Шрифт:
Интервал:
Закладка:
ПЕСНЬ ТРЕТЬЯ
Скорбь и печаль языческих богов.
Сражение.
Победа Геркулеса над Самсоном.
Святые женского пола кидаются в атаку под предводительством Юдифи: атака не удается, но Юдифь кое-что приобретает.
Отступление языческих богов. Блокада Олимпа.
Вылазка Приапа с сатирами.
Покинув мир, пристанище печали,Шесть праведных (преданья говорят),На небеса отправившись, стоялиУ наглухо закрытых райских врат.Выходит ангел, каждого подряд«Какой ты веры?» строго вопрошая.
П е р в ы й
Вот добрый мусульманин пред тобой.
А н г е л
Иди в магометанский угол рая.Налево он. Ну, подходи, второй!
В т о р о й
А я — еврей.
А н г е л
Так разыщи скорееСвоих в раю. А ты зачем евреяТолкаешь? Кто ты?
Т р е т и й
Лютеранин я.
А н г е л
Войди ж! Твоих собратий тут семья.Не заблудись: храм лютеран направо.
Ч е т в е р т ы й
Я — квакер.
А н г е л
Ну, так шляпы не снимай.Найдется и для квакеров забава:У них свой клуб, где курят трубки.
Ч е т в е р т ы й
Браво!
П я т ы й
Я добрым был католиком, узнай,И удивлен до крайности, признаться,Что мавр и жид идут со мною в рай.
А н г е л
Иди, иди, не стоит удивляться.Еще один? Поди сюда, шестой!А ты какой же веры?
Ш е с т о й
Никакой.
А н г е л
Но каждый ведь во что-нибудь да верит!
Ш е с т о й
Я веровал в бессмертие души,Да в бога, что поступки наши мерит.
А н г е л
Войди же в рай! Где сесть — ты сам реши.
Так умствовал (безумствовал, скорее)Один мудрец, философ-нелюдим.Благой господь да сжалится над ним!Не верьте сей кощунственной идее!Нет, верьте так, как верили отцы,Любите так, как матери любили!Любите, верьте, чтобы вам открылиСвои врата небесные дворцы!Но погодим: сейчас война начнетсяНа небесах, и рать пойдет на рать;Не все успел Христос завоевать,Мы поглядим, как дело обернется.
Забыты всеми, в вотчине своейЯзыческие боги прозябали.Что за напасть! Чем дальше — тем трудней:Дары, куренья — все позабиралиСчастливые соперники у них...Ну, как прожить без жертв и благовоний?Голодным дела нет до церемоний,И воины на стенах крепостныхНа скудное роптали пропитанье,Жалели о былом преуспеянье;Нахмурив лоб и стиснув кулаки,На христианах душу отводили,Людей и так, и этак поносили.Но был рассеян приступ их тоскиВдруг облаком большущим фимиама«Ого! — они воскликнули, — у насНа много дней окажется запас.Ура! Обед сюда несется прямо,И червячка мы заморим сейчас!»
Надежда на обед не оправдалась,Хоть слюнки у язычников текли.Ведь облако сие сопровождалосьЭскортом многочисленным: с землиДобычу сорок ангелов несли.И, не внимая трезвому рассудку,Солдаты рассердились не на шутку.Нарушен был Юпитера приказ:Набросились они без дальних фразНа ангелов, едва живых от страха,Осыпали их со всего размахаУдарами под вопли «Караул!»И не один без крыльев улизнул.
