Спокойно чищу зубы, и только после этого набираю номер.
На звонок не отвечают.
Смотрю в окно и думаю.
– Толстяк во сне сказал, что сегодня мой день. Да, День огурца. Значит ли это, что и всё остальное сбудется? Удача покинет меня?
Чешу котелок и понимаю, что такая перспектива меня не радует нисколько!
– Чёрта с два! Удача будет при мне! А тёмная сторона пусть идёт в задницу!
Затем трясу головой, разгоняя похмелье, и добавляю:
– Аминь!
Опять набираю номер зазнобы.
На этот раз трубку берут. Но вместо голоса любимой я слышу только чьё-то (оптимистично думаю, что все-таки её) дыхание на другом конце виртуального провода.
– Наташа, это я! – кричу в трубку, – не молчи!
И тут мне отвечают.
Чётко и внятно. И это её голос, только далеко не ласковый.
– Иди в задницу, козёл!
Есть о чём подумать, не правда ли?
О Вике с Ликой она не знает точно, в чём же дело?
Поломав немного голову, прихожу к выводу, что моему пониманию это недоступно.
– О, женщины! – вздыхаю, – пока их не любишь – висят на шее. Стоит полюбить – пошёл в задницу. Никогда не пойму!
Ведь именно так у нас с ней и было. Она меня застала за тем, как я флиртовал с её подружкой, и приложила неимоверные усилия, чтобы завладеть мной. И вот, теперь, когда завладела, решила послать.
А я уже хотел прекратить секс с подружками! Ну и дурак!
Одеваю плавки и подхожу к дверям в ванную. Прислушиваюсь. За дверью возня и ТАКИЕ вздохи, что святой согрешит, их услышав.
Так и есть. Мои подружки любят друг друга. В другое время и при других обстоятельствах я бы присоединился, но сейчас мне только окунуться быстрее хочется и больше ничего.
В прихожей поглаживаю по бензобаку моего железного коня. (Не удивляйтесь, у меня в прихожей хватает места для мотоцикла).
– Сегодня прокатимся, – взбадриваю сам себя и, надев шлёпки, отправляюсь на пляж.
Глава 4. Сало против мяса
Квас открывает рот, чтобы заорать, но туда тут же влетает порция блевотины толстяка и затыкает его.
Стас, несмотря на то, что тоже подвергся бомбардировке салатом, истошно ржет, глядя на своего напарника. Это приводит к тому, что он поскальзывается и пляшет на скользком полу. Чтобы не упасть, амбал хватается за руку толстяка, тем самым, развернув его к себе. Вместе с толстяком к Стасу поворачивается и извержение его желудка.
Облеванная братва смотрится уже не так грозно.
Толстяк, охладив пыл своих мучителей, вздыхает и бубнит:
– Я же просил не бить по животу.
– Мать твою, что это такое! – вопит Квас, выплёвывая закуску колобка изо рта.
– Блевотина, твою мать! – верещит в тон ему Стас, размазывая по физии пахучую жижу.
Горе-гангстеры теперь напоминают двух поросят, только что вылезших из хлева.
– Да я замочу этого говнюка! – Квас, разбрызгивая в разные стороны содержимое чужого желудка, выхватывает ствол из подмышки.
– Я тоже! – Стас, багровея, следует его примеру.
– Ребята, я не хотел, – блеет испуганный толстяк, – будьте благоразумны!
– Ага! – ревут мордовороты.
– А деньги уже не нужны? – пищит пленник.
– Деньги? – бандюки замирают.
Тут у Стаса в кармане начинает пиликать мобильник, и амбал, убрав пистолет в кобуру, отвечает на вызов.
– Босс, эта толстая скотина облевала нас! – орет в телефон запачканный.
– Плевать мне на вас! – скрипит голос Клыка в телефоне, – мне бабки нужны!
Толстяк, воспользовавшись передышкой, стартует в сторону прихожей. Но бедняга далеко не убежал. Оттуда раздается оглушительный грохот.
– Есть! – кричит Квас, убирая ногу, за которую запнулся колобок.
– Что там у вас творится? – обеспокоено интересуется Клык у Стаса.
– Всё в порядке, босс! – смеётся Стас, – просто толстяк пытался улизнуть, а Квас его остановил.
– Поаккуратней там с ним, пусть вначале мне бабки отдаст.
– Да, босс.
– Ясно? Мне деньги нужны!
Квас тем временем, подходит к толстячку, который уже поднялся на четвереньки в прихожей.
– Ползи в комнату, четвероногий, – командует бандит, отвешивая пленнику пинок, – а то я тебе ухо отстрелю. Твоему лысому чайнику две рукоятки ни к чему – одной хватит.
Толстяк послушно ползет в комнату.
– Так, – командует тем временем босс мафии по телефону, – главное, чтоб клиент был в состоянии бабки мне отдать!
