Пожалуй, наиболее честными (и потому вызвавшими у оппозиции неоправданные иллюзии) были думские выборы-95. Ельцин "дистанцировался" от них (ибо не был заинтересован в успехах Черномырдина, Гайдара и Скокова как потенциальных преемников — и конкурентов на президентских выборах), Тель-авидение не давило в стиле: "чтоб не грянула беда — говори ты власти "да!", или "голосуй, а то, понимаиш!". Губернаторы, как всегда, были заинтересованы только в одномандатных округах (учитывая, что больше половины ельцинских назначенцев в том и следующем году слетело с постов — результаты нажима с их стороны сплошь и рядом были обратные), поэтому по спискам вышел большой конфуз. КПРФ первой с отрывом в два раза от ближайшего списка, второй — Жириновский (по нынешнему говоря, "против всех!"), только третий "Наш дом — газпром", и всего 4 списка оказалось в Думе, причем "Жириновский для образованцев" (псевдоним — Явлинский) едва прошел через 5%. Со списками публично, в смысле подсчета, "работали" неделю — но ничего не смогли даже нахимичить, ибо пятыми все равно были "Коммунисты—Трудовая Россия", получившие 3 миллиона голосов на Урале и восточнее.
Тогда впервые выяснилось (причем власть это "технологически поняла" раньше оппозиции), что у нас уникальная страна в смысле подсчета голосов: она растянута на 10 часовых поясов, причем половина избирателей живет в предпоследнем (европейская Россия). Вообще говоря, не исключено, что некоторые списки (КРО Лебедя—Скокова или трудороссы) тогда действительно преодолели пятипроцентный барьер: им и "Женщинам России" не хватило 200-300 тысяч голосов. На опыте 1993-95 годов фирма "Меркатор" сумела разработать алгоритм прогноза подсчета голосов по стране, а народные умельцы из "ГАС-Выборы" — отработали технологии представления их по ТВ. Березовский, его заклятый друг Коржаков и прочие "обиженные ельцинским режимом" его тогдашние "столпы" ныне открыто говорят, как все это делалось "в натуре" — однако сплошь и рядом забывают о "чисто конкретных деталях", которые должны интересовать тех, кто не хочет пережить подобного еще раз.
Совсем как при старом режиме, на регионы из Москвы спускалась "разверстка" с контрольными цифрами — сколько голосов должно быть подано "за всенародного" в том или ином субъекте Федерации. Далее реальные голосования в первых 5-6 малонаселенных часовых поясах давали возможность уточнить реальные "отклонения от орбиты" в сравнении со старыми голосованиями и прогнозом текущего — и приготовиться к Большой Фальсификации в европейской России. Лужковская Москва (почти 7 млн. избирателей), Питер — около 4 млн. и Ельцинбургская область — аналогичная по численности, а также более 5 млн. в Московской области создавали власти НЗ в 20 миллионов "потенциальных голосов" (пятая часть всех избирателей страны!), которые можно было сначала "нарисовать виртуально" в электронной версии — ПРЕЖДЕ ВСЕГО ПОДТАСОВЫВАЯ РЕАЛЬНУЮ ЯВКУ, а потом хоть как-то "подкрепить протоколами".
А лишний час (на голосование на исконно русской земле Кенигсбергщине) давал раз за разом искомое время "на сведение концов с концами" для предъявления результатов ФАПСИ по ТВ. Именно по этой модели два раза в 1996 году фальсифицировалось голосование за ЕБН, а в 1999-2000 гг. стране "впиарили" нынешнего "господина Гексогена" — с во-о-от тааким рейтингом-врейтингом... Есть смысл, однако, уточнить, чем эти стандартные спектакли отличались друг от друга, ибо только в застойном анекдоте "бледнолицый брат Василий Иванович" способен раз за разом наступать на одни и те же грабли"…
В июне-96 эта методика только отрабатывалась впервые, до конца в нее власти не верили, степень готовности оппозиции к реальному сопротивлению фальсификациям была режиму не очень ясна, региональные же власти не очень верили в темпы роста поддержки Ельцина — о которых трещала социология по СМИ. Поэтому цель была очень простой — Ельцин должен был выйти первым во второй тур любой ценой! Грубые региональные фальсификации оказались основной технологией — скандалы в Татарстане, Башкирии, Дагестане, Ростовской области (где, в конечном счете, итоговые голоса по регионам у Зюганова и Ельцина для простоты фальсификации "поменяли местами") замолчать тогда не удалось даже центральным СМИ. В июле-96 все это было повторено во втором туре уже более спокойно и самоуверенно. Впрочем, если верить Коржакову — тогда уже выгнанному за историю с "коробкой из-под ксерокса", Ельцин реально проиграл и второй тур, с чем согласно уже меньшинство аналитиков (про первый мало кто решается спорить всерьез). В первом туре "нарисовали-передали" минимум 3 миллиона голосов, то есть около 5%, во втором — побольше (скорее всего, не менее 5 млн.)
