Но вместо лица, я вспомнила мягкость ее ладоней. На ощупь казалось, что прикасаешься к нежнейшим лепесткам роз. Это руки родителя, руки бабушки или воспитателя… Сколько же мне было лет?
— Эй, вы в порядке? — обращение извне отвлекло, я подняла голову вверх и увидела, как надо мной нависла незнакомка. Брюнетка лет двадцати в желтой робе с необычно короткими волосами, что невозможно встретить в Андарионе. Девушка сжимала в руках синюю кофту и очень обеспокоенно разглядывала мои руки, — Вижу вам нужна помощь. Проводить?
— Нет, — Спешно отказалась я, а потом огляделась. Писк сигнализации и предупреждение все еще продолжались, — Куда все идут?
— Вы новенькая, верно? — Переспросила незнакомка, не ответив на вопрос. Я пожала плечами, взялась за перила и поднялась на ноги. Девушка не отступила. Она проявила больше любопытства.
— Мой супруг Адам Даттон, а я Эмбер Даттон, — вяло выговорила я, — Простите, кажется, я хорошо приложилась о стену.
— Адам Даттон? Конечно. Так он уже прошел распределение? — с какой-то досадой пролепетала брюнетка, а затем спохватилась, — Давайте, помогу вам спустится.
Хм… Адам не рассказывал мне о своей популярности. Его узнали в медцентре после ранения, а теперь здесь и совершенно посторонняя девушка. А мне говорил о тяготах одиночества. Сложно оставаться одному под взором десятков любопытных глаз!
Несмотря на укол ревности где-то в районе груди, я все же не подала виду и согласилась идти вниз. Мы спустились до первого этажа по лестнице. А после первого мы прошли ниже, на три этажа под землю — в убежище. Оно напомнило мне белые больничные коридоры, откуда нас провели в огромный зал, размером с небольшой стадион. В отличие от тихого Витрума, он полнился разговорами, плачем детей и суетой. На входе стояло пару столов с медицинскими приборами, а далее кругом располагались встроенные лавочки по периметру комнаты. Они лестницей поднимались друг за другом к верхней точке зала.
— Я Руна, — представилась зеленоглазая брюнетка, подведя меня к лекарям, — Еще увидимся.
— Спасибо!
Странная девушка. И эти короткие волосы выглядели как бунт. Хотя, Пустошь удивляет.
Раненных принимали двое лекарей. Люди выстроились в очередь, делившуюся на два рядом. Кто-то стоял с порезом, кто-то с ушибом. Но большая часть женщин и детей обошлись без травм. Это удивляло, если вспомнить каким был удар по Витруму!
Моя очередь подошла к женщине -лекарю. Она поприветствовала не глядя, сразу принявшись осматривать мои руки. Вздохнув, доктор обеззаразила царапины прозрачной жидкостью на ватном диске, отчего в нос ударил неприятный запах, похожий на спирт. А затем, с пристальным вниманием, рассмотрела ладони на наличие мелких осколков. Больно почти не было. Я доверилась и старалась не двигаться, наблюдая за дотошными и скрупулёзными действиями лекаря для такой простой травмы.
— Как вы сумели так порезаться?
— Графин с водой, — иронично усмехнулась я, — Не думала, что рванет в тот момент, когда я захочу налить себе воды.
В ответ она даже не улыбнулась. Вместо этого прощупала кожу вдоль надрезов. Морщась от неприятных ощущений, я заметила на белой кофте под чуть распахнутым медицинским халатом серебряный жетон. Я сразу его узнала. Видела такой же у Эбена, с гравировкой волка.
— К такому не подготовишься. Ничего, с этой мазью восстановитесь быстро. Главное не снимайте ближайшие пару часов. А после дайте царапинам подсохнуть.
— Перевязки не нужны?
— Нет. Достаточно обработки антисептическими препаратами.
Женщина говорила о травме, а я никак не могла отвлечься от жетона. Такие есть только у лекарей Андариона. Местные не придерживаются деления на символику системы.
Тем временем в общем зале приглушили свет, а по центру появился проецируемый синий монитор. Для жительниц Витрума заработало послание и, по их отсутствующему интересу к сообщениям, стало понятно — подобное случается не редко.