Хотели завладеть своей добычейЯзычники (таков войны обычай).Не тут-то было! К ангелам как разИз рая подоспело подкрепленье.Спешит и от Юпитера тотчасК своим подмога; вновь кипит сраженье.Хоть было тридцать против одного,Однако неизвестно, кто кого?Держался каждый воин молодчиной,Отважны у Юпитера бойцы.Но вот Самсон... Дрожите, наглецы!Он победит вас челюстью ослиной,Оружием, прославленным навек:Когда-то он убил сто человек,Размахивая ею, как дубиной.Бегите же, не то вам всем — капут!Но ты, Самсон, гляди все время в обаСемь волосков, что у тебя растутНа темени — оберегай особо:В них — мощь твоя! Вот в сечу он полезОдин смельчак бежит наперерез:«Я в силищу твою не очень верю!Найдется дело моему мечу:Твой зад я им слегка пощекочуИ ширину твоей спины измерю!»Но тут ослиной челюсти ударОбрушился на челюсть краснобая.Невесть куда девался речи дар,И каждый, от беды себя спасая,Стал биться молча, местью устрашен.Победу торжествует наш Самсон:Все небо сплошь усеяно зубами,Которые он выбил... БеглецамиБыл Геркулес об этом извещен.Алкмены сын, чьи очи засверкали,Покинув вал, на выручку спешит.Огромными скачками он бежит,И христиан сердца затрепетали.Так иногда, рыча, с ливанских горСпускается свирепая гиена;От бешенства из пасти брызжет пенаИ мечет пламя разъяренный взор.И смерть, и страх подкрались вместе с неюК пасущимся у ручейков стадам,К собакам, овцам, детям, пастухам...
Гордясь непобедимостью своею,Герой, что филистимлян одолел,Алкида ждал, неустрашим и смел.Но столь же храбр и победитель КакаКого не сокрушит его атака?Огромною дубиной, разъярен,Богатырю удар наносит он.На мелкие кусочки разлетелсяСамсона шлем; невольно наш геройСклонил главу, потер ее рукой.Мир перед ним внезапно завертелся,Посыпались вдруг искры из очей.Он на ногах огромных пошатнулся,Но лишь на миг. — «Вот я тебя, злодей!»И челюстью ослиной размахнулсяСилач Самсон. Тут всемогущий богБогатырю еврейскому помог:Хоть Геркулес увертливый нагнулсяДубина разлетелась на куски...Узнайте мощь Самсоновой руки!Храбрец Алкид в лицо ему швыряетОбломок, остававшийся в руках,И за власы противника хватает.Всех христиан объял великий страх,Они вопят: «Ах он, проклятый! Ах!Погибнет чудодейственная грива!Допустим ли, чтоб потерпел уронНепобедимый, гордый наш Самсон?Спасем его! На помощь, братцы! Живо!»
Так, если ястреб хищный нападетНа зяблика, и жертва нападеньяУже не мелодическое пенье,А жалобные крики издаетСлетаются тотчас лесные птицы:Дрозды, скворцы, малиновки, синицыИ остальная птичья мелюзга,И окружают лютого врага,Хотя вниманья тот не обращает,Летят за ним, и писк их оглашаетЛеса и рощи... Так же защитилБогатыря ретивый этот пыл.
Алкид к угрозам этим глух остался:Самсона он за волосы таскал,Покуда начисто не оторвалСвятой вихор. О, что за вопль раздался!А вслед за тем какой поднялся крикВо вражьем стане! Головой поникСамсон — куда весь пыл его девался?Он тягу дал; но враг, неумолим,Его дубася, мчится вслед за ним.
Пытаясь захватить предмет раздора,Язычники накинулись толпой.Хоть натиск был отбит очереднойОт аппетита бесятся обжоры,Вновь ломятся, и вот в конце концовПрокладывают путь среди врагов.Приблизившись к своей заветной цели,От голода они осатанели;Со всех сторон насели смельчакиНа облако, и сразу на клочкиПахучую добычу разорвали.Порывы ветра клочья прочь умчали.Их ловят нападавшие... Но вотВсе воинство из рая поспешило,И глас архистратига МихаилаКоманду: «Стр-р-ройся!» зычно подает.И Троица, покинув штаб-квартиру(Шесть тысяч ангелов — ее конвой),Благословив войска, их командируДает приказ начать великий бой.
