Личность есть система некоторых элементов; 2. Личность как образование, тесно связанное с “психическим” и “морфофункциональным” (в отношении головного мозга); 3. Личность каким–то образом связана с “человеком”, его функционированием в обществе.
На примере функционального объединения: геометрическая фигура квадрат обладает собственными свойствами, которые “мнимо” выражаются через свойства других фигур: параллелограмма, ромба и прямоугольника [36]. В частности, собственным свойством квадрата является то, что его диагонали и точкой пересечения делятся на два, и являются биссектрисами углов, и равны друг другу; или, другой пример собственного свойства квадрата, при заданной площади он имеет наименьший периметр среди всех возможных четырехугольников / из четырехугольников с заданным периметром имеет наименьшую площадь; или центры вписанной и описанной окружностей совпадают и др. Условно есть ограниченный набор параметров (точки и прямые линии), из которых получаются разные фигуры (квадраты, ромбы и ост.), – по аналогии, личность составляют по отдельным характеристикам различных методик. Может показаться, что допустимо провести аналогию с характеристиками человека: диагностического инструментария достаточно для измерения отдельных качеств и их дальнейшего обобщения, нахождения прикладного значения выявленных кластеров и определения наиболее их успешных форм для данного контекста; однако, следуя за рассуждениями философов, необходимо заключить, что подобный подход определяет индивидуальность в индивиде (по определению), а не личность. Совокупность свойств / характеристик / черт и пр. – составляют индивидуальность, т.е. то, что принадлежит индивиду, когда личность должна быть рассмотрена “порядком выше” – предположительно, в функциональном направлении.
«Скрывание мозгом, от себя же, знания о своей конструкции, и ведет к антагонизму между рефлексом и сознанием… Мозг вводит сам себя в иллюзию, что вокруг нас существуют вещи, и они всегда таковы, какими нам кажутся… Этого (объективных вещей) просто быть не может» [37, с. 61], «для НС [нервной системы] самое главное – ее состояние равновесия,… а не сами по себе “объекты”, “вещи” или “знания”… Не в объектах, не в вещах и не в знании, как таковых, суть дела с точки зрения НС» – указывают Л. А. Фирсов и А. М. Чиженков [37, с. 133]. Необходимо заметить, что объективные вещи существуют и мы их познаем посредством ощущений, образов предметов, и вместе с тем их восприятие неизбежно преломляется наличным опытом субъекта, его когнитивными способностями вообще, отчего и может возникать «иллюзия» достаточной изученности мира. Тезис Л. А. Фирсова и А. М. Чиженкова сообщает о том, что непосредственно из физиологических закономерностей психологические не выводятся, хотя на них основываются.
«1. Психические явления возникают в процессе взаимодействия индивида с внешним миром.
2. Психическая деятельность, в процессе которой возникают психические явления, это рефлекторная деятельность нервной системы, мозга. Рефлекторная теория Сеченова–Павлова касается не только физиологических основ психической деятельности, но и ее самой.
Психическая деятельность как рефлекторная, отражательная есть деятельность аналитико–синтетическая.
3. В силу рефлекторного характера психической деятельности, психические явления – это отражение воздействующей на мозг реальной действительности.
4. Отражательная деятельность мозга детерминируется внешними условиями, действующими через посредство внутренних» [38, с. 184–185].
Работы У. Р. Эшби описывают деятельность живого организма как крайне организованную мультистабильную систему, каждые из элементов которой взаимно влияют друг на друга, определяя функциональное состояние образующихся микро– и макросистем, следующих к их гомеостазу: «…чем меньше связей в системе, тем меньше у нее возможных форм поведения. С этой точки зрения добавочные связи в мозге могут быть полезны, так как они позволяют увеличить число возможных форм поведения» [39, с. 319]. Также У. Р. Эшби указывает на необходимость в ограничении количества образуемых связей системы для сохранения ее потенциала к формированию новых типов функциональных объединений.
«В XX в. физика возвысилась до уровня науки об основах бытия и его становления в живой и неживой природе. Но это не означает, что все формы существования материи сводятся к физическим основаниям, речь идет о принципах и подходах к моделированию и освоению целостного мира человеком, который и сам является его частью, и осознает себя таковым. …В основе всякого научного знания лежит рациональное мышление» [40, с. 283]. «в качестве отправных позиций для любого анализа должны использоваться утверждения, согласные, т.е. не противоречащие, эмпирическим данным – опыту, приобретенному в практической деятельности» [40, с. 292]. Также, согласно научной картине мира, физическое определяет “границы” функционального – принципиальные особенности и в физическом, и в функциональном выявлены для феномена левшества–правшества, однако психологическая интерпретация этого не разработана.
«На сегодняшний момент совершенно нет ясного представления и понимания, чем же отличаются леворукие и праворукие люди в том, как организованы у них высшие психические функции. Из опытных ситуаций можно вынести только то, что левши и правши могут быть самыми разными» [41, с. 132]. В. Г. Грацинский в биомеханическом рассмотрении указывает на лучшее кровоснабжение правой руки, чем левой, вне зависимости от предпочтения в «рукости» [42]. «переученный левша сохраняет все особенности в сенсорной сфере и нервно–психической деятельности, характерные для леворукого человека» [43, с. 185]. «Леворукость – это не просто предпочтение левой руки, это совершенно другое распределение функций между полушариями мозга» [Там же, с. 183–184].
В соответствии с результатами ЭЭГ–исследования «эмоционально–вегетативный ответ» выше у лиц с ведущим левым полушарием при состояниях сниженного качества здоровья [44]. В оптимальном состоянии здоровья α–ритм интенсивнее по коэффициенту реактивности в ведущем полушарии и (общему) индексу у правшей; в II, III и IV группах здоровья по тем же показателям успешнее левши (латеральный профиль определялся по ведущей руке) [45]. Лицам с ведущей левой рукой и преобладающим левым типом сенсомоторной асимметрии необходимо задействовать большее количество «нейро–ресурса» для решения задач на воображение пространственного движения в силу меньшей выраженности у них функциональной детерминированности больших полушарий головного мозга, чем лицам с ведущей правой рукой или с ведущей левой рукой и преобладающей правосторонней сенсомоторной асимметрией [46]. В связи с бо́льшим напряжением центральной нервной системы левши статистически чаще проявляются в состояниях тревожности и импульсивности. В состоянии покоя фронтальная часть больших полушарий головного мозга правшей более когерентна в интегративном взаимодействии левой и правой долей, чем у левшей [47].
Согласно результатам ЭЭГ–исследований Л. А. Жаворонковой, механизм взаимодействия неокортекса и подкорковых структур взаимно–тормозного эффекта присущ правшам, взаимно–подкрепляющего – левшам (латеральный профиль определен по ведущим руке и глазу) [48]. Также были выявлены различия в структуре мозолистого тела у левшей и правшей: у левшей волокна мозолистого тела меньше по диаметру, но больше по количеству в сравнении с правшами [49]. Отмечаются особенности в гемодинамике больший полушарий головного мозга: левши более толерантны к адаптационным нарушениям при гипоксии в силу меньшей выраженности в «доминирующем снабжении» кровью того или иного полушария, у правшей значительно выражено снабжение левого
