– Что?
– Да, убит. И если бы мне удалось взглянуть на эти снимки, я, возможно, смогла бы добраться до убийц.
– Вы так считаете?
– Да.
Эмилио молча долго смотрел на Николь. Та добавила:
– Миссис Симпсон сказала, что из всех официантов они предпочитали вас, поэтому если вы полагаете, что эти фотографии могут пролить свет на смерть мистера Симпсона, то мне совершенно необходимо их видеть.
Преодолев последние сомнения, Эмилио встал и сказал:
– Следуйте за мной.
Они направились на автостоянку, отведенную для персонала отеля.
Беспокойно оглядевшись, официант открыл багажник своей машины, достал оттуда коричневый конверт и протянул Николь:
– Не уверен, что поступаю правильно. – И тут же добавил: – Да, у меня здесь еще лекарство, которое нашли в номере мистера Симпсона.
Заметив, что к ним приближается какой-то человек, он предпочел поскорее закончить разговор.
– Ну ладно, мне пора, – заторопился он, поспешно сел в машину и завел мотор.
Николь подождала, пока тот покинет стоянку, а затем, снедаемая любопытством, поспешила вскрыть конверт.
Эмилио предупредил ее о характере снимков, и все же она испытала сильный шок.
Глава 6
Это действительно были мистер Симпсон и Мария Лопес.
Она была, выражаясь деликатно, легко одета: черный бюстгальтер, маленькие трусики того же цвета, а также чулки с подвязками.
К тому же на одном из снимков она красовалась совершенно голая!
Снимали скорее всего в отеле… Был ли это «Риц»? Николь не могла бы утверждать наверняка, поскольку никогда не бывала в тамошних номерах, но это было несложно проверить. Во всяком случае, если судить по мебели, комната походила на номер люкс, выходивший, по всей вероятности, на набережную, поскольку в нескольких метрах от балкона торчали верхушки пальм, а вдалеке можно было различить крошечный парусник.
На первом фото виднелись лишь плечо и спина мистера Симпсона, лежавшего на кровати. Он был укрыт одеялом, но на нем не было ни рубашки, ни пижамы. Мария Лопес, вызывающе подбоченясь в своем соблазнительном неглиже, стояла возле ложа, улыбаясь любовнику, в руке она держала нечто вроде презерватива в пластиковой упаковке, словно объявляя, что настал час порезвиться!
Боже мой!
Наивная миссис Симпсон.
Отрицать очевидное было невозможно, тем более что два оставшихся снимка лишь усугубляли и без того сильное впечатление.
Мария Лопес в позе наездницы и мистер Симпсон, лежащий навзничь. Развратная молодая женщина удерживала обе руки семидесятилетнего бизнесмена на чашечках своего бюстгальтера, словно хотела заставить его ощупать сладострастные округлости ее груди или наоборот – оттолкнуть его, навязывая мучительную любовную игру.
Разглядеть, полностью ли раздет мистер Симпсон, не представлялось возможности, так как нижняя часть его тела была задрапирована одеялом.
Что же касается третьего снимка, то он был не менее компрометирующим: Мария Лопес, абсолютно голая, обхватив сверху мистера Симпсона, лежавшего на животе на кровати, покусывала мочку его правого уха. По крайней мере, об этом можно было догадаться, так как ее густые черные волосы спадали на подушку, закрывая его голову.
«Роджер прав! – подумала Николь. – Мужчина, пусть даже несметно богатый, вряд ли подарит ни с того ни с сего десять миллионов первой встречной!»
Глава 7
После лихорадочного дня в редакции она наконец вернулась домой и первым делом направилась к мужу, затворившемуся в своем кабинете.
– Привет, все хорошо?
– Да…
– Как работа?
– Угу.
Когда дело шло на лад, Роджер предпочитал, чтобы его не беспокоили, поскольку опасался, что оборвется хрупкая нить вдохновения. А в моменты творческого кризиса его и вовсе лучше было обходить за полкилометра, чтобы не нарваться на грубость. В общем, муж-бухгалтер, мечтающий стать романистом, это не бог весть какой подарок!
– Я хочу тебе показать несколько снимков, – объявила она Роджеру, который завис над очередной страницей.
– Каких еще снимков? Нельзя ли в другой раз? – недовольно проговорил он, продолжая стучать по клавиатуре.
Похоже, он не собирался удостоить жену даже поворотом головы.
– Думаю, ты не пожалеешь, – настаивала она.
– Дай мне только закончить фразу.
