– Сильной женщине вообще трудно найти себе мужчину. Понимаете, почему? – Ирина увлеченно продолжала знакомить со своей жизненной позицией миллионера.
Юрий Александрович снова энергично кивнул.
– Все правильно. Потому что ей сложно найти мужчину сильнее себя. Когда у тебя большие достижения на работе, когда много достоинств, когда ты молода, обаятельна, красива, наконец! Что тут объяснять, вы же все понимаете, как я вижу, – Ирина махнула рукой. Тут Юрий Александрович неожиданно сморщился, словно от сильной боли, и схватился левой рукой за правый бок.
– Я сейчас, – сказал он, и вышел из-за стола.
Саша в тревоге последовал за ним. Войдя в просторную мужскую уборную, он увидел своего товарища. Тот, задрав водолазку, смазывал какой-то мазью свой испещренный шрамами правый бок.
– Эка тебя! – пораженный увиденным, пробормотал Саша.
– Ноги такие же. Побаливает иногда. Еще одну операцию делать надо.
– Зачем?
– Остатки железа доставать. Пойдем еще обезболивающего примем.
Вновь расположившись за столом, Юрий Александрович поймал на себе вопросительный взгляд Ирины, которая намеревалась вот-вот разделаться с четвертым бокала вина.
– Бандитская пуля, побаливает иногда, – пояснил он.
– Вот только не надо мне рассказывать про боль! – сварливо заявила налоговичка.
– Это почему? – встрял в разговор Саша.
– Знаю я это все. Мужчины любят вначале про боль, потом про возраст, на жалость надавить, так сказать. Только на поверку все выдумкой оказывается. Поэтому я вам советую так беседу с женщиной никогда не строить. Это уж поверьте мне, – и она весомо, словно указкой, покачала указательным пальцем перед носом мужчин.
– Верим, верим, – чудом успел вставить Юрий Александрович, а налоговичка уже продолжала:
– Уж поверьте мне, я-то знаю, что такое настоящая боль. Особенно боль душевная. А душевная боль, как известно сильнее, чем любая, – я подчеркиваю это слово, – любая физическая. Это всем понятно, надеюсь?
Тут следует заметить, что причиной самой сильной физической боли, которую когда-либо доводилось испытывать Ирине, являлась полученная в подростковом возрасте трещина лучевой кости на правом запястье. Что же касается великих душевных страданий, то они, как несложно догадаться, относились к долгоиграющему роману с ее начальником, который, ввиду некоторых чрезвычайно запутанных обстоятельств, так и не смог развестись со своей женой и воссоединиться со своей любовницей.
– И я вам скажу, что никому не пожелаю испытать того, что испытала я в своей жизни! – поучительно вещала захмелевшая налоговичка, обращаясь при этом главным образом к миллионеру, которого она видела впервые и, соответственно, никак не могла знать ни его обстоятельств, ни личного опыта. Что ее, однако, совершенно не смущало. Ирина была непоколебимо уверена в уникальности своих душевных переживаний, равно как в непогрешимости своих суждений. Поэтому, несмотря на свои жизненные невзгоды, причины которых, конечно же, как она полагала, крылись в некоем мистическом злом роке, а никак не в собственной заносчивости, Ирина не смущалась щедро раздавать свои бестолковые советы, нимало не тревожась о том, нравится это кому или нет.
Юрий Александрович определял такой тип как «женщина трудной судьбы». По его наблюдениям, особи данного склада характера часто становились жертвами моральных, а в худшем случае и физических напастей, которых довольно легко удавалось избежать людям иной душевной организации. И все же что-то во всем этом казалось Юрию Александровичу притягательным. А потому, когда его приятель, после очередной реплики налоговички, тихо пробормотал «с меня, пожалуй, хватит» и, пошатываясь, начал вставать из-за стола, чтобы откланяться, миллионер, посмотрев на свою новую знакомую своим открытым взглядом, предложил ей продолжить вечер в караоке.
Ирина, в знак согласия, молча кивнула головой, а миллионер набрал телефонный номер и приложил трубку к уху.
– Ты куда звонишь? – спросила Ирина. И они перешли на «ты».
– Водителю, – пояснил Юрий Александрович и тут же начал ругаться:
– Что они там, спят, что ли? Телефоны отключили все! Уволю всех!
– Поехали на такси, – предложила Ирина, и они встали из-за стола.
