– Можно будет завтра сюда придти снова? – спросила Айрин, когда они быстрым шагом направились к лестнице.
– Что? Ах, да. Конечно, можно, – заверил Таенн. – Завтра такой спешки уже не будет, хоть весь вечер тут проведите… сам я такого практически не видел, но, по слухам, находятся отчаянные. Конечно, можно.
– Вечером на берегу нельзя быть? – удивилась она. – Но почему?
– Вечером можно. Ночью нельзя, – он ускорил шаг. – Вы потом поймете. Идемте быстрей.
***
Они успели – это Айрин поняла, когда они прошли через калитку, и направились к дому. Успели, видимо, даже с запасом: на лице Таенна читалось сейчас видимое облегчение. Пока Айрин развешивала на веревочках, натянутых неподалеку от крыльца, под навесом, мокрые вещи, он прошел в дом, и вскоре вернулся с двумя стаканами малинового морса, которые пришлись очень кстати, ведь по дороге обратно, поднимаясь в гору, и они изрядно запыхались.
– Прекрасно, – констатировал Таенн, одним глотком опорожняя свой стакан. – Просто прекрасно. Что ж, Айрин, первый день, на мой взгляд, прошел весьма успешно. А сейчас я буду вынужден вас покинуть.
– И сегодня вы уже не вернетесь? – с тревогой спросила она.
– Сегодня нет. Завтра – непременно, – заверил он. – К сожалению, меня ждут дела. Честно говоря, мне совсем не хочется уходить, но… обстоятельства…
– И что же мне делать? – Айрин вдруг ощутила нешуточное волнение.
– Отдыхайте, осваивайтесь, – он улыбнулся. – Развлекайтесь. На втором этаже, как мне кажется, должна быть библиотека, телевизор, приемник. Да и сам дом… в общем, не волнуйтесь, вы найдете себе занятие по душе. Обязательно. Но… перед уходом я вынужден вас предупредить… – он замялся.
– О чем?
– С наступлением темноты не выходите из дома. А если все-таки выйдите, не приближайтесь к калитке.
– Почему? – Айрин почувствовала между лопаток противный холодок. – Это опасно?
– В некотором смысле да, это опасно, – подтвердил Таенн. – То есть это безопасно… пока вы в доме. Поэтому – что бы ни происходило на улице, не ходите туда.
– А что там может происходить? – с тревогой спросила она.
– Всякое, – Таенн пожал плечами.
– А всё-таки?
– Кто-то может кричать. Может быть, кто-то будет звать вас.
– Кто именно?
– Айрин, – Таенн поставил пустой стакан на лавочку, подошел к ней, взял за плечи. – Милая девушка, вам рано про это знать. Обещаю, клянусь чем угодно – вы всё поймете, я всё расскажу. Но не сегодня и не сейчас. Давайте пока что сделаем так: вы просто последуете моему совету. Один раз – вы мне поверите. Без ответов. Которые я в данный момент просто не сумею вам дать.
– Мне страшно, – прошептала она. – Таенн, всё было так хорошо… а вы напугали меня.
– Не напугал, – поправил он. – Предупредил. И попросил. Я бы очень не хотел, чтобы мы сейчас пошли дальше в этом разговоре. Вы для меня – как маленький ребенок, который не понимает, чем опасна молния, и почему нельзя выходить из дома во время грозы. Малышу не получится объяснить, что такое электричество, что собой представляет молния, из-за чего на самом деле гремит гром. Ребенок просто может послушаться маму. И сидеть во время грозы дома. Понимаете?
Она кивнула, впрочем, без особой уверенности.
– Вот если понимаете, то давайте просто сделаем так, как я прошу, – Таенн улыбнулся. – Один раз. Договорились?
Айрин вздохнула.
– Договорились, – согласилась она, наконец. – Неужели я настолько же глупа, как тот ребенок, и не пойму про молнию и гром?
– Поймете. Но лишь после того, как будете к этому готовы.
***
После того как Таенн ушел, она вернулась в дом – солнце уже опускалось за горы, воздух стал прохладнее, на землю легли вечерние тени. В высокой траве застрекотали цикады, а где-то вдали вновь закурлыкали горлицы. Дома так дома, подумалось ей, тем более что надо бы посмотреть, что же там еще есть, в этом самом доме. Вообще странно. Некоторые места дома она знала словно бы на ощупь, некоторые были знакомы взгляду, а некоторые не были знакомы вовсе. Например, ее собственная ванная комната, примыкавшая к спальне.
