Романы «Островитяне», «Обойденные»
Роман «Островитяне» (1866) не похож на произведения, которые Лесков писал ранее. «Островитяне» написаны в манере петербургского очерка, который писатель, вообще-то говоря, не очень жаловал. Но потом мы увидим, что вторая половина творчества Лескова очень часто привержена именно к этому жанру, к этой манере, к этому пейзажу, к этой «сумрачной России».
Это совершено особый тип романа, написанный Лесковым словно в полемике с Достоевским. Вообще Лесков как писатель очень интересен в том смысле, что он постоянно вступает в полемику с корифеями русской литературы. Тогда они еще не были корифеями, но, во всяком случае, им принадлежала ведущая роль в русской литературе - Достоевский, Л. Толстой, Тургенев, Островский. Когда читаешь Лескова, то невольно возникает параллель с теми художниками, которых я назвал, и ты задаешь себе вопрос: зачем это нужно было писателю? Обычно каждый писатель идет своим путем, пишет в своем стиле, своей манере. А Лесков очень часто изменяет этому принципу. Вместо того чтобы развивать свой стиль, свою манеру, он ориентируется на других писателей. Я делаю большую ошибку, употребляя слово «ориентируется» - потому что он соперничает. Он спорит, словно говоря: «И у меня так получится, даже лучше». Эта манера полемиста в полном смысле слова, потому что каждый его роман - это полемика. Не только идейная, но прежде всего художественная.
Интересно, что Достоевский - первый, кто обратил внимание на Лескова, или Стебницкого, и считал, что к этому писателю надо присмотреться. Достоевский и критиковал Лескова, и считал его большим писателем, много у него брал. Он находил у него какие-то созвучия со своим творчеством, со своими воззрениями - воззрениями чисто художественными, не политическими, не философскими, а художественными. Это особые воззрения, они автономны, т. е. они присущи ему, ему одному. Только такой писатель может называться художником. Он видит мир по-своему, и его видение не совпадает с мировоззрением других писателей. Лесков именно такой писатель. Но он словно нарочно вклинивается в русскую классическую литературу, доказывая, что может творить в манере других художников. Ему подвластна особая манера, но он будет писать так, как ему нужно. «Островитяне» - роман, где Лесков, как я сказал, соперничает с Достоевским. Но таланты этих художников совершенно особые, резко отличающиеся друг от друга. И конечно, здесь выигрыша нет ни у того, ни у другого писателя. Лесков хотел разрешить по-своему проблемы, которые он наметил в своем романе. И он их разрешил.
Это решение иногда кажется совершенно неожиданным. Фигура Истомина, художника, который пользуется успехом у всех, и в большей степени у женщин и девушек, это фигура своего рода романтическая. Но она в такой же степени и трагическая, в такой же степени безысходная и в такой же степени, не удивляйтесь, если я скажу, ненужная, ненужная в действительности. Нет ничего удивительного в том, что в конце романа он исчезает, совершенно безосновательно. Куда? Что с ним случилось? Лесков не желает об этом писать: рассказчик не будет об этом вспоминать. То, что было, прошло бесследно, не оставив по себе никакого воспоминания, кроме горьких замет. Так построил Лесков этот роман. Истомин приносит только разрушение, страдания. И сам пользуется тем, что он кумир, что он может заставить людей страдать и плакать, хотя это ему не доставляет большого удовольствия. За это он горько расплачивается. Его расплата в исчезновении, он просто не нужен.
Это очень интересная тема у художника: есть герой, или псевдогерой, или антигерой, который проходит через художественное произведение и несет с собой какие-то мысли, какие-то идеи, какие-то ситуации - все то, что является воскрешением, воссозданием жизни. Жизнь одного человека (кто бы он ни был: великий гений, полководец, нищий - все равно) - это есть жизнь человека. Эта человеческая жизнь есть единственный предмет писательского искусства. Вот почему Достоевский так высоко ценил эту мысль, что в искусстве, в истории, везде есть только одна тема - тема человека, а если эта тема ущербна, пуста, то нечего здесь и стараться, нечего здесь и говорить, потому что главное уходит из поля зрения, главное не имеет под собой уже никакого основания.
