– Кзмхркптщ, – зло заявил Семёныч.
– Что? – неуверенно спросил Антон, он не понял, сказал что-то старшина или просто прочистил горло.
– Это на сигарианском, – пояснил Семёныч. – Я пересказал ихний аналог Камасутры в очень нецензурном варианте.
– Ёмкий язык.
– Ага. Незаменим в подобных ситуациях.
– И что нам теперь делать?
– Нам? – переспросил Семёныч. – Я пойду искать контрабанду, ты пойдёшь искать швабру и драить полы.
– Может, мне ещё крупу перебрать? – тихо буркнул Антон, но старшина услышал.
– Слышь, Золушка, я ведь могу приказать в реакторе материю от антиматерии отбирать, если будешь умничать.
Прикинув, что с ним может случиться после выполнения такого задания, да ещё вспомнив судьбу своего предшественника-мирмидона, Прокофьев решил отступить. Хотя… Ведь мирмидон в больницу попал не из-за приказа Семёныча, а из-за спора со старшиной…
И пока инстинкт самосохранения Прокофьева решал, является ли возникшая в голове идея аналогом охоты на тигра с мухобойкой, Антон выпалил:
– Давайте поспорим, что я первый найду контрабанду!
Семёныч остановился и смерил сержанта долгим оценивающим взглядом.
– Если я выиграю – вы не будете мешать мне работать и будете относиться по уставу!
Улыбка на лице старшины ширилась медленно и неумолимо, словно надвигающийся на северное поселение айсберг.
– Отлично. Но учти, если проиграешь, я тебе такой отчёт о стажировке напишу, что тебя не то что в ГАИ, но даже на ядерный завод дегустатором токсических отходов не возьмут.
Больше Семёныч ничего не сказал, просто направился к ангару. Но когда Антон увязался следом, старшина его не останавливал.
На первом корабле их встретили два инопланетянина. Высокие, чуть не достают макушкой до потолка, с шершавой коричневой кожей и множеством похожих на сучки́ жёстких отростков на теле. У них было по четыре руки, верхняя пара – мощные и длинные – были, наверное, предназначены для тяжёлого труда, а нижние, тонкие и хрупкие, для более тонкой, ювелирной работы.
– Откуда дровишки? – весело спросил старшина.
– Что, простите? – уточнил один из инопланетян.
– Спрашиваю, кто такие, откуда и куда летите, – пояснил Семёныч. – Права, талон, маршрутный лист.
Старшина взял в руки распечатку и, не спрашивая разрешения, уселся в кресло пилота.
– Пио и Гроц Дендроминиусы. Энтианцы, – прочёл Семёныч в документах. – Трюм для досмотра откройте.
– Мы что-то нарушили? – недовольно спросил инопланетянин.
– А вы что-то нарушили? – Семёныч перевёл взгляд с документов на инопланетян.
– Нет.
– Тогда вам нечего беспокоиться.
– Да в чём дело! – возмущённо заявил инопланетянин.
– Тихо, дорогая, – осадил второй. Видимо, недовольный энтианец был женского пола. Хотя кто из них Пио, а кто Гроц, пока не было ясно. – Это их работа. Всё нормально.
Инопланетянин нажал кнопку на пульте, и ближняя стена разъехалась в стороны, открывая лестницу.
– Антоха, осмотри, – скомандовал Семёныч, а сам принялся изучать документы.
Прокофьев ухмыльнулся и отправился выполнять приказ. Вот, значит, как. Фору даёт. Или просто считает, что сержант не обнаружит контрабанду. Как говорили в учебке: «Не сможет найти даже козявку в собственном носу». Ну ладно. Посмотрим, кто на что способен.
Пока энтианцы что-то возмущённо втолковывали демонстративно игнорирующему их старшине, Прокофьев спустился в трюм.
Ну надо же, кто знал, что всё окажется так просто! Вдоль стен тянулись горшки с растениями. Зубчатые пятилистники вряд ли можно было спутать с какими-либо другими. Конопля.
Что за неудачники? Хоть бы спрятали.
В центре трюма стоял гигантский железный ящик. Недолго думая, Антон открыл его и присвистнул. Доверху заполнен растёртыми листьями. Марихуана.
Вот и победа в споре. Теперь Семёныч не отвертится от своих обязанностей!
Оставалось лишь убедиться в том, что это действительно конопля. Мало ли какие причудливые формы могут приобретать инопланетные растения. Прокофьев уже видел неотличимые от земных баклажанов предметы, которыми его сокомнатник заколачивал гвозди.
Чтобы удостовериться в незаконности груза, Антон подошёл к растениям и достал зажигалку. Щёлкнул кнопкой и потянулся огоньком к листу. Запах-то точно ни с чем не спутаешь.
– Что ты делаешь, изверг! – раздался вопль со стороны шлюза.
