— Да, конечно.
Я сразу поняла, что произошло что-то плохое. Темные круги под глазами и уставший вид женщины плохо маскировали ее попытки быть улыбчивой.
Мы повернули направо, в сторону зоны отдыха и детских площадок. На улице было очень шумно. Со стороны базы доносились звуки машин и голоса солдат на построении. Я то и дело косилась в сторону прозрачного ограждения, но искаженное стекло мешало рассмотреть, что происходит за пределами элитной жилой зоны.
На детской площадке были люди. Девушки и женщины с детьми. Они не обращали на нас внимания. Кто-то общался, а кто-то был занят чтением на планшете. Анна осмотрелась и отпустила Диану поиграть в песочнице. Та радостно побежала в своем желтеньком платьице к черному квадрату, наполненному доверху белым песком. Там уже резвилось двое мальчишек ее возраста.
— Присядем? — предложила подруга, — Только отойдем в сторонку. Здесь и у стен есть уши.
В сторонку это ближе к ограждению. В самый угол к двум деревцам, растущим в больших горшках при искусственном освещении.
— Что случилось? — я опустилась на стеклянную поверхность лавочки. Оказалось очень удобно. Изгиб к спинке анатомически подходил под тело человека. Будто форма до миллиметра высчитана лучшим мебельщиком Пустоши.
— Да сущий ад творится с первого дня, как мы сюда приехали! — Анна потерла нос, справляясь с эмоциями, — У Томаса лихорадка. Он весь в крапивнице, слабеет. Я понятия не имею, что это за болезнь. Есть подозрения на вирус. В Пустоши мы впервые. Сынок привык к другому климату и воздуху, понимаешь?
— Боже, — выдохнула я, — И где же он сейчас?
— В местном медицинском блоке. Чтоб его! — ругнулась Анна, сплюнув в сторону, — Он рассчитан на жен военных и на детей. Там почти ничего нет и палат всего пять, одна из которых занята роженицами. Я сразу подняла панику и моего мальчика забрали.
— Что говорят?
— Да ничего не говорят, — пожала плечами женщина, — Пока разрешают приходить к Томми дважды в день. Вот навещаю, кашки приношу. Он у меня тепличный мальчик.
— И как его состояние?
— Спрашиваешь⁈ Слабенький, бледный, почти все время спит… Томасу необходимы ингаляции специальным порошком и антигистаминные уколы, у меня и рецепт есть. Но добыть лекарства сложно, нужно запросить в Андарионе, ждать одобрения и повоза… Местные больницы то давно дышат наладом, почти ничего нет. Ты слышала, что основной госпиталь разбомбили?
— Тот, что в Диалоне?
Анна закачала головой, поджав губы. Брюнетка шумно вдохнула, поглядывая на Диану, играющую с мальчишками, а затем выдохнула.
— Он самый. Там пекло. Большая часть лекарей города направлены восстанавливать больницу, с ними уехала и партия лекарств. Найдется и для Томаса все необходимое. Знаешь, до Диалона добраться проще, чем ждать ответ от Андариона. Местные уже отправили им запрос, но это время, которого, итак, нет… Кто там будет почту разбирать на пепелище?
Здесь так спокойно. Небо чистое, звезды. Я осмотрела площадку и, казалось, изменилось только местоположение, но не атмосфера покоя. Что же творится в Диалоне? Это и есть эпицентр сопротивления?
— Почему нельзя использовать летательные аппараты, чтобы доставить лекарство?
— Воздушное пространство закрыто, Эмбер, — женщина посмотрела на меня как на сумасшедшую, — Все перемещения только по земле. Кому я рассказываю? Твоего подстрелили с гражданскими. Так ведь?
— Да, на пол пути к Пустоши.
— Проклятье…
— А если поехать за лекарством самой?
Мой вопрос вызвал в Анне оживление. Ее глаза загорелись интересом, подруга схватила меня за плечи, требуя внимания.
— Всегда знала, что ты толковая девка, — нервно усмехнулась женщина, — О том и речь! У меня тут почти никого нет. Только тебе могу довериться.
— Довериться?
Анна, заморгала и осмотрелась по сторонам, отпустив меня. Она вдруг заговорила тише обычного.
— Можешь взять к себе мою Диану? Она девочка спокойная. Всего на пару тройку дней, а я упрошу военных выделить мне место в обозе в сторону Диалона. Пара дней туда и пара обратно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Что на это скажет твой супруг?
