на латыни.
Рядом подавился воздухом Александр.
— Ничего себе!
— Что? — не понял Кирилл.
— Неожиданно в этом сарае.
— Чего?
— Потом объясню.
Потом так потом, тем более что на них уже косились сектанты. Кирилл состроил благочестивое лицо и продолжил рассматривать паству. Все завороженно внимали. Лица разгладились, а улыбки показались Кириллу пугающе беззаботными. Александр тоже включился: пялился на поющего парня и едва не покачивался в такт. Вот же его нахлобучило, сразу видно — творческий человек. Нет, пел парень вполне ничего так, но Кириллу больше понравилось, когда две женщины стали подпевать. Получилось вообще классно.
Закончив, блаженный скромно отполз за спину старцу, а женщины с залом затянули заунывное «помилуй нас, боже». Старец, не вставая, протягивал руку, сектанты по очереди подходили ее целовать. Закончив, он все-таки отлип от стула, пожелал всем «пережить эту ночь» и скрылся со свитой за той же дверью, через которую вошел. Кириллу немедленно представилось что-то вроде «Десяти негритят»: десять сектантов, и проснутся завтра не все. Он задавил смешок и вернул себя на грешную землю. Вечерня явно заканчивалась.
«… яко благословен еси во веки веков. Аминь»
Ну наконец-то всё. Как эти зомби часами на молитве выстаивают? У него и то подготовка хуже. Очень хочется есть и спать.
Интересно, когда тут кормят? Или их голодными обратно отправят? Пока они тут духовно просвещаются, в монастыре ужин давно прошел. К сожалению, здесь, очевидно, тоже: сектанты двинулись вверх по лестницам, а двери в трапезную так и остались закрытыми.
— Братья… — подошел к ним проводник.
— Тут туалеты есть? — перебил его Кирилл: надо же осмотреться.
Туалеты, конечно, были. И охранник был, оказывается: за той самой левой дверцей напротив кухни; смотрел очень недружелюбно, как будто читал кириллово личное дело и заранее готовился хватать и вязать. Похоже, бывший коллега.
Александр мыл руки и задумчиво пялился в зеркало.
— Так чего ты там трепыхался? — поинтересовался Кирилл.
— Тебе не понять.
Александр уже восстановил свое самомнение и морду кирпичом.
— Тоже мне, сложности. Парень поет лучше, чем ты, да? Или просто запал? Ты у нас не из этих? Которые хоть куда?
Александр ловился на раз. Покраснел, оскалился, как бы плеваться не начал.
— Быдло полицейское! Алкаш, а туда же, изображаешь из себя…
— Так ты тоже алкаш.
— У меня мозгов хватает «В лесу родилась елочка» от «Panis Angelicus» отличить!
— Чего-чего?
— Того! У парня явно образование. Тенор, и не хилый такой тенор. Школа видна.
— Да? — интересненько. — А как ты определил?
— Слышно же. Дыхание, опора, звук. Что он тут забыл, в этой помойке?
— Может, тоже алкаш, как мы с тобой?
А может и похуже. Во всяком случае, Кирилл бы за ним приглядывал и за спиной не оставлял.
— Наверное.
Александр как-то скис, может быть, задумался о собственном будущем. Оно и на пользу. Глядишь, выводы сделает.
— Пойдем, а то подумают про нас нехорошее. В святом-то месте.
За дверью их ждал уже другой мужик, коренастый, полуседой, похожий на физрука.
— А где этот наш? — удивился Кирилл. — Ну, этот…
— Иоанн? Завтра после службы за вами вернется, — отмахнулся мужик.
— Как завтра? А сейчас нам куда?
— Вас старец зовет. Идемте.
— Какая честь!
Кирилл сам себя заткнул, едва успел тон сменить с издевательского на восторженный. Не время психовать и выпендриваться, Кирюша, вот оно, соберись. Пора поработать, дружок.
Мужик еще раз оглядел их и повел за собой.
Глава 3. В скиту
На третий этаж вела еще одна довольно крутая лестница, «физрук» по ней топал вполне бодро. Пройдя приемную, он тихонько постучал в дверь.
— Господи, благослови.
— Входите с богом.
Кирилл едва не хихикнул: из них троих на бога точно никто не тянул. За дверью был светлый, просторный кабинет с книжными полками, компьютером на столе и горящей в углу у икон лампадкой. Старец поднялся из кресла и приглашающе указал на приготовленные стулья.
— Здравствуйте, дети мои, садитесь. Андрей, иди отдыхать.
«Физрук» бесшумно испарился, они уселись. «Дети»! Ладно еще Александр, а Кирилла этот «старец» старше всего на семь лет.
— Вот, наконец-то поговорим, а то раньше как-то времени не находилось!
Старец радостно улыбался, как будто всю жизнь мечтал с ними встретиться, и вот повезло. Он вообще располагал к себе. Ласковый, милый, этакий добрый доктор, но и не пересахаривал пока, всего в самый раз.
— Как вам у нас?
— Прекрасно! — заверил Кирилл, старательно изображая восторг.
Не переборщить бы.
— А вам, Александр?
— Да.
Даже вежливость не заставила Александра соврать. Тоже мне, артист. За спиной что-то скрежетнуло и бумкнуло. Кирилл подпрыгнул и развернулся на одних инстинктах. Массивные, в рост человека часы принялись отбивать время. Ого, десять?
— Стали вот заедать, чинить пора, — посетовал старец. — Ах, как поздно уже! Вы, наверняка, устали… Кирилл, давайте с вами завтра поговорим? Отдохнете, осмотритесь…
— Я провожу.
В темноватом углу зашевелились, и Кирилл чуть не выругался: оперативник, блин, не заметил в комнате постороннего. Не за шторой же парень прятался. Размяк тут на мягком стуле, немедленно соберись!
Дерганный неожиданно плавным движением вытек из угла и остановился не то в полупоклоне, не то просто ссутулившись, чтобы не возвышаться над старцем. Глазки уставил в пол, и вообще с зализанными тонкими волосами и острым носом выглядел натуральным лакеем из книжки.
— Совсем я растерялся, — расстроился старец, — забыл познакомить. Это наш Константин. Костя, Васеньку позови, а сам останься пока.
Костя утек за дверь. Александр проводил его заинтересованным взглядом, а Кирилл ждал, какого Васю еще принесет и зачем.
— Васенька…
Васенька оказалась девицей выдающегося роста, со спортивной фигурой и совершенно детским лицом. Эдакая лошадка, очень миловидная и порывистая.
— Проводи, пожалуйста, Кирилла в келью. Александр, вы, конечно,
