разминаясь, издаёт разные звуки. Как выясняется, есть правило: и быстрые, и медленные танцы – с партнёршей. Поэтому решаю: выбирать – всерьез, с расчётом на весь вечер. Чтобы не кидаться потом из стороны в сторону.
Приглядываюсь к представительницам прекрасного пола. Мимо проходят страшненькие, по-училищному – «крокодилы». Мужественно выдерживаю их заинтересованные взгляды. Но что это? В другом конце зала замечаю девушку в тёмно-сиреневом платье. Такая славная малышка с застенчивой улыбкой. Про себя называю её «прекрасный цветочек». Рядом с ней три «крокодила». Подруги? Направляюсь в их сторону. Тут музыка, общее движение, теряю её из вида. Кручу головой, всматриваюсь – безрезультатно! Стою растерянный и расстроенный. Из толпы выныривает «Чудо»:
– Чего стоишь столбом?
– Да вот, потерял… – излагаю проблему.
– Одень очки, – деловито советует Олег, – к тому же у тебя в них вид представительный.
Бегу в гардероб, возвращаюсь в «окулярах».
Вернувшись, сразу замечаю свой «цветочек». Она одиноко стоит недалеко от входа. Подружек рядом нет. Сердце колотится. Преодолевая волнение, подхожу, приглашаю. И уже не отпускаю до конца вечера. Правда, когда музыканты делают 15-минутную передышку, она извиняется и уходит к подружкам. Затем снова нахожу её. Чем больше мы танцуем, тем больше она мне нравится. Не «красотка», но очень симпатичная и так мило улыбается… Напоминает мою сестру, Лену. Невысокого роста, короткая стрижка. И чёртики, которые иногда прыгают в её темных глазах, тоже напоминают мне сестрёнку. Настроение, как график нагрузочной характеристики усилителя, линейно ползёт вверх.
«Цветочек» зовут Ирой. И живёт она… Вот тут «засада», я слегка огорчён: в Елгаве. От Риги до Елгавы электричка идёт минут тридцать-сорок. А в увольнении дорога каждая минута. Зато без проблем получаю её адрес и телефон. Всё-таки вечер удался! Как говорит начальник курса, майор Мячин: однозначно! Впервые за год выбрался на танцы, познакомился с симпатичной девчонкой, есть перспектива дальнейших встреч… Возвращаясь в училище, снова и снова вспоминаю, как мои руки лежат на тоненькой талии «прекрасного цветочка»…
17 марта 1984
Лена
Двери электрички с шипением закрываются. Перрон Елгавы за окном начинает свой всё ускоряющийся бег назад. До Риги почти час. Мрачно сижу на деревянной скамье, вертя в руках фуражку. Думаю о Ире. Вспоминаю наши встречи. От субботы 17 марта и до сегодняшнего воскресенья. Кажется самой судьбой устроенное знакомство на танцах в Доме офицеров. Мои хитрые вылазки на переговорный пункт, наши телефонные разговоры. Письма. Рискованные приезды в Елгаву во время увольнения. Курсантам и солдатам покидать пределы Рижского гарнизона запрещено. Пару раз чудом ухожу от патруля. Прогулки по городу. Рижский театр, «Труффальдино из Бергамo». Красные гвоздики. Для неё. Тоненькие и нежные, как она сама…
А воскресенье начиналось так прекрасно… Получил увольнительную сразу после завтрака. Вокзал, электричка, Елгава. По дороге строил планы на целый день. Может поедем вместе в Ригу? Танцы, кино? Или просто погуляем? Но вместо этого – окончательное объяснение и моя полная отставка. Оказывается, мы не подходим друг другу. У нас, оказывается, ничего не выйдет. Спрашиваю: почему? Во-первых, она меня старше, 21 год. Честно говоря, думал ей лет 18… Ну пусть даже так, мне-то уже 19! Разница невелика. Не аргумент. Во-вторых, а это уже серьёзнее: я, понимаете ли, слишком умный для неё. Неожиданно. С одной стороны – звучит лестно, с другой… Горе от ума.