Язычников напрасны все усилья:Что может сделать горсточка солдат,Когда враги ей противостоятСплошной стеной, и у врагов есть крылья?Разумнее, пожалуй, отступить.Такое было принято решенье.В порядке совершилось отступленье.Чтоб натиск нападавших отразить,Нужна была мощь Марса и Беллоны.Пыл недругов умерив боевой,Они крушили целые колонны,И вскоре на небесной мостовойНагромоздили тел большую груду.Но сыплются удары отовсюдуС удвоенною силою на них,И Марса пыл неукротимый стих.«Проклятие! — вскричал он, — им конца нет!Ведь этак и рука разить устанет!»Неустрашим, врагам наперекор,Он сдерживал их яростный напор.
Теперь заглянем в райские чертоги.Святые пола женского в тревогеОстались, и гадали вперебой,Чем кончится кровопролитный бой,Участия Юдифь не принималаВ их болтовне; задумчиво шагала,Склонив главу, невдалеке она,Своими мыслями поглощена.Доказывали всем неоспоримоПоходка и отрывистая речь,Что амазонка, скукою томима,Мечтает: чью бы голову отсечь?Остановясь, воскликнула святая:«Черт побери! Горазды вы болтать.Не лучше ли врагам бока намять,Чем здесь, в раю, бездельничать, скучая?Кто мне поможет в замысле лихом?Эй, женщины, последуйте за мною!Зайдя во фланг, на них мы нападемИ разобьем, клянусь вам головою!»
Ее слова и величавый вид,Кулак, врагу издалека грозящий,И взор, свирепый как у Эвменид,И поза гордая, и меч разящий,А особливо — дела новизнаВсех увлекли. Да здравствует война!Три сотни дев спешат к Юдифи смелой.Она переодеться им велела,Случайностей желая избежать.Плащи они накинули — ведь сыро!У каждой-щит, и каска, и рапира:Коль подражать бойцам, так подражать!
На небесах Юдифь уже бывалаИ впереди отважно зашагала.Их полк, за облаками прячась, шелИ подбирался к цели постепенно.Но зорок был и бдителен отменноНадежный страж — Юпитера орел.К владыке он отправился с докладомИ Феб с немногочисленным отрядомРазведку в поднебесье произвел.
По тучам и они маршировали,Пока воительниц не повстречали.Кто струсил — вам нетрудно угадать. ..Посовещавшись, обратились вспятьВсе девы, или попросту удрали,Щиты свои и шлемы побросавИ окрикам полковницы не вняв.
Меж тем отряд свой в боевой порядокПостроил осторожный Аполлон.Меч золотой выхватывает он.«Какая нерешительность повадок!Как много на одежде лишних складок!Все это странно: рук их белизна,Колен округлость, бедер ширина.В военном деле, видно, очень слабыСии враги... Неужто это — бабы?Взгляну вблизи!» И с поднятым мечомК ближайшей он направился бегом.От ужаса присела амазонка,Увидев меч, и завизжала тонко:«Ударит он! Попала я в беду!Уж лучше я заране упаду!»И поскорей бросается врастяжкуОна ничком... Смеется удалец:Ведь под плащом заметил, наконецОн кое-что, и пощадил бедняжку.«Вы видели? — солдатам он сказал.Ну, так и есть, я верно угадал.Их убивать, пожалуй, не годится.Отшлепаем-ка их по ягодицам!»
Услышав это, рявкнули «ура!»И, буйною веселостью объяты,На амазонок ринулись солдаты.Их возбуждала славная игра.Тузили всех, особенно дурнушек:Для них не пожалели колотушек.К хорошеньким судьба была добра:Рука, удар не нанося напрасный,Касалась кожи белой и атласной,И ласкою вдруг делался шлепок,И вместо «хлоп!» вдруг раздавалось «чмок!»
Одни из дев поспешно удирали,Другие не спешили убегать,Как бы желая, чтобы их догнали,Догнавши же — отшлепали опять.Игра богов! Повсюду в то мгновеньеВиднелись белоснежные зады.Как не пожать победы той плоды,Особенно, коль нет сопротивленья?И вот такая воцарилась тишь,Что было б слышно, как бежала мышь.
