету…»
Большое СПасибо
В одном городе организовали на металлургическом заводе совместное предприятие с немецкой фирмой, выпускающей товары народного потребления. Все в лучших традициях — вроде как пригласил медведь бюргера репу сажать — сырье, производственные площади и рабочие руки наши, а товар и технология ихние.
Немцы выбрали парочку пустующих цехов и для начала затеяли там ремонт, причем, не доверяя нашей химической промышленности краску, лаки и прочее привезли из Германии. После короткого инструктажа работяги приступили к наведению марафета. Как известно, человеческие руки не всегда из плеч растут. На второй, примерно, день, у одного чудика опрокинулось ведро с импортной красочкой. Понурил он свою буйную головушку и поплелся на поклон к кладовщице. «Мне, — говорит, — краски малехо не хватило. Еще надо». «Сколько?» — спокойно спрашивает та. «Ну, с полведра…» «Пожалуйста». Парень, ожидавший привычной ругани, растерялся, но быстро почуял «халяву». «А ведро можно?» «Если нужно, пожалуйста». Тут началось! Краска у фрицев великолепная: ею можно и крышу покрыть, и пол, и мебель какую угодно — везде хороша! Некоторые даже заборы свои во все цвета радуги разрисовали.