— Генри ушел сразу после прибытия. Оценил роскошь Витрума, поцеловал детей и повел свой отряд воевать, — Анна говорила об этом с обидой и долей иронии. Как будто мужчина сделал выбор добровольно. Подруга в принципе не скрывала своего отношения к Пустоши, чем очень расстроила. Кто угодно мог сдаться, но Анна казалась самой стойкой. Ровно до момента болезни ребенка. Материнское сердце кровоточило…
— И никаких новостей?
— Никаких. Понятия не имею жив он или…
— Я не могу взять к себе Диану, — перебив подругу, я поспешила оправдаться, — Ей всего четыре, так? Как она будет без тебя с чужими людьми? И Томас.
— Эмбер, это всего неделя.
— Нет, — твердо повторила я. Та покраснела от недоумения.
— Спасибо! Ты лишаешь меня последней надежды, — прыснула Анна и поднялась с лавочки, — Тогда и говорить не о чем.
— Есть о чем. Выслушай меня.
— До встречи, подруга.
— Да подожди ты! Не горячись! Я хотела сказать, что тебе нельзя уезжать в Диалон, а вот я могу.
— Тебе голову напекло?
— Тут же нет солнца, — рассмеялась я. Но Анне было совсем не до смеха. Она осунулась за время болезни сына, а сейчас уголки губ и вовсе сползли вниз, подчеркивая суровость еще молодого лица.
— Не нужны мне такие услуги. Что ты Адаму скажешь? У вас только-только семейная жизнь началась. Может ты уже беременна и что, поедешь в Диалон ради сына подруги? Ты точно с головой не дружишь или не понимаешь, что происходит. Зря я только рассказала…
— А ты не умеешь слушать и принимать помощь, — парировала я в ответ, — А еще оскорбляешь. Думаешь я не понимаю? Мы не на курорт приехали, это твои слова, и я помню об этом.
— Нет, Эмбер, Нет.
Подруга направилась к песочнице за Дианой, я пошла следом за ней, подхватив под локоть, но говорила на порядок тише. За нами, итак, наблюдали любопытные молодые мамочки.
— Как мне тебя найти?
— Витрум. Блок триста сорок семь, — сухо процедила Анна. Она присела на корточки и подняла на руки Диану. Та расплакалась, не желая уходить с площадки. Женщина на капризы ребенка внимания не обращала, — Но твое благородство мне не нужно. Погибнешь еще.
— Не погибну.
— Ага… Ладно, надеюсь Адам напрочь запретит тебе эти авантюры.
Анна не злилась. Она распереживалась и не была готова к таким предложениям. Будучи во всем сильной, она могла отправить другого человека в опасное путешествие. Именно поэтому подруга так заторопилась домой, сославшись на голод Дианы.
Мне же пришлось вернуться в бокс и прождать там долгие часы до предполагаемого возвращения Адама. Но он не вернулся до наступления новых суток. На часах было около десяти минут первого. Я лежала на не расправленной кровати и думала и о том, что сказала Анна о возможной беременности. Этот вопрос очень беспокоил меня с момента отъезда из города. Совсем недавно в моей жизни был Эбен. Я любила его и мечтала сбежать. Тогда я не знала Адама, не принимала будущее… То была другая девушка. Без прошлого, без надежды и опоры. Но в гарнизоне опасения о последствиях связи не оправдались. Организм сработал по часам, возвестив о свободе от близости с лекарем. Наше прошлое на этом закрыто. После распределения я больше не принадлежала и не буду принадлежать Эбену. И, если удастся попасть в Диалон, я постараюсь избежать встречи. Нельзя трогать затянувшуюся рану.
За дверью послышался перезвон системы безопасности. Я успела приподняться с кровати, как яркий свет из коридора ослепил меня.
— Эмбер? Ты почему не спишь?
Парень включил боковой свет на низкую яркость и прошел в комнату, присев на кровать рядом. Глаза еще не привыкли к свету, но я заметила его усталый взгляд. Лицо парня перепачкано в рыжей саже, на волосах пыль и белая форма из-за пятен грязи стала бурой.
— Я ждала тебя.
— Ложись, — парень поцеловал меня в лоб, — Я в душ и тоже лягу.
