Нырнув в дверь, которая, казалось, вела в неосвещенный служебный зал, он побежал в противоположный конец. Если бы он мог перехватить ее до того, как она доберется до бального зала, все было бы хорошо. Он просто обязан был добраться до нее вовремя.
Он нашел дверь в конце коридора и распахнул ее, коридор вел прямо в бальный зал. Он моргнул, заглядывая в освещенную свечами комнату, его глаза привыкали к полумраку служебного коридора. Там была она. Она разглаживала юбки и выглядела как разъяренная ледяная королева, все еще сжимая в руке нужную ему бумагу. Она обыскивала комнату, и он рискнул бы предположить, что это было сделано не для того, чтобы найти его снова.
Времени на раздумья не было. Не было времени обдумывать варианты. Высунувшись из дверного проема, он схватил ее за платье и потянул назад. Она, пошатываясь, отступила за ним в темный холл. Он в последний раз дернул ее за платье и закрыл дверь в бальный зал, погрузив их в относительную темноту.
Она ахнула. Закричит ли она? Никогда не знаешь, крикунья женщина или нет, по крайней мере, пока не представится возможность. Такого рода мероприятия были его наименее любимым способом получить ответ на этот вопрос.
“Как ты думаешь, что ты делаешь?”
Похоже, он не был крикуном. “Спасаю тебя от совершения ужасной ошибки”, - ответил он.
“Спасаешь меня? Я не нуждаюсь в спасении. И уж точно не от тебя”.
“Ах, но если я не ошибаюсь — а я редко ошибаюсь, — вы собирались передать этот документ нашим любезным хозяевам”. Он провел пальцем по ее руке вниз, к руке в перчатке, где она держала документ.
Последовала красноречивая пауза, прежде чем она убрала руку из его досягаемости. “ Ты ошибаешься. Все в этой ситуации неправильно.
“Это так, не так ли?” Он понизил голос до многозначительного рокота, ухмыляясь, когда говорил.
Она фыркнула, но не сделала ни малейшего движения, чтобы увеличить расстояние между ними. “Ты отвратителен”.
“Верно”.
“И я предполагаю, что его нет в списке гостей на этот вечер”.
“Тоже верно”.
Она изучала его, в ее мягких голубых глазах отражался отблеск одинокой свечи на стене. “Тогда почему ты здесь?”
“Более интересный вопрос заключается в том, почему ты до сих пор не ушел. Для того, кто находит мое общество таким неприятным, ты последовал за мной в два темных помещения ”.
“Я не следовала за тобой сюда”, - заявила она, ее глаза вспыхнули гневом.
“Подробности”, - возразил он.
“Довольно важная деталь, если хотите знать мое мнение”.
“Неужели? В конце истории мы в любом случае здесь”.
“Так и есть. Лорд Барниш ... я имею в виду, Кросби ... или как вы там себя называете в эти дни, мне жаль снова оставлять вас одного, но я действительно должен вернуться на бал ”.
“Чтобы выдать меня за то, что я явился сюда без приглашения”, - закончил он за нее.
“Среди прочего”. Ее взгляд упал на его рот, и она моргнула, снова сосредоточившись на его глазах. Это был мимолетный взгляд, но, тем не менее, он заметил.
“О, мы не должны забывать и о других вещах”, - сказал он, немного сокращая разрыв между ними.
“Нет, мы не должны”.
“Ты права, конечно”. Он протянул руку и провел пальцами по линии ее подбородка. “Это было бы неправильно”.
“Совершенно неправильно”, - прошептала она.
“И все же неотразима”, - пробормотал он, проводя рукой по ее щеке.
Она быстро вздохнула. Он почувствовал напряжение в изящной линии ее подбородка. Он правильно истолковал ее интерес. Когда дело доходило до обаяния, Эш не знала равных.
Когда он прикоснулся губами к ее губам, ее глаза закрылись, и она прижалась к нему. Внезапно то, что он планировал как украденный поцелуй, призванный отвлечь, вовсе не показалось украденным. Этот поцелуй был подарен добровольно. И если что-то предлагалось, он был достаточно умен, чтобы принять это.