— Вот и все, — ответила женщина, выбросив в мусорную корзину пропитанную кровью вату, — Можете быть свободы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я тихо поблагодарила лекаря, уже собиралась отойти и все же решилась спросить, — Простите, Вы ведь из Андариона?
— Верно, — дежурно улыбнулась женщина, — Как и вы.
— Да. Но, откуда вы знае…
— Ваш код, — перебила лекарь, покосившись на мое запястье, — Дом мира, распределение. Все просто. У вас все или требуется еще какая-то помощь? — Да, — отстраненно ответила я и отступила назад, — Ничего не нужно. Простите.
Как это напомнило Деметру! Холодность и скупость, а еще недовольство, завуалированное показной приветливостью. От воспоминаний по коже побежали мурашки. Увидев лекаря Андариона, я подумала, что могу узнать об Эбене. Но, на деле, я не решилась бы даже спросить. Потирая перебинтованные руки, я прошла к остальным и присела на лавочку, подальше ото всех. На мониторе показывали Витрум. Внутреннюю схему здания и пути к укрытиям. Голос мужчины монотонно рассказывал о том, как функционален дом, а еще о том, что крепкая обшивка отражает практически любой удар ракетой. Система безопасности стеклянного муравейника создана так, чтобы и в само здание не смог попасть ни один посторонний человек. И, в случае уничтожения базы, жители могут оставаться в относительной безопасности еще долгое время.
— Эй, привет! — меня дернули за плечо. Обернувшись, я увидела Анну, та пересела ко мне, — Ужас, ты вся перепачкана.
— Да, — осмотрев пижаму, я поняла, что кровь у меня буквально повсюду, — Раскрошился стеклянный графин прям в руках.
— Не повезло тебе, — прошептала женщина, — Целились по базе, а попали в Витрум. Чертовы повстанцы.
— Что теперь?
— Да ничего. Пока тут сидим, идет проверка системы. Потом будут пару дней латать обшивку. Обычные будни в Пустоши, — прошептала Анна, — Повезло, что мы не были на площадке. Ее разнесло снарядом. Он ведь как раз с твоей стороны дал, верно?
— Мне показалось, что прям в наши окна.
— Это из-за непривычки. Я тоже пока не представляю, как ходить по боксу и не заикаться от страха.
В зале стало совсем шумно. Никто не слушал оповещение, особенно, когда оно стало крутится по второму разу. Но и покинуть убежище нам пока не предлагали.
— Мы говорили с Адамом, — пробормотала я, не смотря в глаза подруге, — Он опасается за мою жизнь. Не допускает и мысли, чтобы отпустить меня одну. Попросил дождаться вечера, будет решать вопрос о совместном визите в Диалон.
— Не дождешься, — обреченно ответила Анна, — Подруга, твой муж ведь в командующем составе! Этот шальной снаряд — звонок к военным действиям на ближайших границах. Ты не скоро увидишь своего блондина.
— Что?
— Да, — кивает женщина, — Наше дело ждать. Так что оставь свои побуждения, и не надо пытаться помочь всем. Возьми Диану к себе. Если я не уеду с вечерним обозом в Диалон, то не уеду туда и в ближайшие две десятины. А ты знаешь, я не могу оставить сына без лекарств…
— Если Адам не вернется, то он не узнает, что я отсутствовала.
Анна недобро посмотрела на меня. Женщина замотала головой, а я положила свою перебинтованную руку на ее плечо.
— Да. Мне в любом случае нужно попасть в Диалон. Скажи, когда уйдет обоз и что нужно сделать?
— Эмбер, ты поступаешь безрассудно.
— Знаю, — нервно улыбнувшись, я осмотрелась по сторонам, — Так во сколько отправится машина?
Когда закончилось оповещение, нам провели инструктаж и отправили наверх. Но вернулась я не к себе, а сразу к Анне. Диана на ее руках никак не могла угомониться. Девочка находится в том возрасте, когда ей интересно все. Даже в убежище вместо того, чтобы сидеть, маленькая кучерявая девчонка выписывала круги в своем хлопковом платье цвета пшеницы.
Бокс подруги оказался больше моего. Расположен на тринадцатом этаже и с видом на базу. Дома хаос, повсюду разбросаны вещи, которых, казалось, было мало при переезде.
— А я свои сумки так и не получила, — прошептала я, оглядывая комнату, — Всего два дня, но будто целая жизнь. В Пустоши я дышу как растение после полива.