В караоке они пели и даже танцевали. Но Юрий Александрович уделял чрезмерное, если не сказать большего, внимание текиле, что не могло не сказаться самым пагубным образом на его сознании. И когда он, на пути в туалет, в гардеробной приметил красивую женщину, ему показалось, что было бы хорошо с ней немедленно познакомиться. В самом его намерении не было ничего предосудительного, и при других обстоятельствах оно даже могло бы вполне реализоваться. Но! Во-первых, к моменту предполагаемого нового знакомства миллионер практически потерял дар членораздельной речи. А во-вторых, дама оказалась не одна, а с кавалером. Последний, пользуясь своим физическим превосходством – он был очень высок и мускулист, – бесцеремонно толкнул Юрия Александровича в грудь. Тот сделал два шага назад и уперся спиной в стену.
– Вдвоем на одного, – недовольно пробормотал Юрий Александрович, сердито глядя на своего обидчика.
Тот, к счастью, лишь махнул рукой. Воздействие его толчка было не сильным, но именно после него миллионер неожиданно решил, что он слишком пьян и ему пора домой. Юрий Александрович, спотыкаясь, вышел из заведения, нетвердой рукой поймал такси и сообщил водителю адрес своего загородного дома. Мысли об Ирине, многообещающий вечер которой оказался безнадежно испорчен, миллионера никогда больше не посещали.
Через полтора часа их машина достигла ворот элитного поселка, состоящего из пяти обособленных владений, объединенных единой общей территорией.
Таксист повернулся к пассажиру и буркнул:
– Приехали.
– Давай к дому, – недовольно скомандовал миллионер.
– Так не пускают нас!
Юрий Александрович открыл окно и пробормотал заплетающимся языком:
– Привет ребята, открывайте!
– А вы к кому? – ответил один из охранников.
Их было двое. Второй стоял поодаль.
– К себе.
– К себе? – удивленно переспросил охранник.
– Да.
– Как это к себе? Ваш же дом продан, Юрий Александрович, – услышал от вновь подошедшего охранника удивительные о себе вещи миллионер.
– Да?
– Ну да.
– Вы, может, расплатитесь? А потом выяснять про свой дом будете? – встрял в разговор таксист.
Миллионер сунул ему несколько купюр и вывалился из машины на влажный асфальт.
– Продал, значит? – озадачено повторил он, с трудом поднявшись на ноги, и стал набирать номер телефона. Пальцы не слушались его, а цифры сливались перед глазами. Несколько раз он попадал не туда. Петров Старший дико озирался вокруг. Алкоголь продолжал свое разрушительное воздействие. Перед его глазами была какая-то плохо различимая серая пелена, и вскоре он совершенно перестал понимать, где находится.
– Юрий Александрович, вас к телефону, – донесся откуда-то из темноты слабо знакомый голос. Петров Старший поднял голову и в свете фонарей различил крупную темную фигуру, которая что-то протягивала ему. Он почти на ощупь взял предмет, который оказался телефоном.
– Юра, что ты там делаешь? Приезжай быстрее домой! Я тебя уже давно разыскиваю! – раздался из трубки тревожный голос его жены.
– Я уже на проходной, Настя, но не пускают меня.
– Приезжай в Москву, я тебе говорю. Ты там на такси?
– Хорошо. Я поеду на своей машине. Куда подевались водители, черт их дери? Вызови их.
– Какие водители, Юра? У нас нет водителей. Их давно всех уволили.
– Почему?
– Потому что им платить нечем, вот почему. Горе ты мое. Стой там. И никуда не уходи. Я сейчас тебе такси вызову. Только не ходи никуда. Понял? А сейчас аккуратно передай трубку охраннику! – терпеливо говорила любящая жена.
Через каких-нибудь полчаса бывший миллионер крепко спал на заднем сидении такси, уносившего его в старую уютную московскую квартиру. На невозмутимом лице Петрова Старшего застыла счастливая улыбка, а в сознании быстро проносились диковинные сны его бурной и незаурядной жизни.
Октябрь 2013Путешествие иностранца
Как-то раз в некоторое царство, в некоторое государство, в какое, мы не знаем точно, прибыл заезжий иностранец при костюме и в галстуке. Возраста иностранец был неопределенного, а внешности самой невыразительной: роста среднего, на носу очки в тонкой оправе, черты лица слегка заострены, лысоват, а в руках тугой портфель с какими-то документами. Цели приезда иностранца до поры оставались сокрытыми.
Его появление, возможно, так и осталось бы незамеченным служащими аэропорта: много людей подобной наружности встречалось в том государстве, особенно в аэропорту, куда и прибыл самолет с гостем, если бы не крутые ступеньки, ведущие в зону получения багажа. На них наш иностранец споткнулся и упал, да так неудачно, что более разогнуться не смог. Лежит он на полу, постанывает от боли и собственной, внезапно постигшей немощи.
