– Когда мы поженились, Джордж был уже богат настолько, что его адвокаты настояли на подписании добрачного соглашения. Вы понимаете, развод с первой женой стоил ему очень дорого, и это едва не привело к потере компании… Как бы там ни было, на основании этого соглашения в случае развода я имела право получить по двести пятьдесят тысяч долларов за каждый год замужества. Поскольку мы состояли в браке двадцать пять лет, он должен был бы мне выплатить чуть больше шести миллионов… Пустяки по сравнению с его состоянием…
Двадцать пять лет по двести пятьдесят тысяч долларов – это на самом деле составляло более шести миллионов. Журналистке показалось, что для женщины, потрясенной недавней трагедией, миссис Симпсон чересчур быстро и точно все подсчитала. Однако держалась она вполне уверенно и говорила совершенно искренне.
Николь решила, что Симпсону не было никакого резона страшиться развода! Шесть жалких миллионов. Естественно, для простых смертных это несметные деньги, но для человека, чье состояние превышает четыреста миллионов, это и впрямь не такая уж большая сумма, если он жаждет обрести свободу.
Но, может быть, при всей любви к супруге, он, как многие мужчины, особенно на закате лет, не смог устоять перед желанием завязать последнюю интрижку с этой вызывающе-сексуальной Марией Лопес. К тому же…
В уме Николь мелькнула одна идея, словно она внезапно нащупала недостающее звено головоломки.
– Вы сказали, что ваша дочь погибла пять с половиной лет назад…
– Да…
– Не кажется ли вам, что между этими двумя событиями существует какая-то связь?
– Не совсем понимаю вас…
– Быть может, ваш муж связался с этой женщиной с горя…
– Это невозможно, так как…
Глория Симпсон оборвала фразу на полуслове, будто ей внезапно стало неловко.
Затем, чувствуя, что может довериться Николь – благодаря той мистической алхимии, что возникает между живыми существами, – она сделала молодой женщине, которую видела впервые в жизни, невероятно откровенное признание.
– Мой муж, – произнесла она тихо и отчетливо, – был сексуально бессилен уже несколько лет. Мы перестали поддерживать супружеские отношения еще до трагедии с дочерью… Нужно сказать, что Джордж был на десять лет старше меня, к тому же он всю жизнь работал как каторжный… А когда погибла Лиза, он пережил сильный шок, и с тех пор мы никогда не занимались сексом. В первые месяцы я, конечно, ничего не говорила, но по прошествии года стала находить это ненормальным; мы консультировались с врачами, но терапевтические средства не помогли. Мужа это очень огорчало, ему хотелось доказать мне, что он все еще любит меня. Но он так и не утешился после смерти Лизы…
Взгляд ее затуманился, помолчав, она добавила:
– Жизнь – странная штука… Знаешь, что однажды предстоит умереть, подойдя к определенному возрасту, думаешь об этом почти каждый день, но уход любимого человека всегда застает нас врасплох…
Глава 4
– День прошел хорошо? – спросила она Роджера.
Тот повернулся к ней, и Николь осторожно поцеловала его.
– О! Все та же рутина в офисе с этим придурком Морисом.
Морис, возглавлявший отделение, заваливал Роджера работой, хотя тот по договору работал по укороченному графику.
После встречи с Глорией Симпсон Николь помчалась в редакцию, где ей пришлось проторчать до восьми часов вечера, чтобы наверстать упущенное. Вернувшись домой, она обнаружила, что муж, как обычно, прикован к компьютеру, корпит над своим романом. Она старательно размяла ему плечи.
– А как у тебя, удачно? – спросил он, с видимым удовольствием потягиваясь после короткого массажа.
– Да. Представь, днем мне таки удалось пообщаться с миссис Симпсон. Кажется, она отнеслась ко мне с симпатией. Она уверена, что муж не мог изменять ей с Марией Лопес.
Воцарилась тишина, затем Роджер осторожно спросил:
– А сколько ей лет?
– Миссис Симпсон?
– Нет, этой Марии Лопес.
– А! Что-то около тридцати пяти…
– Какова она из себя?
– Немного вульгарна…
– Понятно. Именно то, в чем нуждается пожилой мужчина с угасающим либидо…
– С более чем угасающим. Его жена призналась мне, что после смерти их дочери – а это случилось пять с половиной лет назад – ее муж страдал импотенцией.
– По отношению к ней – возможно, но это не означает, что он не мог заинтересоваться молодой женщиной!
– Миссис Симпсон, похоже, уверена в своей правоте, она не сомневается, что муж был безумно в нее влюблен.
