– Жаль, – махнул рукой Иван.
– Что у тебя там за спиной, верноподданный, – смеялась вместе с Яном и я.
– А это сюрприз! – с этими словами, он вынул руку, в которой оказалась бутылка вина.
– Ооо, вино, – сказала я и вязала бутылку из его рук, – я сейчас накрою на стол.
– Я тебе накрою, – погрозил мне кулаком Иван, – так, ты тут давай переодевайся, – он выхватил бутылку из моей руки, – оболтус за мной.
Я осталась в комнате одна и огляделась. Она стала намного уютнее, чем я запомнила ее. На большом окне висела штора, кровать была красиво заправлена, на полу лежал половичок. Я подошла к шкафу и открыла его. Все вещи были аккуратно разложены по полочкам, как было и в прежнем нашем доме. Я потрогала их и улыбнулась, потом нашла свой халат и вдруг передумала надевать его. Я решила удивить мужчин, поэтому взяла одно из своих платьев, и надела его на себя. Оно немного висело на мне, потому что я еще больше похудела с того времени, как носила его последний раз, но я потуже затянула поясок, нашла где лежат мои драгоценности, выбрала белые бусы, которые подарил мне Ян, вставила в уши сережки в тон. Потом сделала себе красивую прическу, еще раз придирчиво оглядела себя со всех сторон и только тогда вышла из спальной комнаты.
– А я ему, значит, и говорю, – рассказывал что-то свое Иван Яну, расставляя тарелки на стол. – Мать честная, – застыл он с открытым ртом, когда увидел меня. Ян резко повернулся ко мне и заулыбался, когда увидел, что я оделась нарядно, потом подошел, обнял за талию, притянул к себе и поцеловал.
– Так не честно, – засопел Иван, – дай хотя бы посмотреть.
Ян отошел от меня, а я медленно подошла к Ивану, поднялась на носочки и поцеловала его в обе щеки.
– За шкаф, – тихо сказала я, смущенно улыбаясь ему.
– Никогда не видел ничего красивее, – прошептал потрясенный Иван, глядя на меня во все глаза. – Ева я, – он запнулся и взял мои руки, – я всегда буду рядом с тобой.
Ян кашлянул в кулак, напоминая, что он рядом.
– Как друг, как твой верноподданный, – вздохнул Иван, – раз по-другому больше нельзя, – пробурчал он и отпустил мои руки.
– Нельзя, – строго сказал Ян, подошел ко мне и обнял, – моя женщина, – он поцеловал меня в шею, – можно только смотреть.
– И подчиняться, – я подняла один палец и засмеялась.
– Слушаю и повинуюсь, – сказал Иван и склонил свою голову.
– Тогда быстро всем за стол, – я хлопнула в ладоши и вдруг покачнулась, потому что вдруг закружилась голова.
– Ева, – тут же испугался за меня Ян, быстро отодвинул стул и посадил меня.
– Все нормально, – сказала я. – Голова немного закружилась вот и все.
Мужчины быстро принесли из кухни нехитрые закуски, Иван разлил вино по стаканам, и они тоже сели за стол.
– За мою королеву, – сказал Иван, поднимая бокал.
– За мою красавицу жену, – вторил ему Ян.
– Зачем вы, – смутилась сначала я, а потом вспомнила, сколько всего мне пришлось вынести и пережить за последнее время, и я справилась с этим. Поэтому я гордо подняла свою голову. – За меня, – сказала я и стукнулась с стаканами Яна и Ивана.
– А теперь мы будем тебя откармливать, – сказал Иван и стал накладывать в мою тарелку много еды.
– Она не съест столько, – сказал за меня Ян.
– Сколько съест, – сказал Иван, наложил в свою тарелку картошки и стал ее уминать. – Извини меня королева, но после обеда мне придется забрать твоего муженька на работу. Дел невпроворот, у меня рук не хватает.
– Конечно, конечно, – закивала я головой и отпила еще глоток вина.
– Пообещай мне Ева, что будешь лежать в постели, – попросил меня Ян и погладил по моей руке.
– Обещаю, – сказала я и улыбнулась ему.
После нашего, такого немного торжественного обеда, я действительно легла в постель и проспала до самого ужина, пока Ян не пришел с работы и не разбудил меня своими поцелуями.
– Я бы не будил тебя милая, – шептал он, – но тебе нужно кушать и набираться сил.
– Хорошо, встаю, – я заглянула за его спину. – А где верноподданный.
– Я попросил его не приходить Ева, – нахмурился Ян, – подустал от него немного, и хотел побыть наедине с тобой, – он снова стал целовать меня, все больше и больше распаляясь, но потом сам остановил себя, напоминая, что разбудил он меня немного не за этим.
