— И как это происходит? — спросил я, отставив чашку.
— Сейчас увидишь, — пообещала она.
Меня несколько удивило, что она не спрашивает: «А оружие у тебя есть?» Ведь через несколько мгновений ее должны обокрасть, а что должен делать нанятый ею детектив — сидеть и смотреть? Шутка? Обман страховой компании? Попытка увильнуть от наследников?
У стены что-то загрохотало, словно торопившийся куда-то ребенок сбежал по лестнице, затем послышался мрачный, но достаточно мелодичный звук рога. Я положил сигарету и медленно, без шума, встал. Мы были в зале одни. Я молчал, затаив дыхание, миссис Гроддехаар замерла с поднесенной ко рту чашкой. Над витриной в дальнем углу воздух начал колебаться, словно в жаркий день на пустынном шоссе. Я машинально потянулся за ремень сзади, но сегодня там ничего не было. На цыпочках я двинулся в сторону витрины. До нее было столь далеко, что на полпути мне пришлось перейти на бег, иначе я добрался бы туда только на следующей неделе. Хотя, с другой стороны, спешить было некуда — витрина стояла на месте, возле нее никого не было, царила полнейшая тишина. Еще раз раздался скрип, затем звук трубы или рога, и тут стеклянные дверцы витрины опустились вниз, а внутри нее начали подпрыгивать и исчезать из виду какие-то открытки, открытки, открытки…
Я бросился туда, где на моих глазах творился грабеж, но не успел. Может, это и к лучшему, поскольку мне было некого и не за что хватать. Когда до витрины оставалось несколько шагов, стеклянные дверцы вернулись на место, а колебания воздуха прекратились.
Всё.
Когда я затормозил, чтобы не налететь на витрину, это уже был лишь обычный стеклянный шкаф, и ничего больше. Только внутри он был пуст. Из нескольких десятков открыток остались четыре или шесть. Я тупо вглядывался в стеклянные полки. Насколько тупо, можно было увидеть по собственному отражению.
Повернувшись, я отправился в обратный путь. Мне пришло в голову, что, если я не поспешу, остынет мой великолепный, отменный, гениальный кофе. Однако у самого столика я остановился как вкопанный. Какая-то мысль возникла у меня в голове и тут же исчезла, оставив после себя лишь запах, легкий привкус…
Ну да, конечно!
Звук! Сигнал рога. Пастушеский рожок! Я вспомнил, что, когда из будущего появлялся Гайлорд, за мгновение до этого слышался звук пастушеского рожка. Потом что-то гудело или скрипело, почти так же, как и здесь.
Я щелкнул пальцами и сделал два шага.
— Неужели ты что-то уже знаешь, юноша? — достиг моих ушей вопрос хозяйки. Прежде чем я успел похвастаться, она добавила: — Если так, то ты действительно стоишь двадцати долларов. — Видимо, она заметила что-то в моем взгляде, поскольку спросила: — Что-то не так? Я спрашивала своего адвоката, он сказал, что такова дневная ставка. Плюс обычная премия, за успешное выполнение задания.
— Прошу прощения, кто ваш адвокат?
— Берхардт & Берхардт. — Она слегка нахмурилась и повторила: — Что-то не так?
— Их контора перешла во владение Олдеманна четырнадцать лет назад, — пробормотал я. — Когда же вы его спрашивали?
— Ох… — Она что-то посчитала в уме. — Лет восемнадцать или двадцать назад, но ведь доллар не слишком с тех пор упал?
— Да, — с трудом прохрипел я.
Я вдруг почувствовал, что с трудом сохраняю серьезный вид. Больше всего я боялся, что обижу ее и она отберет у меня недопитый кофе. Быстро сев, я отпил глоток.
— Ну? — поторопила меня миссис Гроддехаар.
— Я не вполне уверен, — признался я, — но у меня есть одна догадка. Основательное подозрение насчет того, каким образом совершаются кражи. Хуже будет с исполнителями — они могут оказаться вне моей досягаемости. Вернее, они уже находятся вне моей досягаемости, — уточнил я.
— Почему? — спросила она столь резко, что простой отговоркой было не обойтись.
— Их здесь нет, — уклончиво ответил я.
— Ха! — фыркнула она. — Понятное дело. Ведь это не я и не мои люди. Никого другого здесь нет.
— Они врываются сюда на несколько секунд, хватают что-нибудь и сматываются.
— Привести собак? — Она озабоченно наклонилась ко мне.
Покачав головой, я допил кофе, достал сигареты и угостил хозяйку.
Мы закурили. Облака дыма поплыли к потолку, освещаемые лучами рахитичного солнца.
— У меня пока еще нет определенной идеи, — сознался я. — Но, без ложной скромности, могу сказать, что это промежуточное состояние, после чего какая-нибудь идея появляется довольно скоро. И чаще всего верная.
— У тебя неделя времени, — сказала миссис Гроддехаар, но, видимо, поняла, что ее слова прозвучали как ультиматум. — Я имею в виду, что до сих пор кражи происходили только по пятницам, — пояснила она.
— Да, понимаю. — Взвесив все «за» и «против», я потянулся к кофейнику; хозяйка кивнула, я налил себе и сделал глоток.
— Можешь меня ввести в курс дела?
— Гммм… — промычал я, думая, как увильнуть от ответа. — Это не…
— Не думай, что я боюсь…
— Нет, я не об этом. Речь идет не о каких-то чудовищах…
Она захихикала. Я замолчал, глядя на нее.
— Что касается чудовищ… — Она фыркнула и прикрыла рот рукой. — Некоторые из тех, кто здесь работает, сказали бы, что если я не хочу видеть чудовищ, то мне следует разбить все зеркала.
Я попытался притвориться, что мне не смешно, и отхлебнуть кофе, но я мог невольно хмыкнуть и облить кофе хозяйку. Так что мы культурно и не слишком долго посмеялись.
— Ну хорошо. До следующей недели я выдержу, — сказала она.
Я не осмелился ее похвалить и лишь кивнул.
— Хочешь уже сегодня получить гонорар, юноша? Может быть, аванс?
Так и просилась на язык фраза: «Что бы я стал делать с такой кучей денег?», но я удержался и лишь покачал головой:
— Нет, подождем. — Я встал. — Ага! Сколько было этих краж?
— Четыре. Сегодня четвертая.
— Вы заметили какие-нибудь закономерности?
— Да. Всё просто и ясно: в первый раз исчезли мячи, самые ценные. Во второй — перчатки, тоже самые ценные из коллекции мужа. В третий раз были плакаты, а сегодня открытки.
Я огляделся. Что еще можно тут забрать? Майки. Шлемы. Туфли. Билеты. Кубки. Биты. Биты!
Да, именно они.
Я бодро улыбнулся. Миссис Гроддехаар встала и шагнула ко мне:
— У тебя уже что-то есть, юноша?
— Есть… — я хотел сказать «сорок с лишним лет за плечами», но произнес другое: — Одна идея.
— Превосходно, — похвалила она, обхватила себя руками и потерла плечи.
— Если что-то произойдет, звоните. Я тоже буду держать вас в курсе.
Наклонившись, я поцеловал ей руку. Непонятно откуда и как, но горничная знала, что я собираюсь уходить, — она уже стояла в дверях и минуту спустя вывела меня на улицу. Джозеф отдал мне честь. Я сел в машину и, как только она тронулась с места, протянул руку к бару и налил себе на три пальца виски.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