– Но дважды два все-таки равно четырем. Нельзя же завещать десять миллионов совершенно незнакомой женщине. Миссис Симпсон отчаянно цепляется за миф об идеальном браке, так как не хочет взглянуть правде в глаза. В любом случае, если бы я завещал кому-либо десять миллионов, то, думаю, у тебя бы возникли вопросы.
– Да, я бы поинтересовалась, какой банк ты ограбил! – парировала Николь.
Роджер рассмеялся. На самом деле маловероятно, чтобы однажды его писательские потуги принесли хотя бы несколько долларов, а не то что десять миллионов. Сначала ему следует закончить свой чертов роман, затем найти издателя. А потом и читателей.
Два года назад он начал писать, думая, что это куда легче, чем бесконечные операции с цифрами, что, работая над прозой, он сможет вдохнуть глоток свободы. Однако вскоре он обнаружил, что роману присущи своя геометрия и топография, филигранная расстановка персонажей, алгебраические уравнения отношений; в итоге оказалось, что писательское ремесло это совсем не синекура, хотя по профессиональной привычке он скрупулезно разрабатывал детальные планы, стараясь предусмотреть отдаленные пересечения сюжетных линий.
– Ладно, – заявила Николь, – оставляю тебя спокойно работать.
Она восхищалась его упорством. Конечно, мечта стать писателем, начать когда-нибудь зарабатывать своим пером была иллюзорной, а разве могло быть иначе? Направляясь в ванную, она ласково погладила мужа по голове и тут же переключилась на собственные проблемы. Николь с наслаждением погрузилась в душистую пену, но ее мысли невольно вернулись к теме расследования.
«Все упирается в эти десять миллионов, – размышляла она. – Роджер, разумеется, прав: маловероятно, чтобы мужчина оставил подобную сумму незнакомке, первой встречной… Сдается мне, что где-то здесь и кроется разгадка, но где? – озадаченно вздохнула журналистка. – Необходимо снова поговорить с миссис Симпсон, возможно, удастся выудить новую информацию, которая поможет понять…»
Она схватила мобильный телефон:
– Миссис Симпсон, это я, Николь.
– Николь? – недоуменно переспросила вдова, судя по всему не узнавшая ее.
Это было странно, так как они расстались всего лишь несколько часов назад. Голос вдовы, до сих пор державшейся на редкость любезно, изменился, будто она чем-то смущена и пытается это скрыть. Может, она находится под действием каких-нибудь успокаивающих лекарств, помогающих пережить этот сложный период? Возможно, Николь просто вытащила ее из постели? Было только девять, но вдруг она рано ложится спать.
– Николь Эйвон, я была у вас сегодня днем.
– Ах да, конечно, и о чем я только думаю…
– Я не слишком поздно? Может, вы хотите, чтобы я перезвонила завтра?
– Нет, все в порядке, уверяю вас…
Теперь в ее голосе чувствовалась прежняя сердечность.
– Если у вас найдется минутка, я бы хотела кое-что уточнить. Отчего именно умер ваш муж?
– От сердечного приступа.
Николь дотянулась до записной книжки и нацарапала карандашом: сердечный приступ.
– Было ли сделано вскрытие?
– Нет, я отказалась. Понимаете, одна мысль о том, что тело моего мужа будет разрезано на куски, чтобы удовлетворить нездоровое любопытство посторонних людей… И потом, зачем, ведь мой муж умер естественной смертью, причем там было много народу. Если бы у меня возникло хоть малейшее сомнение, конечно, я бы приняла иное решение.
– Понимаю. А скажите, у вашего мужа прежде были проблемы с сердцем?
– Много лет назад у него случился продолжительный обморок.
– Обморок?
– Микроинфаркт. В ту пору он вообще не болел и соответственно недолюбливал врачей. Поэтому он понятия не имел, что у него повышенное давление, по всей видимости, оно и стало причиной инфаркта; после этого, конечно, он побывал у врача и с религиозным рвением стал принимать каждый день лекарства.
– Понимаю.
Она спешно пометила: высокое давление. Затем добавила: лекарства… Вот здесь, пожалуй, стоит покопаться.
– А как он себя чувствовал в то утро, когда?… – продолжила она.
– Я… я не знаю.
– Не знаете?
– Нет, просто меня не было с ним. Он собрал совещание в отеле «Риц» на Палм-бич. Я должна была присоединиться к нему в воскресенье вечером, но утром того рокового дня он скончался во время ланча.
