Ганс нервно улыбнулся.
Я постучала в ещё одну дверь. Джош открыл, молча кивнул в знак приветствия, а потом пошёл вместе со мной и Гансом к монаршему кабинету.
Джош – ещё один человек, для которого я буду требовать место в палате лордов. Это сутулый седой мужчина лет пятидесяти с прекрасной деловой хваткой и острым умом. Именно он был организатором мятежа.
Когда мы вошли в кабинет, Бертран уже был там. Он поклонился мне и, с моего разрешения, сел на один из стульев. Я села за массивный дубовый стол на правах хозяйки кабинета. Мои спутники заняли ещё два стула.
– Излагайте новости, лорд Уайет, – Произнесла я.
Бертран толкнул длинную не внушающую оптимизма речь.
Экономика в ужасном состоянии, мы на грани войны с несколькими соседними государствами, армия ослаблена последними военными конфликтами.
– Добивайтесь мира со странами-соседями, лучше – союза, – Сказала я, выслушав лорд-канцлера.
– На данный момент мы не сможем предложить взаимовыгодный союз ни одному из процветающих государств, – Возразил Бертран.
– Значит, нужно добиться хотя бы стабильного мира, – Вставил Джош, – Или попробовать заключить союзы с мелкими княжествами.
Я кивнула. Разумно.
– Для восстановления экономики нужны человеческие ресурсы, – Снова заговорила я, – Тех солдат, которые принудительно отслужили в армии минимальный обязательный срок, отпустите. Минимальный срок воинской службы снова равняется трём годам, – На всякий случай напомнила я.
– Будет сделано.
После этого Ганс и Джош высказали свои мысли по поводу реформ в области сельского хозяйства и высшего образования. Мы не слишком долго дискутировали, только оговорили пару деталей. Бертран одобрял те поправки, которые мы хотели внести. Этот факт меня очень обрадовал. Я знала, что папин лучший друг – по-настоящему дальновидный политик, ему можно доверять.
Когда по всем вопросам был достигнут компромисс, я изложила самое смелое требование:
– Я приказываю предоставить Гансу Саммерс и Джошуа Эдгару Рейвен статус герцогов и места в палате лордов с правом передачи титула по наследству.
Лорд-канцлер остолбенел:
– Артемида… – С момента моего возвращения он первый раз назвал меня по имени, – То есть, Ваше Величество… состав родов, представители которых могут принимать участие в заседании палаты лордов королевства Сент-Уотернорт, оставался неизменным в течение более чем пяти сотен лет…
– Я знаю, – Чётко произнесла я ледяным тоном, – Настало время перемен.
– Вы хотите, чтобы нынешние представители палаты лордов были заключены в т-т-тюрьму, а на их место пришли… два г-городских жителя без т-т-титула и происхождения?
Бертран начал заикаться от возмущения. Я знаю, что он не сноб: политик всегда даже к слугам относился уважительно. Но то, что предлагала я, повергло в шок даже его.
– Вы х-хоть представляете, как к этому отнесётся аристократия?
– Вы хоть представляете, что у руля впервые появятся люди, защищающие интересы деревенских жителей? – Лицо Бертрана покраснело, – Да-да, по происхождению семьи Рейвен и Саммерс относятся именно к деревенским.
Мне показалось, что у лорда Уайета сейчас будет сердечный приступ. Чтобы успокоить его, я добавила:
– Лорды, на данный момент находящиеся в заключении, будут допрошены и те из них, кто не имеет отношения к смерти моего отца, будут восстановлены в титуле и снова допущены к руководству страной. Остальных ждёт суд.
Воцарилось напряжённое молчание.
После того, как меня обвинили в убийстве папы, придворные решили, что дело раскрыто и, конечно же, никто не озаботился поисками настоящего убийцы.
– Совещание окончено, – Громко произнесла я. Бертран, Ганс и Джош встали, двое последних направились к выходу.
– Ваше Величество, я хотел бы обсудить ещё один вопрос.
– Да-да?
– При предыдущем монархе я, моя жена и сын жили при дворе на постоянной основе. Вы не возражаете против нашего здесь присутствия?
– Нисколько.
Бертран поклонился и пошёл к двери. Я встала с кресла.
– Бертран?
– Да?
– Где я могу найти Себастьяна?
Я дошла до выхода из дворца, спустилась по лестнице и, убедившись, что меня никто не видит, подобрала полы юбки и мантии и побежала по дорожкам сада.
Меховая мантия была тяжёлой и неудобной. Ветра почти не было, зато на лицо падали крупные хлопья снега. К счастью, дорожки, вымощенные камнем, были безукоризненно вычищены.
