она мечтает вернуться на родину и продолжать борьбу. Скажите советским литераторам: ваша страна — светоч мира, люди ваши — звёзды, и по судьбам этих людей мы стараемся направлять свой путь, как в древности по звёздам водили корабли... Обещаете так сказать? Да?
И я ответил ей:
— Обещаю.
— И сами это запомните?
— Да...
С тех пор, путешествуя по стране, я собирал материалы для этой книги о советских людях, строящих коммунизм. Я познакомился и подружился со многими нашими тружениками, фамилии которых мы знаем из газет. Началось строительство Волго-Дона, и я поехал туда, где трудовая доблесть советских людей развернулась особенно широко. Это было счастливое путешествие в мир невиданных сооружений, в мир небывалой техники, превосходившей смелые мечты фантастов прошлого. Но драгоценнее всего, что я там увидел, были сами советские труженики, строители коммунизма.
В этой книге собраны рассказы о тех, чья жизнь, чей труд, чьи подвиги, простые и великие в своей повседневности, наиболее, как мне кажется, отразили наш сегодняшний день. Я рассказал о них, ничего не прикрашивая и не утаивая. Герои большинства рассказов выведены под своими фамилиями, и лишь некоторых из них, по их же просьбе, мне пришлось назвать другими именами, чтобы не подвергать испытаниям их скромность. Так пусть же герои моих рассказов простят мне некоторые вольности в изложении того, что ими пережито и перечувствовано, ибо трудно писателю, как бы он ни старался и как бы тщательно он ни изучал жизнь, до конца понять и передать мечты и мысли живых персонажей своей книги.
Я не знаю, где сейчас греческая женщина по имени Пенелопа — осиротевшая мать, страстный борец за мир и счастье человечества. Но, признаюсь, мне бы очень хотелось, чтобы она прочла эти невыдуманные рассказы о людях, чьи жизни, по её словам, «светят, как звёзды», и чтобы книга эта пришлась ей по душе.
Высшая награда
Уральский танковый корпус, прославившийся в сражениях Великой Отечественной войны, был одним из тех боевых соединений, которые всегда шли впереди. Корпус этот был в основном сформирован из добровольцев — рабочих, техников и инженеров уральских заводов. Они воевали на хороших советских машинах, которые сами когда-то изготовляли и которые впоследствии изготовляли для них их товарищи, оставшиеся в тылу. Боевая отвага, мужество, мастерство, искони присущие русскому воину, коммунистическая сознательность и одухотворённость, всегда отличавшие советских солдат, сочетались в воинах-уральцах с привычкой к механизмам, с хладнокровием, каким издавна славится здешний характер.
Вот почему в решающие моменты сражений, когда комбинированным ударом артиллерии, авиации и пехоты удавалось пробить во вражеской обороне брешь, командование часто вводило в прорыв именно этот корпус, который шёл в головном эшелоне войск, развивавших успех.
В этом славном уральском корпусе взводом танковой разведки командовал лейтенант Дмитрий Слепуха. Это был молодой, но опытный офицер, как говорили про него — «танкист до мозга костей». Храбрость сочеталась в нём с хладнокровным расчётом. Хотя по роду обязанностей разведчика он всегда вёл свои машины впереди наступающей части, по территории, еще занятой врагом, где каждый поворот дороги таил неприятные неожиданности, а каждый овраг мог оказаться минированным, — он всегда приводил взвод целым и невредимым, доставлял оперативные сведения, точные, лаконичные, какие особенно ценятся в наступлении.
От природы Слепуха был немногословен, хвастаться боевыми делами не любил, но офицеры, знакомившие свежее пополнение с традициями части, всегда рассказывали, как Слепуха на одной-единственной своей машине атаковал целый вражеский артиллерийский полк. Случай этот, даже в богатой славными делами истории уральского корпуса, был действительно выдающимся, и поскольку я хочу познакомить читателя с жизнью Дмитрия Слепухи, об этом следует рассказать.
...Однажды, в дни нашего бурного наступления, на территории, густо насыщенной вражеской артиллерией, Слепуха, укрыв свою машину в засаде, разведывал окружающую местность. Был туман. Вражеские огневые точки приходилось засекать главным образом по звуку то далёких, то близких выстрелов. И вдруг разведчик заметил, что дорога, по которой он привёл машину в засаду, занята: по ней движется большая вражеская часть. Отступать было поздно. Противник рядом, и уже можно, не напрягаясь, различить шум приближающейся колонны. Установить силы врага из-за тумана было нельзя, но опытный разведчик по звуку передвижения понял — крупная артиллерийская часть меняет позиции. Веря в мощь своей боевой машины, веря в стойкость и мастерство экипажа, он принял необычное решение.
Вскочив в машину и задраив люк, он скомандовал механику-водителю:
— Выводи на дорогу. Полный вперёд!
— Навстречу колонне? У них же пушки! — с сомнением отозвался водитель, следивший в щель за продвижением врага.
— Вперёд! Самый полный! — повторил Слепуха и приказал башнеру обрушить на колонну огонь пушки.
Мотор взревел, машина вырвалась из засады на узкое шоссе и, внезапно возникнув из тумана перед вражеской колонной, двинулась прямо на неё, сея огонь, давя гусеницами артиллерийские упряжки, ломая орудия, сшибая в кювет автомобили. Так и проутюжила она всю колонну, отметив свой путь длинным следом, пролёгшим по разбитому, исковерканному железу, и прорвалась к своим, не принеся на броне ни одной вмятины. А на следующий день, когда район был очищен и допрошены пленные, было установлено, что машина Слепухи разметала вражеский артиллерийский полк, менявший позиции под покровом тумана.
Новички-танкисты, которым ветераны корпуса потом рассказывали эту историю, с почтением смотрели на молодого, сухощавого, всегда очень собранного офицера с орлиным профилем и детскими светлоголубымн глазами.
Друзья и командиры считали Слепуху одним из тех, кто прочно врос в походную жизнь, для кого война стала бытом. И только сам Дмитрий Алексеевич знал, как неправильно это представление. Пройдя на танке тысячи километров фронтовых дорог, заслужив среди однополчан славу отличного, храброго, находчивого воина, не знающего в бою безвыходных положений, он всё время тосковал по Уралу, по родному руднику, по своему экскаватору, с помощью которого он в буквальном смысле этого слова черпал неиссякаемые богатства горы Магнитной. Он скучал по своей привычной работе.
Да, именно об этой своей работе, которая прежде казалась ему обычным, буднишним занятием, он мечтал теперь, двигаясь по
