Алексей закусил губу. Внимательно, будто игральные карты, просматривал развешенные по стенам патенты. Помимо лекарственных форм и препаратов, НИИ владел еще и некоторым количеством технологий и разработками уникального оборудования. И патенты были свежие.
– Они прекрасный товар, – пробормотал он.
Раиса Викторовна нахмурилась:
– Что, простите?
– Раиса Викторовна, а возьмите меня к себе, – идея возникла спонтанно, как вызов, как брошенная в лицо перчатка – сможет или нет он в кратчайшие сроки поставить на ноги почти уничтоженное предприятие. Наверняка с долгами не только по зарплате, но и по налогам. И ворохом проблем в бухгалтерии. И с поставщиками, скорее всего. Не все гладко.
Директор НИИ смотрела на него с испугом.
– Вы в своем уме? Кем я вас к себе возьму?
– Ну, у вас же должна быть какая-то единица в штатном расписании, которая отвечает за хозяйственные дело, договора и продвижение, – сказал и сам засмеялся – какое продвижение, было бы продвижение, НИИ с такой базой не оказался бы в таком положении. – Раиса Викторовна, я могу помочь Институту. Вы перестанете быть убыточными и сможете выплатить не только долги, но и позволите сотрудникам зарабатывать.
– И сохраню кадры…
– И сохраните кадры.
– Мне нечем вам платить, – она прищурилась.
Алексей помнил.
– Считайте это дополнительным стимулом.
Вот так, не имея ни медицинского, ни фармакологического, ни какого-то специального образования, он возглавил почти обанкротившийся Институт, ставший в последствии основой его «БиоТеха».
Подхватив чемодан, он поднялся на второй этаж и прошел в спальню. Здесь было также тяжело дышать, поэтому он приоткрыл форточку и, сбросив с плеч джемпер, футболку и направился в ванную. Вспомнил, что сотовый почти разрядился в дороге, привычно достал из сумки шнурок зарядного (он зацепился за ноутбук, поэтому пришлось доставать и его), подключил к сети.
– Ну вот теперь точно – в душ, – скомандовал себе.
В ванной забрался под воду. С раздражением отметил, что розовые баночки с женским шампунем по-прежнему стоят на стеклянной полке. Надо напомнить Рите, чтобы или забрала, или выбросить их. Чужие вещи, оставленные в его доме раздражали больше обычного, ведь он просил, чтобы Рита забрала все – разошлись так разошлись.
В конце концов это было ее решение.
Алексей переставил режим, увеличил напор воды и уменьшил температуру, прохладные струи били по плечам, стекали по загорелому телу. Молодой мужчина подставил спину, наслаждаясь массажем, вылил щедрую порцию шампуня на ладонь, намылил голову.
Насвистывая знакомую арию, все еще игравшую внизу, из зала, он задумался – надо позвонить заму, рассказать об измененных пунктах контракта с корейцами и напомнить, чтобы связался с Гонконгом, они были заинтересованы в совместном исследовании, и сейчас, после разговора с корейцами, Алексей понимал, что Институту выгодно диверсифицировать поставки между конкурирующими покупателями.
В спальне почудилось движение. Первая мысль, что уборщица пришла, но зачем приходить в спальню, если он сказал понятно, где нужно навести порядок сегодня.
«Рита», – пронеслось в голове. Ей кто-то сообщил, что он сегодня приезжает, и девушка решила показать, что передумала. И розовые флакончики, оставленные в ванной, тогда вполне укладывались в картину – Ритка не хотела расставаться, а надеялась получить от него что-то. Но, не получив это, дала заднюю. И сейчас будет изображать, что он просто ее не так понял.
«Ну-ну», – он торопливо смывал волосы – еще не хватало, чтобы бывшая забралась к нему под душ.
В спальне раздался шум резко захлопнувшейся двери и короткий женский вскрик. За ним – топот ног.
– Эй, кто там?! – Алексей выглянул из душевой кабины, но в комнате было тихо. Выключив воду, услышал удаляющиеся шаги и шум борьбы внизу, оборвавшейся так же стремительно, как и началась. – Рита?
Обернув вокруг бедер полотенце, он вышел из ванны. В спальне было тихо.