– Вы арестованы за контрабанду наркотических веществ! – пафосно заявил Прокофьев появившейся в трюме энтианке.
– Каких ещё веществ! Это наши дети! Мы с семейством перебираемся на другую планету!
– Дети? – растерянно спросил Антон. Такой бредовой отговорки он никак не ожидал.
– Ну да! Дети! Вот это Крац. Это – Хрем. Вон там – Пошк. Здесь, – энтианка показала на горшок, в котором росли сразу два растения, – близнецы, Брув и Друв. А это – наш младшенький. Грянц!
Прокофьев обратил внимание на то, что цвет листьев младшенького отличается от остальных растений. В отличие от ярко-зелёных братьев и сестёр Грянц был практически чёрного цвета. Антон открыл было рот, чтобы прокомментировать этот факт и немного осадить инопланетянку, но сдержался и решил не лезть в семейные дела энтианцев.
Стоп! Какие семейные дела! Какие дети! Да ему же лапшу на уши вешают!
Прокофьев подскочил к контейнеру и распахнул его.
– А это что? Дедушка? – зло спросил Антон.
– Да! Это прах дедушки Препра, который усох год назад! Не могли же мы оставить его! Мы чтим свои корни!
– Что здесь происходит?! – раздался зычный окрик Семёныча, появившегося в шлюзе. Видимо, старшина услышал крики и решил, что реанимация Прокофьева устроит его лишь после окончания спора.
– Контрабанда! – заявил Прокофьев.
– Этот ничтожный червь, пожирающий листья молодых побегов, хотел сжечь наших детей! – заорала энтианка.
– Дамочка! – прервал словоизлияния инопланетянки Семёныч. – Будете грубить инспектору, упеку в КПЗ! Для вас – это Комната Постоянной Засухи.
Энтианка нахмурилась и демонстративно отвернулась к вазонам.
– Чё тут? – спросил спокойно Семёныч, подходя к Антону.
– Вот! Полюбуйтесь! Конопля и целый ящик марихуаны!
– Эх, Антоха, учиться тебе ещё и учиться. Это действительно их дети и останки деда.
– Но… Это ж конопля!
– Ага. Почти. У энтианцев такой своеобразный жизненный цикл. Начинают его они растением, похожим на коноплю, когда взрослеют – трансформируются в гуманоидов для поиска нового участка живительной почвы. Усохшие деревья они перемалывают и забирают с собой, чтобы удобрить почву и якобы передать древние знания молодняку. А потом снова превращаются в деревья и засевают почву. Когда молодая поросль подрастает, всё повторяется.
Антон недоверчиво уставился на Семёныча. Он решил, что старшина хочет надуть его, смухлевать в споре и потому выдумывает историю на ходу. Но неужели он способен оправдать и отпустить контрабандистов, лишь бы выиграть? И вообще, неужели он думает, что Антон поверит в такую чушь?
В этот момент в трюм вошёл энтианец-муж.
– Если есть вопросы – вот свидетельства о прорастании всех наших детей.
Документы были настоящие. Даже с фотографиями. Прокофьев почувствовал, что краснеет. Это же надо было так опростоволоситься с самого начала! Чтобы как-то сгладить ситуацию, он покрутил головой, остановил взгляд на картине и примирительно сказал:
– Хороший пейзаж. Красивый.
И тут он тоже дал маху.
– Какой пейзаж! – закричала инопланетянка. – Это семейная фотография!
– А ну тихо! – успокоил жену энтианец. – Не ори! Пойди вон лучше Пошку грунт поменяй!
Он повернулся к гаишникам:
– Вы закончили досмотр, уважаемые?
– Всё в порядке. Верим, – сказал Семёныч.
Энтианец кивнул.
– А вот дедушки я немного отсыплю… – заявил старшина, доставая из кармана пустую коробочку.
– Это ещё зачем! – возмутился энтианец.
– Мы должны провести анализ хлорофилла! Нужно убедиться, что это действительно ваш дедушка и вы его не украли.
– Да как вы смеете…
– Поверьте, смеем, – заявил Семёныч. – Пошли, Антоха.
– Я даже не догадывался, что существуют такие расы, – задумчиво сказал Прокофьев, когда они покинули корабль.
– Энтианцы не афишируют эту информацию. И ты помалкивай. Если о них узнают наркоторговцы – это может закончиться геноцидом.
– А что за анализ хлорофилла? – поинтересовался Антон. – Я про такой не слышал…
– Я тоже. Но надо ж нам было их задержать, пока не найдём контрабандиста. А дедушка ещё пригодится, – довольно ответил Семёныч.
На втором корабле их встретил лупоглазый готианец с длинной бородкой, заплетённой в косичку. Одет он был в пурпурное одеяние, похожее на тогу. Готианец поклонился, лишь только гаишники вошли в рубку.
– Смиренно приветствую стражей порядка на борту.
– Проводите сержанта в трюм для осмотра, – бросил Семёныч.
