Каждая пионерская смена хранила всё лучшее, что накопилось в отряде, и создавала своё, ещё никому неизвестное.
Вторая смена провела тайный сбор под названием «О чём я мечтаю».
Этот сбор на Всесоюзном конкурсе занял одно из первых мест. Отряд получил в награду похвальную грамоту, а вожатый — велосипед.
С тех пор каждое новое поколение, достигнув седьмого класса, начинало готовиться к такому сбору. Пионеры в тайне друг от друга (потому что о мечтах каждый день не говорят вслух) около двух месяцев мастерили, репетировали, рисовали, тренировались — готовились рассказать о своей будущей профессии.
— Ну, и сбываются их мечты? — спросил я у Саркиса Михайловича.
— Судите сами, — ответил он. — В первой смене почти все до единого добились того, о чём мечтали. У нас не бывает такого, чтобы ко дню прощания с отрядом пионер не имел любимого дела, не овладел бы элементами какой-то профессии. В пятом, в шестом классе они ещё мечутся от одного к другому, зато в седьмом почти всегда знают, чего хотят.
Теперь ты понимаешь, почему Герои Советского Союза, Герои Социалистического Труда, академики, народные артисты, писатели, спортсмены, художники, врачи, инженеры так нежно и бережно относятся к своему отряду? Потому что всё самое главное в их жизни начиналось здесь.
* * *
От всех смен в наследство нынешнему отряду остался известный и тебе принцип: один за всех, все за одного. Его не просто провозглашают когда попало, он становится личным открытием для каждого в особый момент. В пятый класс (не раньше) приходят бывшие воспитанники отряда и рассказывают, как это у них было.
Вот что обычно вспоминают пионеры четвёртой смены.
В разгар войны в Испании все пионеры Советского Союза боролись за право получения знамени пионеров города Барселоны. Завоевать его мог отряд, который получит больше всех оборонных значков. Ну, и конечно, как всегда, дело решила полная успеваемость.
В эти самые дни с одним пионером — Левиком Садояном — произошло несчастье — он обварился кипятком и надолго слёг в постель.
С этого дня у отряда появилась новая тимуровская тайна: был организован филиал школы. Преподавателями в ней были все пионеры отряда, а ученик один — Левик Садоян.
Учителя ничего об этом не знали. Через месяц ему позволили встать, но ходить он ещё не мог, и ребята на руках понесли его в школу. Был конец четверти. На уроке звеньевой сказал учителю физики:
— Спросите Левика.
— Левика я не спрошу, — ответил учитель, — у него большие пробелы в знаниях. Думаю, что он не будет аттестован.
— Ну, спросите, пожалуйста, — настаивал звеньевой, и все пионеры так требовательно смотрели на учителя, что тот согласился.
— Ну, пусть идёт к доске. Иди, Левик.
Садоян встал из-за парты, но остался стоять.
— Видите, он сам не хочет идти, потому что ничего не знает. Зачем зря позориться, правда, Левик?
Но тут к Садояну подошли два пионера и отнесли его к доске на руках. Учитель удивлённо смотрел на эту сцену.
Первую задачу Левик Садоян решил на отлично. Вторую на отлично. Третью на отлично.
Учитель недоумевал…
Да, так я не досказал, как там получилось со знаменем пионеров города Барселоны. ЦК комсомола присудил его отряду имени Агаси Ханджяна. Оно сейчас висит в отрядном музее.
Теперь ты понимаешь, почему Герои Советского Союза, Герои Социалистического Труда, академики, народные артисты, писатели, спортсмены, художники, врачи, инженеры, студенты в день общего сбора спешат в пионерский отряд? Потому что всё самое лучшее в их жизни началось здесь, в отряде.
* * *
Пятому сменному отряду досталось всего два мирных месяца: от 22 апреля до 22 июня 1941 года. В первый же день войны по пионерской цепочке отряд собрался в парке и дал клятву: всеми силами помогать Родине в борьбе с немецкими захватчиками.
В июле они провожали на фронт своих старших товарищей.
Ушёл на фронт и их вожатый товарищ Саркис. Но перед уходом сказал, чтобы они не просили другого вожатого, что он у них так и останется. И действительно, все четыре года войны товарищ Саркис продолжал руководить отрядом. Каждую неделю пионеры получали от своего вожатого с фронта два письма.
От войны у отряда остался горн с надписью, сделанной маршалом Баграмяном: «Передовому отряду Армении за оказанную в годы войны помощь семьям воинов Советской Армии».
От войны остался и бронзовый памятник бывшему воспитаннику отряда дважды Герою Советского Союза Нельсону Степаняну. Нельсон защищал ленинградское небо, в нём и погиб.
И ещё война оставила отряду траурный список двадцати пяти верных защитников Родины.
Теперь ты понимаешь, что ещё собирает всех вместе тех, кто остался в живых? Это — светлая память.
* * *
Товарищ Саркис ждал меня во Дворце пионеров. Он сказал просто и буднично:
— Ну, пошли в отряд.
Ещё бы ему не говорить буднично: вот уже сорок лет он ходит к своим пионерам два раза в неделю.
— Так часто? — удивился я.
— А что тут такого? — удивился и он. — Ведь я их люблю, и они любят меня.
Из его рассказа я понял, что воспитанники отряда не расстаются со своим вожатым всю жизнь. Он знает их родителей и друзей, а потом и детей, а потом и внуков. Он провожает их в комсомол, в институт, на работу, в армию.
— Ну и что, — спросил я с ехидцей, — за всё это время у вас не было плохих ребят?
— А вы думаете, плохие ребята бывают? По-моему, бывают плохие обстоятельства. Вот послушайте, был у меня один воспитанник сорви-голова. Из школы хотели выгнать его за проделки, но мне удалось отстоять. Во время войны этот парень стал командиром батареи. Получил за отвагу три ордена Славы. Сейчас он директор республиканской спортивной школы — Саркис Мартиросян. Вот и задумаешься: тогда, в те дни, когда из школы чуть не попёрли, был ли он плохим? А вот пример ещё более поразительный. Был у нас в отряде один пионер, всем неплох, но получал одни тройки по математике. Мы и так с ним и этак, ничего хорошего не выходило. Кто он сейчас, как вы думаете? Выдающийся математик, академик Сергей Амбарцумян. Значит, не сумели мы тогда подобрать к нему ключик. А плохих ребят, в этом я убеждён, нет.
— Чем же вы их воспитываете? — не унимался я.
— А ничем особенным. Их воспитывает жизнь, я для них на первых порах проводник, поводырь, вожатый. А ещё я рассказываю им и знакомлю с бывшими моими пионерами и говорю: будьте, как они. Вот и вся моя педагогика.
Но не всё так просто, как может показаться на первый взгляд, Товарищ Саркис тщательно готовится к каждой своей встрече с отрядом. Он хочет знать, кто чем живёт, и поэтому часто бывает в семьях. С пионерами он ходит в походы, зажигает костры, поёт песни, играет в шахматы. Ещё не было такого случая, чтобы в назначенный день товарищ Саркис не пришёл или опоздал.
