Приходили и звонили в дом также различные поставщики, но затем, видя, что им не отвечают, удалялись. Итак, насколько было известно, никто не посещал вдову Незерби до вторника 26 марта.
Вечером этого дня вдову решила навестить ее дочь с мужем, Джорджем Пентоном. Пентоны жили в Путни, а воскресенье 24 марта провели в Вестклиффе[9]. Оттуда миссис Пентон послала матери извещение, прося ее провести с ними вечер во вторник. Однако в Вестклиффе она ответа не дождалась и предположила, что мать написала ей домой, – но, вернувшись в Путни, тоже не нашла письма. И лишь через пару дней решила вместе с мужем навестить мать, чтобы узнать, не сталось ли с ней чего-нибудь.
Когда в семь часов вечера они с мужем подъезжали к Дубовой вилле, свет в доме виднелся лишь в одной из комнат – на втором этаже с фасада.
– Нигде ни огонька, кроме маминой спальни! – испуганно воскликнула миссис Пентон. – Что бы это могло значить?
Миссис Незерби имела привычку после наступления сумерек зажигать свет повсюду, даже в холле. В шутку она говорила, что без света ей скучно.
Как правило, миссис Пентон стучала в дверь особым образом, чтобы предупредить мать, что пришла именно она. Мистер Пентон, оставшийся внизу, заметил, что, когда жена постучала, свет в окне наверху исчез.
– Что случилось с Мэри? Она обычно такая проворная, – изумилась миссис Пентон.
– Свет в комнате твоей матери погас – наверно, она спускается к входной двери, – сказал ее муж.
– Могла бы поторопиться…
Миссис Пентон постучала еще раз, но снова никто не ответил. Она тревожилась все больше и больше.
– Джордж, наверное, что-то произошло! – срывающимся голосом воскликнула она. – Я чувствую, случилось что-то ужасное… Но что именно?
Теперь и муж разделял ее беспокойство. Они обошли дом со стороны кухни. Там было так же темно, как и с парадной стороны. Мистер и миссис Пентон знали, что все окна в доме миссис Незерби закрываются с помощью запатентованных задвижек – и, чтобы проникнуть в дом, нужно действовать со взломом.
– Как же нам быть?
Дрожа, миссис Пентон прижалась к мужу, чувствуя себя беспомощной и слабой перед лицом нависшей над ними неясной угрозы.
– Джордж, ради Бога, что же это?! Похоже, как будто…
Он прервал ее:
– Похоже, кто-то отворил и закрыл входную дверь.
– Джордж, только не уходи!
Миссис Пентон держала мужа за рукав и цеплялась за него со всем упорством женской слабости.
– Тогда иди со мной! – возразил супруг. – Но поскорее! Нужно посмотреть, кто вышел через парадную дверь.
– Джордж!
По ее восклицанию и судорожным движениям руки он понял, что сейчас начнется нервный припадок. Джордж успокоил жену, как мог, но при этом потерял драгоценное время. Теперь было уже не узнать, кто открыл и закрыл входную дверь и вышел за ворота. Если бы миссис Пентон не задержала мужа, тайна перестала бы быть тайной в первую же ночь.
В соседнем доме жила семья Томас – муж, жена и взрослые сын и дочь. Томас, будучи адвокатом, посоветовал прежде обратиться в полицию, а уже затем вместе с ее представителями входить в дом.
Спустя короткое время явился полицейский сержант с двумя констеблями. В их присутствии из окна кухни было выдавлено стекло, и первым через него проник мистер Пентон. Потом он отворил для остальных кухонную дверь.
Сержант, миссис Пентон и Томас с сыном вошли в дом. Они осмотрели его, зажигая газ в каждой комнате, в которую заходили, но никого и ничего, что свидетельствовало бы о причине трагедии, не обнаружили. Дом был пуст.
Только один предмет во всем доме привлек их внимание… Полоска ковра у постели миссис Незерби оказалась влажной, вернее мокрой, до такой степени, как если бы кто-то умышленно полил его водой. Именно в этой комнате Пентон и видел свет через штору. Кто-то был здесь, когда они стучали снаружи, и залил ковер. Но кто это был, оставалось неясным.
Ковер тотчас отослали на экспертизу, однако специалист, проводивший исследование, пришел к выводу, что в нем нет ничего примечательного – от крови, если она там и была, очевидно, не осталось и следа.
И главный вопрос, который встал перед полицейскими: что же случилось с миссис Незерби?
Казалось, она исчезла с лица земли. Известно было лишь, что в пятницу горничную увезли в больницу и пожилая женщина осталась одна, а в понедельник утром чеки с ее подписью обналичили в нескольких местах – но только не у ее обычных банкиров! Чеки на разные суммы, как обнаружилось, были обналичены у поставщиков товаров, с которыми миссис Незерби вела те или иные дела. Для такого состоятельного человека, как она, кредит был открыт повсюду.