Голосование на думских выборах 1999 года впервые продемонстрировало раскол административного ресурса "партии власти в общероссийском масштабе. В конечном счете (как и в 1992-93 и в 1995-96 годах), в ситуации острой борьбы за центральную власть опять произошла капитуляция оппозиционной бюрократии перед нагло-агрессивными "новыми русскими"… Ни КПРФ, ни "Отечество — Вся Россия" не смогли и не захотели договориться о "параллельном подсчете" голосов в общероссийском масштабе — который наверняка резко отбросил бы назад "Единство" (ему "нарисовали" через ФАПСИ голоса, почти равные результату КПРФ), сократил результаты СПС и оставил бы за пределами Думы "блок Жириновского" — который через 5% буквально втащили — во имя "пропутинского большинства" в будущей Думе. КПРФ в этой кампании никто особенно не трогал — и она фактически смирилась с ролью "первого парня на думской деревне". У "Отечества" отняли 2-3 миллиона голосов по минимуму, столько же прибавили "Единству", еще пару миллионов "нашли с барского стола" СПС и Жириновскому…
Внезапная новогодняя отставка Ельцина смешала планы оппозиции — даже если допустить, что она к чему-то всерьез готовилась в 2000 году. На этот раз режим продемонстрировал, что полное игнорирование самого факта существования всех конкурентов — не менее сильное оружие, чем информационный террор. Впрочем, Ельцин впервые стал президентом России в 1991 году в рамках аналогичного подхода. Неявка населения на "предопределенные выборы" оказалась главным противником Путина в 2000 г. Трудно сказать, почувствовал ли режим эту угрозу всерьез в ситуации, когда на его сторону открыто перешли "красные губернаторы" густонаселенного юга (Краснодарский и Ставропольский края, Волгоградская и Воронежская области прежде всего). Реально кандидата КПРФ в тот раз не предали из "товарищей по партии" только Любимов в Рязанской, Лодкин в Брянской и Стародубцев в Тульской области. Денег в регионы толком в этот раз не дали — поэтому до Урала включительно явка была низкой, результаты Путина не слишком опережали Зюганова и в рамках первоначально заявленной ФАПСИ общефедеральной явки. Стало ясно, что второго тура не избежать. Тогда явку в европейской России резко "повысили" (на несколько миллионов) — ибо надо было любой ценой гарантировать победу Путина в первом туре. В этот раз Зюганов попытался судиться; похоже, он вообще не очень надеялся на подобный результат, и когда "второй тур" нагло украли, увеличив первоначальную явку не менее, чем на 5 млн. — попытался сопротивляться. В очередной раз весной-2000 выяснилось, что общефедеральный параллельный подсчет голосов КПРФ-НПСР — пока является мифом, а к борьбе на юридическом "поле боя" организация абсолютно не готова.
Это тем более непонятно, поскольку на региональном уровне технологии борьбы с фабрикациями результатов и "вбросами" бюллетеней давно отработаны; возможности параллельного подсчета для голосов и "накрытия" участков наблюдателями тоже давно отработаны. Практика показывает, что главное (и для избирателя, и для собственного актива) — воля кандидата-партии и его команды к борьбе. Этого не было ни на референдумах-93, ни на всех президентских выборах с 1991 года, ни в думских кампаниях 1993 и 1999 годов. А "на нет — и власти нет"!
В этой связи приведу ряд примеров из собственного жизненного опыта — в Красноярском крае, Москве и Горном Алтае. В 1997 году я вел с группой коллег в Москве директора "коммерческого ДЭЗ" Г.Лобка, впервые в жизни увидев чистые дорожки зимой, дворников с пейджерами и их бригадиров с "мобилами" и т.п. Для той кампании было характерно наличие форменной драки "за звание лучшего лужковца" на уровне префектур и выше: было несколько списков, наш кандидат шел как независимый. Его основным конкурентом был пальцатый "браток" из "афганов", который "держал" в избирательном округе пару рынков и вел кампанию в классическом новорусском стиле: "молокососам — дискотеку, старичью — продуктовый набор".
