Не став тратить драгоценные мгновения на додумывание внезапно возникшей в голове мысли, я резко поднес ко рту свою руку. Зубы сомкнулись на большом пальце, и почти тут же сильная боль ворвалась в мой разум, наводя там хаос. Раздавшийся мгновением позже хруст кости был последним, что я услышал, потому что опустившаяся на мои плечи тяжесть уплотнившегося воздуха перестала служить проводником для звуков.
Да! Да, черт подери, я сделал это! Я снова сумел покорить свою боль и заставить ее работать себе на пользу. Правда, пришлось для этого кое-чем пожертвовать, потому что жжение в распоротой спине почему-то не желало мне служить так, как мне того хотелось…
Бросив быстрый взгляд на кровавый огрызок, что теперь красовался на моей ладони вместо пятого пальца, я прогнал прочь опаску и сожаления. Отступать сейчас было нельзя, и для победы я намеревался сделать все, что только возможно. Отыскав глазами мчащихся мне наперерез Морфов, я продолжил свой короткий, но такой важный забег, только теперь у меня появилось если не преимущество, то хотя бы призрачная возможность сравняться с чудовищами по скорости реакции.
Всего пятнадцать метров. Ничтожное, по сути, расстояние для человека. Но сколько сил я потратил на то, чтобы его преодолеть, было известно одному только богу… Так, наверное, даже марафонцы не выкладываются на сверхдальних дистанциях. Вперед, только вперед…
Первый Измененный прыгнул на меня, растопырив ужасные лапы, словно пытался обнять. И мне, чтобы не менять траектории, пришлось снова тесно познакомиться с его когтями. Они чиркнули меня по правому виску и уху, противно скрежетнув по черепу, но на этом успехи Морфа и окончились. Гигантская туша пролетела мимо, расчерчивая свой полет маленькими красными каплями моей крови, красиво играющей отсветами огня, и небольшими лоскутками кожи. А я, не жалея себя, все мчался вперед. Только вперед…
Уворачиваясь от зубов и лап трех оставшихся на моем пути Измененных, я ощутил себя звездой американского футбола, что в одиночку прорывается к полю соперника, чтобы сделать тачдаун. Вот только на счету сейчас стояло нечто несоизмеримо большее, чем победа в спортивном состязании, да и за моим прорывом наблюдали не тысячи телезрителей и сотни глазков телекамер, а только лишь один перепуганный солдат и несколько его командиров.
Чужие монстры все еще были быстрее меня, но уклоняться от их бросков оказалось не так уж и сложно, как могло показаться. Очевидно, что ни они, ни их властитель не имели такого опыта в контактных видах спорта, какой был у меня. И уж тем более никому из них не доводилось уклоняться от летящих пуль, сидя на спине Морфа. Так что обыграть их мне удалось без серьезных для себя потерь.
Избежав когтей всех Морфов и получив за это в награду распоротую до самого уха щеку и откромсанный кусок кожи на лбу, я оказался с Древним один на один. Клянусь своим проклятым Даром, я увидел в бездне его темных глаз истинный страх, когда он повстречался со мной взглядом! Вряд ли его напугал мой внешний вид, хотя, должен признать, запятнанный кровью и свежими порезами, зрелище я сейчас являл собой то еще. Болтающиеся куски плоти вместо одного уха, разорванная щека, придающая лицу выражение демонической ухмылки, располосованная когтями окровавленная одежда и горящие фанатичной уверенностью глаза. Подобный облик мог напустить страху на кого угодно, но мне все равно не верилось, что древнюю тварь, видевшею смерть миллионов, можно было удивить таким.