Роскошная ванная комната, надо сказать. Большущая, с окном, отделанная изумительно красивой плиткой трех цветов – изумрудно-зеленый, бежевый, и терракотовый. А сантехника! Старинный рукомойник, отдельный душ, и сама ванна – чугунная, массивная, огромная (хоть заплыв устраивай), на массивных же литых львиных лапах. Зачем-то у ванной имелось две душевые лейки, одна современная, на гибком металлическом шланге, вторая – вековой давности, на замысловато изогнутой штанге. Полочка над этой шикарной ванной была уставлена флакончиками и бутылочками, и Айрин решила, что вечером, перед сном, она не откажет себе в удовольствии в этой ванне от души полежать.
Но до ванны, пожалуй, стоит поужинать.
Она прошла в кухню, и с огромным удивлением обнаружила, что раковина пуста. Видимо, посуду кто-то помыл. Интересно… впрочем, не настолько, чтобы не позаботиться об ужине.
В давешнем шкафу обнаружилась глиняная миска с картофельными оладьями, стаканчик сметаны, плошка с ягодами, корзиночка с конфетами, и большой кувшин холодного чая с лимоном. Интересно, одобрил бы такое меню Таенн? Оладьи и сметану Айрин съела на кухне, а вот всё остальное, включая холодный чай, отнесла наверх, и поставила на тумбочку рядом со своей кроватью. Гулять, так гулять! Наверное, здорово будет лежать в кровати после ванной, есть ягоды и конфеты, запивая чаем, и слушать радио.
Кстати, а где оно? Таенн говорил что-то про библиотеку.
Библиотека отыскалась на всё том же втором этаже, через две двери от спальни. Да, прекрасная библиотека! Темные деревянные панели на стенах, картины (по большей части пейзажи и натюрморты), и бесчисленные застекленные шкафы с книгами. Лампы под потолком неярки, убраны в плафоны из матового стекла; если хочется почитать, то можно уютно устроиться в одном из трех кресел, и включить торшер, у каждого кресла – свой. Еще в библиотеке нашлись телевизор и приемник, немного странного вида, но оба прекрасно работающие. Телевизор она, впрочем, сразу же выключила – показывали какое-то спортивное соревнование, и она тотчас же поняла, что не хочет слушать про то, как Маршал обходит Тоца, и быстрей-быстрей-быстрей приближается к заветной черте, ветер не благоприятствует крыльям Тоца сегодня, но тут воздушный пузырь Маршала сдувается, и бесславное поражение Тоца, кажется, откладывается… Айрин поспешно повернула рычажок, и телевизор послушно замолчал. Когда-нибудь в другой раз, да. Когда там будет не спорт. Что за спорт такой, кстати? Как же назывался спорт, когда двое неимоверно тучных мужчин соревнуются, кто первый придет к финишу, погоняя полосатыми шестами огромных летучих рыб, на спинах которых они сидят?..
Так и не вспомнив, Айрин взяла приемник, отнесла в спальню, тоже поставила на тумбочку, и включила. Из приемника полилась легкая танцевальная мелодия, и Айрин тут же приободрилась – именно такой музыки ей сейчас не хватало. Оставив приемник музицировать, она направилась в ванную, включила воду, добавила в нее понемногу содержимого из трех разных флакончиков, и, пока вода неспешно стала набираться, решила пройтись по коридору, и посмотреть, что же там еще есть такое.
Дверей в коридор выходило около двух десятков, и это ее немного удивило, ведь снаружи, кажется, было видно только четыре окна. Или пять? Впрочем, неважно, сколько точно. Но явно меньше, чем дверей. Двери двух комнат, расположенных рядом с ее спальней, оказались открытыми, но в них, к ее разочарованию, ничего интересного не нашлось, комнаты были абсолютно пусты. Странно. Наверное, тут должна стоять мебель, подумала Айрин. Кровати, столы. Похоже, что это гостевые комнаты, ведь так? А значит, нужны кровати, шкафы для одежды, занавески… ничего нет. А если приедут гости, что тогда делать? Не на пол же их класть…
Она еще немного побродила по коридору, разглядывая двери и дергая ручки, потом вспомнила про ванну, и побежала обратно. Вовремя! Еще немного, и вода полилась бы на пол. Выключив воду, она снова вышла в коридор – все-таки вопрос дверей не давал ей покоя. Сколько же их всего? Две открытые, дальше еще четыре, нет, шесть, нет, восемь – закрыты, дальше… у следующей двери Айрин остановилась в полной растерянности.
Эта дверь выглядела, как настоящая, но при ближайшем рассмотрении она оказалась нарисованной. Не дверь, а имитация, весьма искусная. Следующая дверь точно такая же. Неподалеку еще две, подойдя поближе, она поняла, что это тоже рисунки. Причем с каждым разом рисунок выглядел все примитивнее и проще. Айрин посмотрела вперед, и обнаружила, что коридор удлинился неимоверно, и анфилада дверей, которые на самом деле не двери, теряется теперь где-то в дымке, вдали, становясь неразличимой.