Но перейдем к вождям, к их поединку.Сражаться так Юдифи — не в новинку.Ее поймал бог Пинда молодой.«Ну, берегись! — святая прошептала.Бороться я не буду, милый мой,Но ты своей заплатишь головойЗа честь мою». Противиться не сталаОна, хоть целомудренна была,Желаньям бога, да и не могла...Ждала она, сама раскрыв объятья,Когда начнет ее противник млеть,Вошла во вкус приятного занятьяВрага потом успеет одолеть!В утехе Феб ее опережаетИ сызнова атаку начинает(На то он бог). «Добро! Теперь ты — мой!»Юдифь решила, ловкою рукойПридвинув меч, лежавший недалеко.Святая ошибалась, и жестоко:Феб вовремя удар предотвратилИ за руку коварную схватил.«Черт побери! Стараюсь вам в угоду,А вы меня задумали убить,Как будто я хотел вас оскорбить...Не стоит заводить такую моду.Вы беспрестанно тянетесь к мечу,Стремясь меня скорее уничтожить...Я добр и подражать вам не хочу,А только ваши прелести умножить».Коварным он дотронулся перстомДо некоего места, что причастноРождению истомы сладострастной;(Мы словом греческим его зовем).Он произнес при этом два-три слова(Заклятие, наверное), и вдругТо место выросло... Велик испугЮдифи, и не чаявшей такого.Она глядит, смущенья не тая:«Кто — женщина или мужчина я?»Опомнившись, святая наша хочетУдарить Аполлона; тот хохочет.Ее удар легко он отразил...Но этот поединок прерван былНе приняли участия в сраженьеУродливые старые дуэньи:Они спасались бегством от шлепков.Чего они боялись, в самом деле?Преследовать их вовсе не хотели.И, отбежав на сотни три шагов,Они назад с досадою глядели.Читатели легко вообразятИх злость и гнев... Чего не натворятСердитые старухи? Страх минутныйРассеялся; спешат они назад,Дабы напасть на тех, кто невпопадИгре предался новой и распутной.Хоть кое-кто ее уже кончал,Но ряд бойцов, замешкавшись, отсталПоследние особенно годилисьДля кары, и немедля напустилисьНа них старухи. Вот борьбы исход:Кто шлепал — был отшлепан в свой черед.Друзья, за них не думая вступаться,Тем зрелищем сбежались любоваться,Дразнили их: «Ну, будете вы знать,Приятели, как вовремя кончать!»
Отшлепав их, святые недотрогиНабросились и на притворщиц тех,Чьи принципы не очень были строги,Кому был бой предлогом для утех.Посыпались ругательства сначала,Затем пинки; пинков старухам мало,Их гнев растет, их руки — как клешни...Вот в волосы вцепляются они,И кой-куда еще ожесточенно(Язычники глазели восхищенно)И подкатились под ноги вождям...Как передать Юдифи возмущенье?Она вскричала с гневом: «Стыд и срам!Где видано такое повеленье?Как! Вы пришли, чтоб колотить врагов,И передрались из-за пустяковНа их глазах! Сбесились, вероятно?Какой позор! Вы спятили с ума?Эй, перестать, покуда я самаНе выдрала вам волосы! Понятно?»От слов святая к делу перешлаИ расточать удары начала.Смеялся Феб, конечно, до упада.Затем ушел, встав во главе отряда.Долину эту между облаковТеперь зовут Долиною шлепков.
А общее сражение все длилось...Язычникам несладко приходилось,Их дрогнул строй .. Как разъяренный барс,Сражался, окружен врагами, Марс.«Что нужно вам, о сборище каналий?Воскликнул он. — Вас дьявол обуял?Должно быть, захотелось этой швали,Чтоб я вторично всех пообрезал?»Погнулся щит, шлем с головы свалился...На кучу им поверженных враговОн встал ногою твердой, укрепился.Марс отступать не может! Не таков!Отчаянно, со всех сторон теснимый,Боролся он один, неустрашимый.Над всеми возвышался сей колосс,Как бури не боящийся утес.
