же это?
— Не знаю.
— М-м-м.
— И непонятно, как и где, — сказал Мейер.
— Зато указано время, — вставил Хейвз.
— Восемь. Сегодня в восемь вечера.
— Стив, ты действительно думаешь, что этот тип хочет быть пойманным?
— Честно говоря, не знаю. Я просто предлагаю версию. Но одно я знаю точно.
— Что именно?
— Пока нет результатов экспертизы, можно начать с того, что у нас есть.
Бирнс взглянул на письмо.
— И что же у нас есть?
— Леди, — ответил Карелла.
ГЛАВА III
Толстяк Доннер был стукачом.
Стукачи бывают разные, и нет закона, который запрещал бы получать информацию от кого угодно. Если вы идете в турецкие бани, то лучшего стукача, чем Толстяк, вам не найти.
Когда Хейвз работал в тридцатом участке, у него был свой круг осведомителей. К сожалению, все его «сплетники» отличались узкой специализацией, и диапазон их сведений о преступающих и преступниках ограничивался территорией тридцатого участка. В огромном беспокойном восемьдесят седьмом они были бессильны. Вот почему в то утро-, в 9.27, пока Стив Карелла организовывал встречу со своим штатным стукачом Хромым Дэнни, пока Мейер перебирал картотеку н поисках преступницы, которой подошла бы кличка «веди», Коттон Хейвз поговорил с полицейским детективом Хелом Уиллисом, и тот посоветовал ему повидаться с Доннером.
На телефонный звонок в квартире Доннера никто не ответил.
— Наверное, он в бане, — решил Уиллис и дал Хейвзу адрес. Хейвз взял служебную машину и поехал в центр.
Вывеска на доме гласила: «Турецкие Бани Ригана. Оздоровляющий пар». _
Хейвз вошел в здание, поднялся о деревянной лестнице на второй этаж и остановился в холле перед столом. На лбу у него выступила испарина. «Ну и ну, — подумал Хейвз, — охота же кому-то сидеть в турецкой бане в такую жарищу. А впрочем, — возразил он сам себе, — некоторые любят поплавать в январе, да и черт с ними со всеми».
— Чем могу служить? — спросил человек за столом, маленький и востроносый. На его белой футболке красовалась зеленая надпись «Бани Ригана». Лоб был щжкрыт зеленым козырьком.
— Полиция, — сказал Хейвз и показал жетон.
— Ошиблись адресом. В этих банях закон уважают. У вас*плеией наводчик.
— Я ищу человека по имени Толстяк Доннер. Не знаете, где его можно найти?
— Знаю. Доннер наш постоянный клиент. На меня ничего вешать не будете?
— А вы кто?
— Эльф Риган. Я заправляю здесь. Все по закону.
— Я только хочу поговорить с Доннером. Где он?
— Четвертый номер, в центре зала. Так входить нельзя, мистер.
— А что нужно?
— Ничего, кроме собственной кожи. Но я дам вам полотенце. Раздевайтесь вон там, сзади. Ценные вещи можете оставить у меня, я положу их в сейф.
Хейвз выложил бумажник и снял часы. Затем, после минутного колебания, отстегнул кобуру с револьвером и положил на стол.
— Эта штука заряжена? — спросил Риган.
— Да.
— Мистер, вы бы лучше…
— Он на внутреннем предохранителе. Если не нажмешь курок, не выстрелит.
Риган с сомнением посмотрел на револьвер тридцать восьмого калибра.
— Хорошо, хорошо, — сказал он, — хотел бы я только знать, сколько людей случайно застрелились из таких вот пушек с внутренними предохранителями.
Хейвз хмыкнул и направился к шкафчикам для одежды. Пока он раздевался, Риган принес ему полотенце.
— Будем надеяться, что вы толстокожий, — сказал он.
— А что такое?
— Доннер любит париться. По-настоящему.
Хейвз обмотался полотенцем.
— У вас неплохая фигура. Боксом не занимались?