На стене за дверью остался отпечаток неаккуратно открытой двери – неглубокая вмятина в обоях. Алексей пересек комнату и вышел в коридор.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Внизу, на лестнице, горел свет. Из гостиной по-прежнему лилась музыка, уже новая композиция.
Примечательно, что Алексей не почувствовал запаха Риткиных духов. Она обычно использовала пряный аромат, висевший в воздухе шлейфом как минимум пару минут. Собираясь на свидание к нему, она могла надушиться и посильнее. Тогда бы и в спальне, и в коридоре был не просто шлейф, а целое апельсиново-ванильное облако. Но его не было.
Спустившись вниз, он заметил приоткрытую входную дверь и дверь в кухню, так же закрытую не плотно.
Захлопнув входную дверь, пересек гостиную, отметив с неудовольствием по дороге, что к уборке в доме еще и не приступили. Более того, тележка с моющими средствами так и осталась стоять посреди кухни – он обнаружил ее, стоило ему распахнуть стеклянную дверь.
– Ей, есть здесь кто-нибудь? – крикнул. – Черти что.
Если кто-то пришел, чтобы принести тележку, то где он. Или вернее – она, в секторе уборки служили женщины, у него убиралась всегда Марина.
Обойдя первый этаж, он снова поднялся наверх. Не обнаружив никого, решил позвонить на пост охраны и узнать у дежурного, когда ему сделают уборку.
– Да и пусть завтра убираются, – решил, наконец.
Взяв в руки сотовый, подошел к окну. Взгляд уперся в небольшой хэтчбек, который использовали служащие коттеджного поселка для перемещения. Машина стояла вдоль дороги, со стороны служебного входа или кухни. То есть кто-то приехал в дом, чтобы исполнить его поручение, но решил поиграть с ним в прятки?
– Глупость какая-то.
Сжав в руке сотовый, он спустился вниз, решительно прошел в кухню и распахнул дверцы холодильника – он оказался заполнен. То есть кто-то, действительно, зашел в дом.
Но где он или она сейчас?
Алексей начал методично открывать все шкафы, заглядывать во все закоулки, пока не открыл дверь сауны. Там, в подсвеченном голубым бассейне лицом вниз лежала женщина.
Сперва Алексею показалось, что она упала в бассейн и решила немного поплавать. Но стоило подойти ближе, как стало понятно – женщина мертва.
* * *
Он сидел в зоне барбекю, как это принято было называть у обитателей коттеджного поселка – небольшой беседке, стоявшей чуть в отдалении от дома, и наблюдал за суетой в собственном дворе.
Полиция. Медики. Криминалисты. Следователи. Кинологи.
Люди входили и выходили из его дома, что-то вносили, что-то выносили. Разговаривали между собой, фотографировали, осматривали участок.
Сложная работа слаженной команды.
Его всегда удивляло это – способность людей, занимающихся смежными проектами, быстро подключаться к общему делу, находить эти точки соприкосновения, крючки, которые из разрозненных специалистов, зачастую даже не знакомых между собой людей, делали единый организм. Каждый занимался своим делом, вернее, своим участком общего дела.
Он, Алексей Долин, так не мог.
Он привык все контролировать сам, во всем разбираться и все проверять.
Он не стал биологом или фармацевтом, но очень хорошо понял те точки соприкосновения и крючки, которые соединили его крепко-накрепко с этой сферой.
От дома отделился и направился к нему следователь. Средних лет, непримечательный мужчина. Наверно, такими и должны быть настоящие следователи – ты говоришь с ним, смотришь на него, а запомнить внешность не можешь. Потому что она ничем не привлекает твое внимание. Ничем не запоминается.
Потому что он – часть огромного механизма, предназначенный, чтобы раскрыть преступление.
– Алексей Максимович, – следователь подошел, встал напротив.
– Вы уже завершили? Я могу, наконец, занять свой дом?
– Уже скоро. Я хочу вам пару вопросов задать.
– Так задавали уже, – Алексей устало вздохнул. – Валяйте, задавайте.
– Убитая… Вы видели ее раньше?
Алексей отрицательно качнул головой, невольно зацепился за слово «убитая» – выходит, не случайно упала:
