подумал, что мог бы сбежать из леса тропою Овцы.
– Как вы сюда попали? – спросил он, готовый запоминать дорогу.
– История умалчивает, – прочавкала Овца, набив рот шелковистой болотной травой. – Но этому нельзя помочь. А почему ты решил, что судьба твоя неказиста?
Авось понурился. В дупле завозился Анчутка.
– Потому что это заповедный лес, – зевнул бесёнок. – В нём есть… заповеди. И они гласят. Узнав про кота, Волколак… э-э… отыскивает его.
– Хм… – Заблудшая Овца почесалась боком об Анчуткино дерево. – Заповеди есть, но с чем их есть? Я, к примеру, понятия не имею, что тут кому предписано в этом лесу. По всему получается, что меня давно должны были сожрать. Но вот она я, несъеденная, в здравом уме…
– Это ещё как посмотреть, – пробормотал Анчутка, выбираясь из дупла. – Пойдём, – позвал он Авося, – поспать всё равно не получится. Трещите тут про всяких монстр… Про разных зверей. А тебе ещё нырять учиться.
Анчутка решительно зашагал к реке, Авось мягко побежал следом. Заблудшая Овца пошевелила ушами, пробормотала «гм-гм, поглядим», дёрнула коротким хвостом и потрусила за Авосем.
– «Беда-беда, что нет плота-а, – радостно запела она, – вода вокруг хребта кота-а!»
Глава 6. Не стращай кота водой
На берегу уже ждали братья водолешие с охапками лесных цветов.
– Да не всплывёт она, – сердилась выдра Таисия, – и вы сами в этом виноваты! Виданное ли дело – сорок пачек мороженого русалке скормить!
– В холоде рыба хорошо сохраняется, – сказала Овца, отхватила у Гордея кусок букета и шумно заработала челюстями.
– Тьфу! – Гордей выпустил пострадавший букет. – Овца какая-то!
– Заблудшая, – подсказал Евсей и сунул Овце свои цветы – не пропадать же добру.
Овца блаженно закатила глаза.
– Травяной сбор от юных натуралистов, – изрекла она, – важно не только вовремя собрать, но и правильно употребить.
Круглым боком Овца отжала Евсея от букетной горки и занялась её поеданием. А водолешие, выдра и Анчутка взялись за теоретическую подготовку кота.
– Батя велел тебя морально укрепить, – сказал Евсей.
– Чтобы неповадно, – объяснил Гордей. – В смысле, чтобы ты ушёл под воду, а не в истерику.
– Бобры добры, – прогудела Овца с набитым ртом.
– В общем, – отмахнулись водолешие, – мы тебе сейчас расскажем всё, что знаем про воду.
– Вода мокра, – сообщила Овца и опять углубилась в цветы.
Авось сел, как культурный, обернув хвост вокруг лапок. Ему нужно было запомнить всё-всё – ведь от этого зависела его неказистая судьба.
– Значит, так, – Гордей подбоченился. – Стоячая вода тухнет. На чистую воду выводят. В рот воды набирают, концы в воду прячут, в колодец не плюют.
– В мутной воде хорошо рыбу ловить, – неспешно заметил Евсей.
– Жениться – не воды напиться, – отчеканила выдра Таисия и посмотрела на Гордея.
– Верная любовь в огне не горит, в воде не тонет! – огрызнулся Гордей.
– Вода… не замутит живота! – подтвердил Евсей.
– Не суйся в воду возле химзаводу! – брякнула Овца, которая как раз доела букеты. Она немного подумала и вспомнила ещё: – Стоит над водой, трясёт бородой.
– Это что такое? – заинтересовался Евсей.
– Загадка, дурачок, – Овца вперила в Евсея круглые глаза и, оценив выражение его лица, подсказала: – На букву «к».
– Я знаю, – сказал Гордей. – Это папаша. Корней Благолепный. Если он нас тут застанет – тряхнёт так, что берега попутаем.
– Вообще, это был камыш, – сообщила Овца. – Или козёл, не помню. Но точно не курица.
– Ну вот, – Евсей потрепал котёнка по затылку, – теперь ты всё знаешь. Душу вложили в твоё обучение. Вопросы есть?
– А… ПЛАВАТЬ-ТО КАК?! – взмолился Авось.
Он осоловел от такого количества вселенской мудрости. И не понимал, куда эту мудрость применить.
– А ну брысь! – раздался голос бобра.
Котёнок метнулся вправо, потом влево, потом лапы его разъехались, и он шлёпнулся на пузо.
– Да не ты, – бобр вздохнул. – Ты оставайся. И не больно слушай этих шельмецов – они тебя научат… Концы в воду и пузыри вверх.
– Ба-а-тя, – заулыбались водолешие. – Ну как мы его научим? У нас же хвоста нет…
Остап фыркнул. Авось поскорее осмотрел свой хвост – годится ли для плавания?
– Залезай! – велел бобр.
Котёнок закружился на месте. Куда залезать? На ольху? Оттуда в воду прыгать? Или сразу в реку залезать? Гордей осторожно поднял котёнка и посадил бобру на хвост. Авось сидел как на плоту и обалдело тряс головой.
– Ну, погнали, – сказал Остап Пармёныч и соскользнул в воду. – Держись там покуда.
Котёнок не понял, долго ли придётся гнать, но на всякий случай надёжно вцепился передними лапками в жёсткую шерсть бобра.
– Главное что? – спросил бобр.
– Крепко держаться? – предположил Авось.
– Главное – запомнить простую формулу, – сказал Остап Пармёныч. – Голова в небе, зад в воде. Всё.
И бобр осторожно опустил хвост. Авось почувствовал, как опора ушла из-под задних лап, и хотел испугаться. Но бобр плыл размеренно и спокойно. Так, чтобы котёнок не отцепился и привык к тому, что наполовину промок.
– Помогай себе, – бобр легонько подтолкнул хвостом кошачьи лапы, – шевели поршнями. Лешаки-то быстро научились, обалдуи. Им бы всё за русалками нырять да над сомами подшучивать. У тебя задача поважнее, так что ты уж постарайся.
Авось старался. Он так старался, что Остап Пармёныч изумлённо оглянулся.
– Ты ж меня буксируешь! – подивился он. – А ну, попробуй-ка отцепиться. Та-ак. Плывёшь? Эй-эй, поспешай не спеша!
Котёнок не просто плыл – он обогнал Пармёныча и даже сумел перевернуться через спинку обратно на животик. Правда, с непривычки он быстро устал и запросился на берег.
– Это по малолетству, – объяснил бобр и погладил Авося. – Втянется, подрастёт – ух, водокот будет! Сила!
Авось отряхнулся, взметнув хвостом, и мурлыкнул.
Глава 7. Хотели как лучше
После обеда водолешие отправились помогать отцу. Как сказал Гордей, присматривать за мутью болотной. Соседнее болото перегрелось от жары, и вся нечисть устремилась в бар к Болотнику – охлаждаться. Это опасно повышало уровень сырости в лесу и грозило заболачиванием. Проще говоря, сборище гниловатых типов легко могло превратить приличный участок леса в трясину.
Услышав про болотную толпу, Анчутка возликовал, сказал, что у него много работы, и умчался, сверкая пяткой. Выдра Таисия покачала головой и ушла на глубину проведать русалку Алевтину. Так и быть, захватила ей яблоко, на котором Гордей нацарапал сердце, пронзённое рыболовным крючком.
Авось не сводил разноцветных глаз с Остапа Пармёныча. Котёнок подозревал, что и у Пармёныча есть неотложные