— Немного.
— Где?
— На флоте.
— И был толк?
— Пожалуй.
— Ударьте-ка, — попросил Риган.
— Что?
— Ударьте меня.
— Зачем?
— Валяйте, валяйте.
— Я спешу, — сказал Хейвз.
— Только один свинг. Мне хочется кое-что проверить, — Риган принял стойку.
Хейвз пожал плечами, сделал обманное движение левой, и тотчас правая едва не свернула Ригану челюсть — в последнее мгновение Хейвз задержал удар.
— Почему же вы не ударили? — возмутился Риган.
— Жалко стало вашу голову.
— Кто научил вас этому финту?
— Один лейтенант по имени Боуэн.
— Он знал свое дело. Я занимаюсь с парой боксеров, по совместительству, так сказать. Нет желания поработать на ринге? — Никакого.
— Подумайте. Стране нужны чемпионы-тяжеловесы.
— Я подумаю, — сказал Хейвз.
— И получать будете куда больше, чем платят вам го- (юдские власти, уж за это я ручаюсь. Даже если договориться с партнером о проигрыше, все равно будет намного больше.
— Ладно, я подумаю, — повторил Хейвз. — Так где Доннер?
— Прямо по залу. Слушайте, возьмите мою визитку. Если решите попробовать, позвоните. Кто знает? Может, передо мной второй Демпси[4], а?
— Хорошо, — сказал Хейвз. Он взял визитку, протянутую Риганом, потом взглянул на полотенце. — Куда же я ее дену?
— Ах, да. Ну, давайте ее сюда. Я вас на обратном пути перехвачу. Доннер в четвертом номере прямо по залу. Вы его легко найдете. Там столько пара, что хватит на «Куин Мэри».
Хейвз отправился в указанном направлении. Он поравнялся с худощавым человеком, который поглядел на него довольно подозрительно. Человек был голый, подозрение вызнало полотенце Хейвза. Хейвз виновато проследовал дальше, чувствуя себя фотографом в колонии нудистов. Он нашел четвертый номер, открыл дверь, и в лицо ему ударила горячая волна, от которой захотелось бежать прочь. Он попытался разглядеть комнату сквозь плавающие пласты пара, но ничего не увидел.
— Доннер? — позвал он.
— Здесь я, — ответил голос.
— Где?
— Здесь, здесь, приятель. Сижу. Кто это?
— Меня зовут Коттон Хейвз. Я работаю с Хелом Уиллисом. Он посоветовал мне связаться с вами.
— Вон оно что. Проходите, приятель, проходите, — произнес голос ниоткуда. — Закройте дверь. Вы впускаете сквозняк и выпускаете пар.
Хейвз закрыл дверь. Если когда-нибудь он и задумывался над тем, что чувствует буханка хлеба, когда за ней захлопывается печная дверца, то сейчас ощутил это на собственной шкуре. Хейвз с трудом пробивался вперед. Жар душил. Он попробовал сделать вдох, но в горло хлынул раскаленный воздух. Неожиданно из горячего плавающего тумана возникла фигура.
— Доннер? — спросил Хейвз. -
— Здесь варятся только два. цыпленка, начальник, — это мы с вами, — ответил Доннер, и Хейвз улыбнулся, хотя едва мог вздохнуть.
Доннер и вправду оказался толстяком из толстяков. Он был как город, как страна, да что там страна — континент. Подобно гигантскому шару из белой колышущейся плоти, восседал он на мраморной скамье у стены с полотенцем на бедрах, изнемогая под тяжестью обжигающего пара. И с каждым его вздохом складки жира тряслись и подрагивали.
— Вы коп, что ли? — спросил он Хейвза.
— Верно.
— А то вы сказали, что работаете с Уиллисом, да неясно было где. Так вас прислал Уиллис?
— Да.
— Настоящий мужчина Уиллис. Я видел, как он посадил на задницу парня, который весил верных 400 фунтов. Дзюдо. Он специалист