Губы Жреца медленно двигались, и мне показалось, что они произносят слово «Невозможно», хотя и поручиться за то что это не было игрой моего воображения я бы не смог. И когда до некроманта оставалось сделать всего один прыжок, в моем мозгу раскаленной докрасна заклепкой возникла мысль: «А почему он сам не ускорится, пользуясь моей болью?» Нет, его движения определенно стали быстрее, но все же сильно не дотягивали до той скорости, которую разогнал в своем теле я. Не то чтобы это было важно прямо сейчас, когда мы оба стояли на самом краю огненного безумия, но все равно любопытно…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Поразмыслить над этим и докопаться до причины столь странной реакции я не успел, потому что мои ноги, действуя отдельно от разума, уже сделали мощный толчок, отрывая меня от каменной брусчатки и отправляя тело в стремительный полет. Я полетел вперед с такой скоростью, что встречный поток воздуха разорвал мне раненную Морфом щеку, превратив нижнюю часть лица в кровавую кашу. Но я не обратил на это внимания, поскольку был готов заплатить за победу и куда большую цену…
Врезавшись всем своим весом в фигуру, закутанную в белую сутану, я обхватил ее руками, не позволяя некроманту вырваться. Возможно, я даже что-то кричал при этом, в состоянии ускорения определить было сложно. И именно вот так, в обнимку, оба врага всего человечества полетели прямо в объятия жаркого беспощадного пламени.
Глава 3
Едва огонь коснулся моей кожи, еще даже до того, как по нервным окончаниям пронеслась парализующая агония, я выпал из реальности. Несмотря на то, что пламя терзало мое тело так сильно, как не терзало ничто в этой жизни, из состояния ускорения меня выбросило мгновенно. Эту боль я уже не мог себе подчинить. Я ощущал себя так, словно в каждой клеточке моего тела сейчас бушевало торнадо из сгорающей Силы. Теперь-то уж точно я завопил не своим голосом от боли и страха, в первую же секунду пожалев, что совершил подобную глупость. Но трепыхающееся подо мной тело Древнего все-таки дарило крохотное, но успокоение.
Я… сумел… я… смог…
Темный Жрец тщетно пытался биться в моем захвате, испытывая такие же нечеловеческие муки, как и я, но не имел ни малейшей возможности высвободиться. Я чувствовал, как сгорают поистине невероятные объемы энергии, и как бьется в бешеном припадке безумия его Дар, требуя прекратить пытку. Хотя, откровенно говоря, тут я мог заблуждаться, и источником этих ощущений вполне мог служить и я сам. Сложно уверенно о чем-либо судить, если ты в этот момент сгораешь заживо.
В то мгновение, когда мне стало казаться, что от жара сейчас лопнут глазные яблоки, я ощутил как в мою спину, словно в масло, входят чьи-то когти. Я не могу сказать, как я это понял, ведь ослепленный ярким пламенем и его раскаленными языками, я не мог увидеть даже кончик своего носа. Но тем не менее, осознание этого было таким четким и ясным, будто я наблюдал это со стороны.
Возможно в тот миг, когда мы с Древним сгорали в беспощадном очищающем огне, мне удалось не только ощутить его эмоции, но и на долю секунды полноценно ворваться в его разум. Быть может, он настолько потерял над собой контроль, что я не только краем сознания сумел коснуться его мыслей, но и увидеть происходящее со стороны глазами его существ.
Вскоре я почуял, как неведомая сила тянет меня вверх, а боль в проткнутой спине причиняет мне дискомфорта не больше, чем натирающий кожу шов на рубашке. Ведь по сравнению с огненным кошмаром, в который я столь смело нырнул, любая другая мука казалась такой незначительной и ничтожной, что немудрено было ее и вовсе не заметить. Можно было даже сказать, что я наслаждался коротким мгновением покоя, испытывая неимоверное облегчение.
Немного очухаться мне удалось уже в воздухе, на высоте около десятка метров. Я опомнился только для того, чтобы понять, что я до сих пор удерживаю в мертвой хватке свирепствующего Древнего, а над моей головой хлопают огромные кожистые крылья…
Вот же тварь! Он все-таки сумел вытащить себя, а заодно и меня из самого пекла! Я не знаю, каких усилий Жрецу стоило заставить нырнуть в огненное безумие своего летающего Морфа, и какой невероятной концентрацией он обладал, если при этом сумел отрешиться от боли, причиняемой пламенем, но факт оставался фактом. Древний выкрутился из этой передряги почти играючи, сведя на нет все мои надсадные усилия одной только своей импровизацией.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я бросил взгляд на Темного, что сейчас пытался скинуть с себя некогда белые одежды, густо пропитавшиеся горящим топливом, и мысленно проклял его. Надеюсь, после этого падения ты свернешь себе шею, ублюдок.