– Но ведь надо же этого бегемота на место поставить, – скулит Стас, – вконец обурел, сволочь!
– Нежнее, пацаны, нежнее, – успокаивает его Клык.
– Ладно, – смягчается бугай.
– Дай ему трубочку! – требует предводитель нечистой силы.
– Сейчас, босс! – Стас поворачивается и видит Кваса, который пялится на него.
Бандит ищет глазами и, наконец, находит. Из-под стола торчат голые пятки и необъятная задница в сердечках.
– Эй, задница, вылезай! – кричит Стас.
Задница ничего не отвечает.
– Квас, ты его туда запихал?
– Неа, – пожимает плечами плечистый напарник, – гора сала сама туда уползла!
– Эй, толстожопый! – Стас отвешивает толстяку пинок, – вылезай, а то мой друг сделает тебе вторую дырку в заднице!
– Ага! – радостно кличит Квас, размахивая пистолетом.
Задница под столом шевелится и являет себя на белый свет. Затем появляется и лысина с тремя испуганными глазами, вся в испарине.
– Тебя к телефону! – Стас передает толстяку мобильник.
Толстяк, сопя, встает и берет трубку.
– Ты там ещё дышишь, Огурец? – нехорошим голосом интересуется Клык.
– Дышу, – выдыхает кругленький, которого почему-то окрестили Огурцом.
– Дышать надо из всех дырок! – хохочет вождь краснорожих в трубку, – только так ты почувствуешь полноту жизни.
– Я уже почувствовал… – бормочет толстяк, косясь на плечистых дебилов.
А эти два потомка внебрачной связи ослицы с хряком перешептываются, тем временем, рядом. Или перехрюкиваются, что, впрочем, им подошло бы больше.
– Дружок, сегодня истекает твой срок! – радостно сообщает Клык пленнику.
– Мне уже напомнили, – толстяк с опаской косится на двух человекообразных, которые плотоядно скалятся.
– Десять миллионов, сарделька! – торжественно произносит голос из телефона.
– Да.
– К вечеру!
– Ага.
– Не слышу оптимизма в твоём голосе! – вопит главный экзекутор.
– Всё будет, – толстяк пялится в окно.
– Иначе ты – труп! – с энтузиазмом заканчивает главный палач.
– Понял. – колобок уже разрабатывает план бегства.
Это как в сказке, знаете ли:
– Я от бабушки ушёл, я от дедушки ушёл, а от вас, мордовороты, и подавно ускачу!
Однако, волки в человеческом обличье, на то и волки, что уже набрались опыта в поедании несчастных жертв.
– И не вздумай улизнуть, кусок сала! – читает его мысли Клык, – а то мы займёмся твоей мамочкой!
– О нет! – вопит толстый, – только не мамочкой! Вы не посмеете!
Слёзы текут по круглым щекам, а пузо прыгает в такт рыданиям. Даже гориллы смотрят на него с сочувствием.
– Ещё как посмеем! – развивает свою мысль предводитель обезьян.
В ответ он слышит только всхлипы.
– В общем, так, толстый! – строго изрекает мучитель, – прекрати реветь! Ты можешь всё исправить! Просто отдай деньги, и я забуду о твоём существовании! В пять часов у меня в офисе! Я жду. А мои ребятки придадут тебе стимула.
– Только не в живот! – просит бегемот.
– Конечно не в живот! – ржет Клык. – В задницу!
На этой оптимистической ноте главарь мафии и прерывает разговор.
Индейцы из племени мумба-обблевумба в боевой раскраске из вчерашнего ужина, тут же хватают своего пленника за руки.
– Лучше бы я вчера стриптиз показал! – с тоской глядя в окно, кричит толстяк.
Гориллы замирают в недоумении.
– Ты хочешь стриптиз? – вопрошает удивлённо Стас у Кваса.
Тот глядит на бегемота в труселях с сердечками, представляет, что находится под ними, вздрагивает, икает и, наконец, отрыгивает:
– Не – е – ет!
– Я тоже! – соглашается первый, – только не в его исполнении!
Они опрокидывают толстяка на пол, хватают за ноги и тащат к балконной двери.
– Но Клык сказал!… – вопит бедняга.
Бандиты же, не обращая внимания на его вопли, вытаскивают его на балкон и пытаются поднять за ноги.
Когда голова пленника взлетает над полом, он оглашает окрестности своей пожарной сиреной:
– По – мо – ги – те – е – е!
Вы думаете, что добропорядочные граждане его квартала тут же бросились бедолаге на выручку?
Размечтались!
Наоборот, все самые храбрые тут же попрятались за мусорными баками и заперлись в собственных сортирах, занимаясь весьма неотложными, по такому случаю, делами.
– Сейчас ты у нас малость повисишь, – радостно сообщает карапузу Стас.
– Не удержите ведь, придурки! – верещит толстяк, вцепившись руками в их штаны.