Увольнение напрочь испорчено. Прошло только полдня, куда податься? Возвращаться в училище не хочу. Просто бродить по улицам? Бессмысленно… Вспомнил! Мой друг и одногруппник, Игорь Новиков, сегодня тоже в увольнении. Он рижанин. И сейчас должен быть дома. Решено – еду к нему, в девятиэтажку на улицу Желтиню. Игоря застаю в спортивном костюме, лежащим на диване. Так необычно, мы привыкли видеть друг друга только в военной форме.
– Ты чего такой мрачный?
Рассказываю о своей печали.
Игорь спокоен и полон оптимизма.
– Наплюй! – говорит он, – ей же хуже. А тебе подберём девчонку с соответствующим интеллектуальным уровнем. Кстати, в моем классе была такая, «духовно богатая» так сказать. Живёт на соседней улице. Хочешь познакомлю? Взгляни.
Открываем выпускной фотоальбом. Рассматриваю потенциальную кандидатку. Широкоскулое миловидное лицо, тёмноглазая, темноволосая, короткая стрижка. Взгляд серьёзный и умный.
– Что ж, я не против…
– Ну и отлично, – Игорь доволен, проблема разрешена, – в следующее увольнение зайдешь к ней под каким-нибудь предлогом. Ну, типа что-то передать от меня.
Мама Игоря приносит нам перекусить. Наслаждаемся домашней едой. Затем Игорь лезет на стул и снимает со шкафа огромную самодельную крепость из пластилина. Объясняет правила игры. Его монголо-татары будут оборонять крепость. Мне вести осаду немецкими рыцарями. Расставляем пластилиновые фигурки воинов. «Стреляем» по очереди, каждый от линии своих «войск». Ложимся на пол и «плюём» из медной трубки карандашом с иглой. Оцениваем попадания: убил, ранил, промазал. После трёх выстрелов можно перемещать войска. Так и коротаем оставшееся до конца увольнения время.
– Да, а как её зовут? – в какой-то момент вспоминаю я.
– Кого?
– Ну эту, твою… одноклассницу.
– А… Её зовут Лена.
7 октября 1984
Часовой
Ветер закручивает снег лёгкой позёмкой, раскачивая одинокий фонарь на столбе. Тени прыгают по дорожке, аккуратно расчищенной от снега. По обе стороны – запертые двери автомобильных боксов. Училищный автопарк. Ночь. Ни души. Наблюдаю эту картину сквозь тонкое стекло караульной вышки. Ветер посвистывает через щели. Плечо оттягивает снаряженный АКМ – автомат Калашникова, с примкнутым штык-ножом. На поясе болтаются ножны и подсумок с запасным магазином с боевыми патронами. Я часовой. Вооружён и очень опасен. Возле меня на стене большая черная кнопка. Если её прижать – включится громкоговоритель. И тогда моё «Стой, кто идёт? Стой, стрелять буду!» разнесётся по всей охраняемой территории. Но вряд ли агрессивной зарубежной военщине интересен наш скромный автопарк на Эзермалас. Поэтому с большей вероятностью я ожидаю не заокеанских диверсантов, а разводящего со сменой.
Честно говоря, караул далеко не самый худший из нарядов. Никакой грязной работы, стой себе на посту каждые два часа через четыре. А постов у нас всего-то – номер один и номер два. Номер один – декоративный, в штабе, возле знамени училища. Стоять приходится в парадной форме, все два часа на виду у дежурного. Ни пошевелиться тебе, ни присесть, ни автомат снять. Да ещё и парадные брюки мнутся, когда заправляешь их в сапоги. И лямкой автомата пачкаешь погон. Только и плюс, что в тёплом помещении. Пост номер два – автопарк. Тут никто за тобой не следит, хоть пляши, но караульная вышка не отапливается. Вот и переминаюсь с ноги на ногу по обитому железом полу. Периодически охлопываю себя варежками по бокам. Хорошо хоть на смену выходим в валенках. В сапогах ноги давно промерзли бы до костей. В углу бесформенной кучей лежит замызганный овчинный тулуп. Но чувство брезгливости