«Повезло еще, что только фразу, – покачав головой, с иронией подумала она, – если бы он сказал „главу“, пришлось бы ждать до следующей недели!»
Поскольку фраза по длине не уступала пространным периодам Флобера, она позволила себе сунуть снимки ему под нос. Сначала он бросил на них рассеянный взгляд, но, осознав, что это чистая порнушка, прокомментировал:
– Вау… твой голубок пустился во все тяжкие. А это, полагаю, мисс Мария из Силиконовой долины… – добавил он, ибо пышную грудь молодой любовницы Симпсона трудно было не заметить.
– Угадал.
– Я же тебе говорил, что он вряд ли был настолько бессильным в постели, как считала его жена.
– Да, ты прав.
– И что ты собираешься с этим делать?
– Пока не знаю. Если Глория Симпсон увидит такое, она явно будет потрясена.
– Это еще мягко сказано. – Помолчав, он добавил: – Но все же это в любом случае пойдет на пользу твоему расследованию: можешь теперь отбросить свою теорию. Банальный случай супружеской неверности. Старик Симпсон завел молоденькую любовницу и, возможно, захотел отблагодарить ее за то, что скрасила последние годы его жизни, завещав десяток миллионов. Должно быть, он сказал себе, что жена уж как-нибудь выкрутится с оставшимися четырьмя сотнями миллионов.
– Это правда, – вынуждена была признать Николь.
Она ощутила разочарование, потому что до этого момента не сознавала, что стройная теория, которую она вынашивала в течение нескольких месяцев, только что рухнула, словно карточный домик, не устояв перед дуновением правды.
Ее муж задержал взгляд на снимке, где Мария Лопес оседлала партнера, в то время как тот, казалось, буквально вцепился в ее грудь, как в спасательный буек; возможно, это сравнение не было лишено смысла, ведь говорят же, что старость – это кораблекрушение.
– Решительно, он вовсе не похож на человека, который вляпался во что-то неприятное, – насмешливо бросил Роджер.
– Ну, ладно, не буду тебе мешать, – сказала Николь, с недовольным видом собирая снимки: она сунула их мужу под нос вовсе не для того, чтобы обеспечить тому небольшой сеанс вуайеризма!
Она вернулась за свой рабочий стол, поставила три снимка перед монитором и посмотрела на них с ощущением недоумения и обескураженности.
Глория Симпсон была так уверена в себе, в безупречной верности своего мужа. Но эти снимки говорили сами за себя.
И однако интуиция Николь – неугомонная интуиция – восставала против очевидных фактов, твердя, что здесь что-то не так.
«Нужно отстраниться от воздействия первого впечатления, которое, что бы ни говорили, не всегда самое верное, – подумала она. – Нельзя поддаваться воздействию общего эффекта, что мешает мне разглядеть детали этих фотографий».
Она пристально посмотрела на черно-белые отпечатки: снимки были хорошего качества, по всей вероятности, работа профессионала.
Она принялась скрупулезно изучать их, будто надеясь что-то обнаружить.
Но нет, ничего.
Ничего, кроме пошлых компрометирующих кадров.
И по сути дела, грустных, так как на них был пожилой мужчина – сатир, пытающийся купить иллюзию молодости в объятиях молодой женщины, годившейся ему в дочери.
Но бесполезно упорствовать: она пошла по неверному пути!
Только дураки не способны изменить мнение! В любом случае, если ей и суждено прославиться, то уж точно не благодаря этому расследованию.
Совсем упав духом, Николь взяла конверт, собираясь вложить туда снимки. В этот момент она обратила внимание на странный факт: ни на одной из фотографий не было видно глаз мистера Симпсона.
На первом фото он лежал на кровати напротив раздетой Марии Лопес, при этом он не опирался на локоть, что было бы естественно; его седовласая голова (виден был только затылок) не была приподнята, она, скорее, вяло покоилась на подушке, словно он еще спал.
Это выглядело не слишком правдоподобно – получалось, что адресованная ему зазывная улыбка Марии пропадала втуне?
На втором снимке он лежал под молодой женщиной, но его глаза были закрыты, и, соответственно, зрачков не было видно.
Конечно, случается, что человек моргает, когда его фотографируют. Но было бы куда более естественно, если бы глаза мистера Симпсона, протягивавшего обе руки к груди сладострастной любовницы, были широко раскрыты.
На третьем фото вообще было невозможно разглядеть глаза партнера, поскольку длинная черная шевелюра Марии Лопес скрывала его лицо.