И, видимо, эти места хорошо знал кто-то из преступников: всюду повторялась одна и та же история. В лавку входила женщина и заявляла, что она пришла от миссис Незерби из Дубовой виллы, заказывала массу товаров и рассчитывалась чеками, которые каждый раз намного превышали сумму покупки. Потом женщина брала сдачу и уходила. Кроме того, она во всех случаях упоминала, что миссис Незерби уехала ненадолго отдохнуть и просила послать ей товары по новому адресу. Каждый раз адрес она сообщала иной, но неизменно это был адрес какой-нибудь гостиницы. Покупки исправно доставлялись в каждую из названных гостиниц, но за ними никто не являлся.
Что было характерно, все чеки вместе – а их насчитывалось двадцать три – почти в точности достигали суммы, аккредитованной в банках на имя миссис Незерби. Очевидно, некто в общих чертах знал дела вдовы – и не желал возбуждать тревоги среди банковских служащих, превышая счет.
Кроме того, вскоре выяснилось, что в понедельник утром, на третий день после того, как Мэри увезли в больницу, какая-то женщина явилась в банк, где находился сейф миссис Незерби, с якобы собственноручно написанным ею письмом. В письме миссис Незерби, ссылаясь на то, что больна и не может выйти из дому, просила отдать ключи от сейфа своей горничной Мэри Фриман.
Ключ отдали, и, когда потом служащие банка вновь получили возможность заглянуть в сейф, оказалось, что «Мэри Фриман» захватила с собой все, что в нем находилось…
II
Газеты не очень-то сочувственно отнеслись к Скотленд-Ярду и возможностям его сотрудников. Об этом легко можно было догадаться даже по разговорам, которые вели между собой его агенты.
– Дэвис, вы читали вечерний выпуск «Скричера»?
Инспектор Дэвис, которому был адресован этот вопрос, издал восклицание, ничуть не выражавшее удовольствия.
– Да, читал… – неохотно сознался он. – Хорошо им трепаться, писакам, а вот попробовали бы сами расследовать это дело!
– И до сих пор тайна Дубовой виллы остается тайной и мы не знаем, где находится миссис Незерби…
– А я говорю вам, Эллис, что с нашей стороны было сделано все, что дозволяют английские законы. Этим писакам только и дел, что давать заурядным случаям самые незаурядные названия.
Как раз в это время затрещал телефон, и Эллис взял трубку.
– Слушаю.
– Кто говорит?
Судя по голосу, вопрос был задан девушкой или молодой женщиной.
– Скотленд-Ярд.
– А кто у телефона?
– Помощник инспектора Стивен Эллис. А со мной кто говорит?
На вопрос ответили вопросом:
– Хотите разгадать тайну Дубовой виллы?
– Кто вы?
Эллис, следуя примеру своей загадочной собеседницы, тоже начал отвечать вопросом на вопрос.
– Если хотите разгадать эту загадку, через полчаса будьте у Регент-серкус[10], перед входом в кафе Пончини. Купите бутоньерку из подснежников и фиалок и воткните в петлицу пальто. Возьмите с собой двух-трех переодетых в штатское агентов – не разговаривайте с ними, но пусть они будут на всякий случай под рукой. Понятно?
Голос умолк, и на свой следующий вопрос Эллис ответа не получил.
– Похоже, опять кто-то желает сыграть с нами шутку, – задумчиво произнес он, вешая трубку. Он передал старшему инспектору услышанное и добавил: – Я отправляюсь в кафе Пончини, да и вам, Дэвис, хорошо бы туда пойти. Возьмем с собой трех парней покрепче. Возможно, это очередная идиотская шутка, но мы не должны упускать ни единого шанса, если уж он нам предоставляется.
Полчаса спустя Эллис вошел в кафе Пончини. Едва он перешагнул порог, как услышал:
– Добрый вечер, господин Эллис! Вы пришли исключительно вовремя.
Сказавшая это девушка была, как решил про себя Эллис, очень хорошенькой.
– Это вы говорили со мной по телефону?
– Пройдемте и возьмем кофе. Так будет намного удобнее разговаривать.
Она провела его мимо длинного ряда столов с мраморными досками. По обеим их сторонам тянулись скамейки, покрытые пунцовым бархатом. Незнакомка села и предложила Эллису занять место рядом с ней.
– Закажите кофе, и поговорим.
Кофе заказали. Эллис внимательно разглядывал собеседницу. Она с милой улыбкой встречала его взгляд. Помимо того, что она была очаровательна, особенно приметной ее чертой являлась живость в движениях и во взгляде.