И увидал Юпитер: до победыИм далеко; грозят большие беды.Схватив эгиду и перуны, онСесть на орла сбирался, разъярен.«Слепому гневу не давайте воли!Рекла Минерва. — Такова судьба.Смиримся, в ожиданье лучшей доли!Нас не спасет бесплодная борьба.Есть и у них перуны в изобилье,Перунам вашим старым не чета.Зачем же вам в кичливого ХристаКидать их? Надо скрыть свое бессилье.На время перемирье заключим.Взгляните: наши храбрые солдатыОтважны, но теснят их супостаты.Их слишком мало. Прикажите имВернуться снова к стенам крепостным.Запритесь в них, а я пущусь в дорогу.Отправлюсь я и к Гогу, и к Магогу.Я иноземным расскажу богамО гибели, что угрожает нам;В их интересах оказать подмогу».
Благоразумному совету внялЮпитер, вынудив себя сдержаться;Минерве полномочия он дал,А воинам велел ретироваться,И вовремя; неравный этот бойМог оказаться битвой роковой.
Лишь Марс с Беллоной не могли уняться:Свирепые, войдя во вкус резни,Повиновались нехотя они.Крушить врагов героям не терпелось,А отступать им вовсе не хотелось.Когда они кидались напролом,То ангелы летели кувырком.Победою, отнюдь не пораженьем,Казалось, был ознаменован день.Но все ж, когда легла ночная тень,Язычники вздохнули с облегченьем.
Является архангел Михаил;Немедля штурмовать он предложил.Но отклика намеренье такоеНе встретило: все жаждали покоя,И ангелов усталых сон манил.Уж возроптать воители хотели;Вдруг отложить велело новый бойСвятое трио (нежиться в постелиОно любило). Протрубив отбой,Архангел часть полков у стен расставил,А остальных обратно в рай отправилИ приказал взять раненых с собой.
Все в лагере утихло; всех объемлетУж не желанье славы, а покой;Смежает очи трус, как и герой;Кто сладко спит, а кто лишь чутко дремлет.Марс и Приап на страже у воротС сатирами в полночный час стояли.«Вздыхаешь ты, Приап? Ужель усталиТвои солдаты? Или страх гнетет?»«Конечно, нет! Но скучно нам ужасно».«Я так и знал. Занятье это, ясно,Сатирам вряд ли может подойти.Беднягам не по вкусу это бденье,Ведь воздержание для них — мученье...Как мне вас жаль!» — «Шути себе, шути!О битве я мечтал сию минуткуИ с христианами сыграю шутку:Я кое-что придумал, и непрочьИспользовать получше эту ночь».«Как именно?» — «Я знаю» — «Говори же!»«С войною ты знаком, конечно, ближе,Чем я, и превосходно знаешь сам:Без вылазок осады не бывает.Наведаемся мы к тем господам,Которые вкушают отдых там.Любой из нас туда дорогу знает,Спать не дадим мы набожным ханжам.Во тьме ночной, сулящей наслажденья,Мы скоротать сумеем свой досуг».«Мысль хороша! Ты молодец, мой друг!Вы любите ночные похожденья,Ловите же благоприятный час!»Скрипя, врата раскрылись, и тотчас,Ночною тьмой окутаны, сатирыПокинули Олимп, как дезертиры.
ПЕСНЬ ЧЕТВЕРТАЯ
- Разрыв-трава - София Парнок - Поэзия
- Стихотворения - Семен Надсон - Поэзия
- Я все еще люблю и не теряю веры… Сборник стихов - Юлия Глезер - Поэзия
- Солнечный ход - Дмитрий Барабаш - Поэзия
- Времена года. Стихи - Марина Николаевцева - Поэзия
- Апрельское Затишье и Майская буря - Том Торк - Поэзия / Публицистика
- Проповедь сентября (сборник) - Леонид Фраймович - Поэзия
- Разведенная осень. Как я ее люблю… - Михаил Казаков - Поэзия
- Под лучами солнца золотого. Избранные стихотворения - Олег Сёмкин - Поэзия
- Дождь идет над Сеной - Борис Закович - Поэзия