Ее губы были сочными и жаждущими под его губами. Он углубил их поцелуй, обводя языком складку ее губ. Там задержался привкус лимона. Ее поцелуи были сладкими и в то же время терпкими, под стать леди, о которой шла речь. Черт. Он все еще не помнил ее имени.
Он запустил одну руку в темные волосы, которые блестящими локонами спадали ей на затылок, другой притягивая ее ближе. Она поднялась на цыпочки, прижимая руку к его груди. Откуда взялась эта распутница, и как он вообще мог забыть о ней?
Он скользнул ладонью вниз по ее руке к той, в которой она все еще держала документ. Он переплел свои пальцы с ее пальцами, завладевая ее ртом. Теперь у него в руках было то, за чем он пришел, но он не хотел уходить — не сейчас.
Это не входило в его планы. То, что начиналось как его выигрышный ход в их игре, каким-то образом стало ее ходом. Ему нужно было уйти. Он не мог оставаться здесь с ней — слишком многое было поставлено на карту. Он прервал их поцелуй. Следующая минута прошла в потоке морганий, вопросительных взглядов и прерывистых вздохов.
Наконец, он слегка кивнул ей и отступил на шаг. “Я ценю твой поцелуй ... даже больше, чем документ, который ты мне вернула”.
“Что?”
Он наклонился и поцеловал ее еще раз для пущей убедительности. Она не сопротивлялась прикосновению, но секунду спустя, когда его действия были четко зафиксированы, она прикоснулась к нему по—другому - приложила ладонь к его щеке.
Громкая пощечина заполнила зал, или, возможно, она эхом отозвалась только в его собственных ушах. В любом случае, это было дьявольски больно.
“По крайней мере, скажи мне свое настоящее имя”, - потребовала она. “Ты многим мне обязан”.
Он помахал листком бумаги в воздухе на прощание. “Вы можете называть меня джентльменом, который оставил вас одну в комнате для прислуги”.
Он открыл дверь, чтобы оставить ее там, как и обещал. Этим вечером все сложилось довольно удачно — неожиданно, но удачно.
Ухмылка все еще была на его лице, когда она просунула голову под его руку и попыталась остановить его от побега. Была ли леди сумасшедшей? Она была женщиной с тонкой костью, хотя и самой маленькой из всех, кого он когда-либо видел, но вряд ли она могла остановить кого-то его габаритов. Его рука лежала на двери позади нее. Она отталкивалась и все еще скользила назад по полированному деревянному полу, когда он двинулся вперед.
“Тебе это с рук не сойдет. Только не снова, не в этом сезоне”.
Снова. Это слово застало его врасплох. Он остановился, чтобы посмотреть на нее сверху вниз, заметив какую—то эмоцию, светящуюся в ее глазах - эмоцию, которая не имела ничего общего с украденным документом.
Он не был уверен в том, что она имела в виду, но знал, что не может задерживаться, чтобы выяснить это. Он схватил руку, прижатую к его груди, и поднял ее, крутанув в воздухе и закружив ее в переполненном бальном зале. Ее волосы были немного растрепаны на затылке, там, где он запустил в них руки. Он не заметил этого в темноте зала. Возможно, его план не был хорошо продуман, но несколько выбившихся из порядка волосков, несомненно, были простительным проступком. Он сунул листок в карман и встряхнул пальто, чтобы положить его на место.
“Эванджелина!” - воскликнула пожилая леди, останавливая ее движение в толпе. “Твои волосы выглядят потрясающе. Я знала, что новая горничная неправильно их заколола”.
Так ее звали. Эш распознала его намек бежать так же ясно, как если бы им размахивали на большом красном флаге. “Леди Эванджелина”, - сказал он с усмешкой и поклоном как раз перед тем, как броситься к входной двери дома Диллсуортов и скрыться в ночи.
* * *
Конечно, правильнее всего было забыть о том, что произошел весь вечер. Прошлой ночью ничего не произошло. Она не видела джентльмена, которого искала с прошлого сезона. Она не последовала за ним в библиотеку, чтобы противостоять ему. Поцелуя в коридоре для слуг определенно не было. И мать Эванджелины не потратила следующие три часа, разрывая ее в клочья за исчезновение из бального зала и ее далеко не идеальную прическу.