Я понятия не имела о том, в какой части сада находится друг детства, но всё равно бежала, надеясь, что как-нибудь обнаружу его. Посреди этой идеальной белизны, думаю, будет нетрудно заметить человека. Гораздо сложнее именно найти его.
Никогда ещё королевский сад не казался мне таким огромным. Долгие, почти бесконечные три с половиной года пролетели. Я вернулась. И скоро я обниму своего родного человечка. Идиотская улыбка засияла на моём лице, глаза слезились то ли от ветра, то ли от счастья.
Разглядев силуэт высокого человека в объёмной меховой одежде, я побежала к нему по тоненькой тропинке, развивая ещё большую скорость:
– Себастьян! – Друг обернулся. Я бросилась ему на шею и крепко-крепко обняла. Сердце колотилось, как бешеное. Я будто бы боялась разомкнуть руки и снова потерять парня.
– Привет… – Как-то растеряно пробормотал он, не отвечая на объятия.
– Себастьян, я вернулась! – Отстранившись, произнесла я и вгляделась в его лицо. У меня было какое-то двойственное ощущение: друг заметно повзрослел, и, в то же время, ни капельки не изменился. Всё тот же. Родной.
Я несколько раз глубоко вдохнула и громко затараторила:
– Теперь я буду жить во дворце! Буду снова управлять Сент-Уотернортом, да… В смысле, буду управлять Сент-Уотернортом, без «снова». Короче, я останусь здесь, и… твой папа уже обо всём знает!..
Мне нужно было перевести дух. Слова в голове путались. Я тяжело дышала, то ли от бега, то ли я сама устала от собственной бравады.
– Я рад за тебя, – Равнодушно, как бы из вежливости, ответил собеседник. Он не спешил обнимать меня в ответ.
Я отстранилась:
– Эм… ты не узнал меня?
– Почему же? Узнал. Артемида?
– Да… – Пробормотала я. Реакция парня сбила меня с толку.
– Я знал о том, что ты здесь. Ещё вчера вечером отец рассказал о той, кто возглавил мятеж.
– И?
Парень хмыкнул так, как будто я просто зря трачу его время.
– И я поздравляю тебя с тем, что ты вернула себе корону. Хотя это не повод лезть ко всем обниматься.
Ко всем?! Я растерялась. Оцепенела.
– Я просто… хотела поделиться своей радостью, – Как можно равнодушнее произнесла я. Себастьян молчал, – Как твои дела?
– Отлично.
– Здорово, – Повисла пауза, – Я… пойду, пожалуй? Очень много неотложных дел.
– Счастливо.
– Тебе того же.
Развернувшись, я быстрым шагом пошла прочь.
Глава 6: Реакция
У меня не потекли слёзы, я не закричала, не устроила истерику. Просто оцепенела. Что это вообще было-то?
Внутри будто что-то замёрзло и отмерло одновременно. Человек, на встречу с которым я возлагала столько надежд, просто… не обнял меня в ответ. Ничего. Так бывает.
Накатилась какая-то абсолютная апатия и усталость одновременно. Какие там дела я планировала? Кажется, поход к портному…
Если раньше придворный портной щебетал без умолку на всякие бессмысленные темы, то сейчас он просто молча снимал мерки. С одной стороны, меня радовала возможность помолчать и собраться с мыслями. С другой – пугало то, как изменилось его отношение ко мне и вообще отношение всех, кого я встречала при дворе.
Раньше придворные улыбались мне, здоровались. Я была, вроде как, всеобщей любимицей: милая, маленькая принцесса, и прочее, и прочее…
Сейчас они смотрят по-другому, так, как будто я просто-таки излучаю опасность и в любой момент подпишу приказ о массовой казни невинных людей. Я, конечно, сильно изменилась за три с половиной года… но не могла же я из ответственной девочки превратиться в безжалостного тирана.
После визита к портному, я позвала Джоша и попросила его начать допрос заключённых. Разобравшись с делами, я вернулась в покои и рухнула на постель.
Я не из тех людей, кто просто принимает происходящие события, быстро их забывает и живёт дальше. Мне нужно анализировать любую ситуацию, задавать вопрос «почему?», искать подводные течения, и, по возможности, делать выводы.
Почему Себастьян так отнёсся ко мне? Почему так безразлично воспринял моё возвращение?
Причин может быть множество. Скорее всего, он просто жил при дворе нормальной, интересной жизнью, и за это время настоящее вытеснило все воспоминания о прошлом, ну, и воспоминания обо мне, соответственно.
Может быть, парень злится на меня за что-то? Но за что? За мой побег? За то, что я привела во дворец Ганса?
