— Да-а? — удивляется Олли. — И что, остались в живых?
— Разумеется. Им-то нужно было перебраться через низкую стену казармы. А следующие три года они шкерились под лестницей у моей прабабки. Сам понимаешь, пули там свистели не часто.
— Так кто полезет? — осведомляется Олли, нервно поглядывая на зловещие металлические колючки.
— Вот что: бросим жребий. — Я достаю из кармана монетку и подкидываю ее в воздух. — Твои пожелания?
— Свалить отсюда.
— О’кей, если решка — уходим, — соглашаюсь я, ловлю монету и накрываю ее ладонью в перчатке.
Даже не могу сказать, от чего больнее: от десятков острых как бритва колючек, впивающихся в лопатки, или от того единственного шипа, который проткнул джинсовую материю и уперся мне в мошонку. Пожалуй, шип все-таки страшнее, хотя и не намного.
Ненавижу продираться через колючую проволоку. Это препятствие — одна из трудностей моей работы и причина, заставившая меня убить добрых три часа на то, чтобы смастерить из нескольких сшитых вместе одеял плотный защитный мат, который можно набрасывать на проволоку. Правда, он не слишком толстый, и какая-то из колючек все равно проколет его, зато вполне убережет от полусотни других, что цепляются за одежду и царапают кожу, когда ты пытаешься проползти через каждый новый виток.
Сегодня, увы, я без щита. Колючки кусают со всех сторон: плечи, бока, бедра, руки, спина… Вскоре мою задницу уже можно оборачивать целлофаном; в витрине мясной лавки она смотрелась бы вполне уместно. К счастью, куртка у меня на подкладке, а джинсы почти новые, иначе моей бедной, никчемной шкуре пришлось бы гораздо хуже. Тем не менее к тому времени, когда пытка заканчивается и я повисаю на стене с другой стороны, все, о чем мечтается — это укол от столбняка, теплые объятия школьной медсестры и минет в ее же исполнении.
Я собираюсь разжать руки и рухнуть в непроглядный мрак, укрывающий территорию склада, но внезапно сзади меня подхватывают чьи-то руки.
— Все, я тебя держу. — Олли аккуратно ставит меня на твердую землю и стряхивает мусор с моей куртки.
Я изумленно таращусь на него и прикидываю, где облажался. Неужели я заплутал среди колючей проволоки и развернулся на сто восемьдесят градусов или просто свернул за угол? Может, пока я продирался через колючки, склад перенесли в другое место? Может, все эти годы Олли ждал удобного момента, чтобы познакомить меня со своим братом-близнецом?
Видя мое недоумение, Олли (или его брат) поясняет:
— Вон та дверка была открыта. — И указывает большим пальцем за спину.
Я оглядываюсь на ворота (те самые, запертые) и вижу в них небольшую дверцу, которая распахнута настежь. Затем осматриваю свои руки и ноги. Господи, когда же эти ленивые ублюдки из «Майкрософта» сделают так, что комбинация «Ctrl+Alt+Z» будет действовать в реальной жизни?!
— Слушай, давай покончим с этим побыстрее, — ворчу я и, обойдя вокруг Олли, направляюсь к воротам.
Внушительный навесной замок с внутренней стороны ворот презрительно улыбается мне в лицо.
— Надеюсь, ты не выкинул из фургона ножовку? — взываю я к Олли.
— Нет, конечно. Лежит под водительским сиденьем. Ты что, за идиота меня держишь? — оскорбляется товарищ.
Есть такая поговорка: если хочешь, чтобы дело было сделано хорошо, сделай его сам. Правда, с воротами и колючей проволокой, она не совсем сработала, но это только потому, что я не ходил весь день по пятам за Роландом и не проверял наш фургон каждые пять минут, чтобы убедиться в наличии всех нужных инструментов. Теоретически мне следовало винить себя в той же мере, что и Роланда с Олли, ведь, хорошо зная обоих, я доверил им часть задания. Впрочем, этот факт я пока признавать не намерен. И все же вспомните, сколько судов потеряла королевская флотилия лишь из-за того, что болван вроде Олли, которого капитан отправил на марсовую площадку, нежился на солнышке, вместо того чтобы следить за испанскими кораблями!
Памятуя об этом, я прихожу к выводу, что далее рисковать нельзя — лучше всего сходить за ножовкой самому.
— Ладно, стой здесь и ничего не трогай, — инструктирую я напарника. — Я до фургона и обратно.
Я выхожу через маленькую дверцу и, шатаясь, бреду к фургону.