Я накинула халат, Ян накрыл на стол и мы поужинали в зале. Потом он показал мне кухню, шкафчики, которые висели на стенах, и печку, которая теперь располагалась там, а не в зале, как это было раньше.
– Теперь мы заживем как прежде, – говорил Ян, обнимая меня, – ты окрепнешь, встанешь на ноги, пойдешь на свою любимую работу.
– Если еще возьмут, – тяжело вздохнула я.
– Смеешься? – он повернул меня к себе и улыбнулся. – У меня уже спрашивали про тебя, когда ты сможешь приступить к занятиям.
– Правда? – удивилась я и еле сдержала свои слезы, потому что очень боялась, что из-за того, что мои родители репрессированные, меня могли не взять в школу, и поэтому пришлось бы искать другую работу, потому что сидеть дома, сложа руки, я не собиралась.
– Правда Ева, правда, – Ян несколько раз поцеловал меня в шею, и я закрыла глаза. Он отвел меня в спальную комнату, раздел и разделся сам, потом лег рядом и стал целовать и ласкать меня. Я отвечала на его ласки, тихонько постанывая от удовольствия, которое все нарастало, мы шептали слова нежности друг другу и успокоились только тогда, когда наши тела насытились страстью и любовью каждого из нас.
– Тебе понравилась эта больница? – спросила я у него, когда лежала рядом с ним и обнимала его. – Как тебя приняли в коллектив.
– Хорошо приняли, – ответил мне Ян и поцеловал меня. – Обрадовались очень, ты же была там.
– Да была, к сожалению, – я тяжело вздохнула. – Но работать там не мне.
– Все хорошо Ева, не переживай, у меня все хорошо, и у тебя тоже, скоро все наладиться, все, отдыхай, – он прижал меня по крепче, закрыл глаза, а я не могла уснуть. То ли потому что выспалась за день, то ли мои мысли не давали мне покоя. А когда я наконец-то уснула, то проснулась с криком и напугала Яна.
Мне снился наш ребенок, как я укачиваю его, пою ему колыбельную, а потом он исчезает, прямо у меня на руках, тает, как снег.
– Тише, тише, – успокаивал меня Ян, покачивая в своих руках, – все хорошо родная, я рядом.
– Почему, почему, почему, – плакала я, – уже второй раз, Ян, почему это происходит со мной?
– Милая прошу тебя не надо, не мучай себя, – я затихла в его руках, только вздрагивала от рыданий. – У нас будет ребеночек, обязательно будет. Ложись, вот так, я тебя обниму и прижму к себе, закрывай глаза и не думай сейчас ни о чем.
Теперь я уснула крепким сном, а Ян лежал и смотрел в потолок. Он винил в случившемся себя и только себя. Что не уберег, расслабился, и получил по заслугам. Он уснул только под утро, уверенный в том, что у нас обязательно все наладиться, будет настоящая семья, и он больше никому не позволит причинить мне боль.
***
Потеря ребенка долго не оставляла нас в покое и наши души. Стоило мне остаться наедине с собой, как я начинала думать об этом, иногда подходила к зеркалу и представляла себя с большим животом, или как кормлю грудью своего ребенка. Слезы лились из моих глаз, и мне приходилось успокаивать себя, чтобы Ян, когда придет с работы не видел, что я снова плакала.
То же самое было и с ним. Это был его ребенок, мальчик или девочка, не важно. Ян представлял себе, как целует мой большой живот и помогает при рождении ребенка, которое он видел не раз. Как берет его на руки и передает мне. Встает по ночам, когда тот плачет. Он прерывал себя на этом, тут же старался отвлечь себя и не думать. Главное для него сейчас было мое здоровье, и тогда у нас все получиться, не сейчас, так потом. Он видел мои заплаканные глаза, знал, что я все еще переживаю, случившееся и виню в этом себя. Хотя он знал, что я делала все, чтобы спасти его. Когда он увидел двор, поленья, которые валялись, он представил себе, как я сначала колю дрова, потом таскаю их наверх, ношу воду, добываю еду. Все это приходилось делать мне одной, пока в нашей жизни не появился Иван Иванович, его начальник. И он представлял себе, каких трудов мне все это стоило, очень ценил и был благодарен мне. И то, это было еще мягко сказано.
– Ева, прошу, не вини себя, на нашу семью выпало испытание, и мы выдержим его, – говорил он мне каждый раз, когда возвращался с работы домой и видел, что я плакала, – давай жить дальше.
– Давай, – шептала я, обнимая его.
Через несколько недель мне стало лучше, и я уже стояла в кабинете директора школы, к моему облегчению, это была женщина, она просматривала мои документы.
– Что ж, первый класс наберете в следующем учебном году, а пока будете преподавать свой предмет в старших классах, – сказала она и посмотрела на меня поверх очков, и потерла свой подбородок. – А какие-нибудь иностранные языки вы знаете?