Невероятно, однако ножовка действительно лежит там, где сказал Олли, — под водительским сиденьем. Я уже почти расслабляюсь, исполнившись призрачной веры в успех нашего предприятия, и тут слышу голос Олли. Он просит, чтобы я захватил его сигареты. Возвращаюсь как раз вовремя: мой приятель одобрительно поднимает вверх большие пальцы, а дверка в воротах захлопывается. Олли поворачивается, чтобы войти обратно на склад, и неожиданно встречает препятствие в виде двери. Толкает ее, но дверь не расположена проявлять благосклонность к кому-либо, и вот в один миг мы снова оказываемся снаружи гребаного склада.
Как это получилось?
Олли бессмысленно таращится на меня.
— Знаешь, что? Если опять захочешь бросить монетку, я выбираю «орла», — великодушно предлагает он.
— Да неужели? — Я отшвыриваю ножовку и принимаюсь закатывать разорванные рукава.
Глава 4
Странники в ночи
Покуда мы с Олли за перекуром и перебранкой основательно выясняем наши деловые взаимоотношения, там, в городе, моя неутомимая подружка входит в паб под названием «Барсук», который ранее покинули мы, и осведомляется о местонахождении своего возлюбленного.
— Этот дрянной жулик был здесь? — вопит она в лицо бармену.
— Солнышко, нельзя ли уточнить, который именно? У нас почти вся публика такая, — отвечает ей Кит (как он потом мне рассказал).
— Бекс, мой бойфренд. Трусливый, пронырливый, нечистый на руку мешок дерьма, который смеет называть себя человеком, — вкратце описывает Мэл мои достоинства, хотя, поскольку все это я узнал со слов Кита, подозреваю, что несколько определений он добавил от себя лично, потехи ради. Во всяком случае, на его месте я бы так и поступил.
— Его зовут Адриан Бекинсейл, — растолковывает Мэл.
— Такого не знаю, дорогуша, но, когда увидишь своего приятеля в следующий раз, будь добра, передай, что я ему сочувствую, — отзывается Кит. Мэл бросает на него испепеляющий взгляд, и он добавляет: — Ах, прошу прощения, ваше королевское высочество, я хотел сказать «передайте».
— Не ври, пивной насос! Я миллион раз видела, как вы болтаете, будто закадычные друзья! — возражает Мэл.
— Я общаюсь с кучей ребят, милая, в том числе с пронырливыми и нечистыми на руку. Моя работа состоит в том, чтобы не знать, где они находятся, за исключением тех случаев, когда заказывают выпивку или пытаются унести с собой сигаретный автомат, — ухмыляется Кит.
— Козел ехидный, — шипит Мэл, резко разворачивается и, гневно стуча каблуками, уходит.
Возможно, все так и было, однако, неплохо зная Кита, предположу, что разговор выглядел примерно так: Мэл: «Бекс сегодня не заходил?» Кит: «Понятия не имею».
Видите ли, за все годы, что я пью в «Барсуке», Кит ни разу не проявлял того остроумия, которым блещет в своих байках. По всей вероятности, он немного переработал сюжет, прежде чем изложить его мне. Не сомневаюсь: еще лет десять плюс полет фантазии, и окажется, что в эту ночь не я, а Кит продирался через колючую проволоку. Да и Мэл разыскивала не меня, а его. Мечтала трахнуться, ага.
Я перемолвился словечком с Грязным Дэном, который провел в кабаке весь вечер, так он вообще не помнит, чтобы Мэл общалась с Китом, хотя видел, как она ненадолго забегала в паб и разговаривала с Норрисом. И это чистая правда. Доказательством тому события, которые произошли после.
Норрис, очевидно, тем вечером подслушал наш разговор на автостоянке. Особенно его впечатлил тот факт, что разряженной в пух и прах Белинде романтический вечер с Олли сегодня не светит. Словно рыцарь в краденых доспехах, он устремился к прекрасной даме и быстренько затащил ее в кабак — дюжина коктейлей с «Бакарди», гибкие, знаете ли, соломинки… Вполне резонно: если ей нечего делать, и ему нечего делать, отчего бы им не побездельничать вместе? Норрис пригладил патлы, быстренько списал со стены в сортире телефонный номер Белинды и позвонил ей.
— Ищешь Бекса? — интересуется он у Мэл, когда та натыкается на сладкую парочку.
— А что? По-моему, у тебя на коленях хватит места сразу для двух подружек, — отвечает она.
Норрис трясется от смеха, Белинда слегка ерзает на стуле.
— Да нет, ничего. Просто я случайно услышал, куда он собирался сегодня вечером. Подумал, может, тебе интересно.
— И куда же?
— Вообще-то за такие сведения мне кое-что причитается, но будем считать, что я хочу отплатить Бексу за небольшую услугу. Идет? — заговорщицки подмигивает Норрис. Вне всяких сомнений, под «услугой» он имеет в виду мой отказ замолвить за него словечко перед коллегой Мэл, обладательницей кустистых бровей.