Вспомните, как развивается этот роман: сначала мы видим полное благополучие мещанской семьи Норк. Потом благополучие несколько колеблется смертью главы дома. Но и после этого все настолько хорошо налажено, все так устойчиво, Софья Карловна настолько хорошая хозяйка, я бы сказал, прекрасный администратор, что все продолжается так, как было при старом хозяине. И главная тема, тема человека, распространяется в детях. Роман «Островитяне» также мог быть назван «Три сестры», потому что в этом произведении речь идет о судьбах сестер Норк. Три ребенка, три сестры - Берта, Ида и Маня - делаются в полном смысле слова героинями этого романа. Судьбы сестер интересны, по-своему оригинальны, по- своему драматичны. Они из одной семьи, но у них совершенно разные характеры.
С самого начала видно, что Маня - это человек особый. Ее особость - в психическом складе, ее отношении к людям, к миру. Ида - это тоже особый человек, она совершенно не похожа на свою младшую сестру: уже в раннем детстве у нее проявляются черты жертвы по отношению к окружающим. Все ее внимание сосредоточено не на старшей сестре Берте, а на Софье Карловне и на Маше. Берта - это человек положительный, в том смысле, что у нее все как у людей - устойчиво, нормально, хорошо. И действительно, она первая выходит замуж, и это замужество счастливое с точки зрения мещанского благополучия, потому что Шульц - очень хороший хозяин, хороший человек, хороший предприниматель, хороший организатор, негоциант, он - та сила буржуазной России, которая будет преобразовывать, образовывать, утверждать прежде всего себя. Можно сказать, что немец Шульц - пародия на Штольца (Гончаров «Обломов»).
Интересно, что Лескову все время хочется уловить национальные черты. Никто лучше него не изобразил русский характер: «кривая выведет», «авось да небось»... А в «Островитянах» он хочет понять немецкий характер. В романе дана целая галерея петербургских немцев. Петербург - искусственный европейский город, с его чиновничьим укладом, с его противоречиями - близок немцам. Самое интересное для писателя - их уклад, быт. Лесков рисует их характерные черты - расчет, аккуратность, педантичность. Автор не иронизирует, он беспристрастен. Он летописец. Но до каких пор он будет бесстрастным?
Но и немцам хочется проникнуть в русский быт, понять русский дух. Если вы присмотритесь к этому роману, то увидите, что Шульц все время хочет показать свою образованность, он все время ссылается на православных писателей, хотя он, конечно, лютеранин. Он говорит: «мы русские люди»,«у нас на Руси ». Это очень характерно для этого персонажа, и так же характерно, что он очень спокойно и уверенно говорит о новом доме, который он построит. И он его действительно построит. Все, что он задумал, - все сделает. Это экономически, психологически очень устойчивый характер. Но в нем нет одного - нет того наполнения, которым «всякая душа живится и чистотой совершается». Желания жить душой, то есть понять свой внутренний мир, понять, что же такое вокруг меня и внутри меня, - вот этого здесь нет. Но надо сказать, что Берта, жена Шульца, также не хочет этого понимать, потому что понимание - это тяжесть. Познание приносит нам страдания. Каждый художник - это лицо страдающее. Жизнь каждого писателя, художника, живописца - сплошное страдание, потому что он никогда не доволен тем, что он делает. То, что он делает, несовершенно по отношению к тому, что его окружает, и это всегда мучает. И в этом смысле очень интересен Роман Прокофьевич Истомин. Но о нем дальше.
Ида - совсем другой характер. Она смотрит на Берту с любовью и в то же время с отчуждением. Она понимает, что Берта - очень хороший человек, но в то же время это ее «хорошее» чуждо и нехорошо для Иды. Она понимает, что Шульц - прекрасный мужчина, но она относится к нему с внутренним презрением. Это презрение заключается в том, что она понимает его ограниченность, его ничтожество. И она очень любопытно ведет себя, в то время как Шульц хвастается, что он похлопывает по плечу Романа Прокофьевича, знает многих актеров и как они играют, знает, что петербургский театр - лучший театр, так что, уж если говорить об опере, то здесь, конечно, он немного уступает итальянской опере. Шульц обнаруживает свои познания о театре, но не они важны для него, а то, что он с тем актером знаком, с той знаменитостью встречался, того у себя может принять. Близость к талантам - вот что привлекательно для немцев - и для всех средних натур. Шульц ищет знакомств со знаменитостями. Здесь все на грани гоголевского Хлестакова. Помните, как там: «с хорошенькими актрисами знаком», «с Пушкиным на дружеской ноге»? И здесь та же самая нота. И у Иды эти разговоры, это хвастовство вызывает презрение. Хотя она как изваяние: ни один нерв у нее на лице не дернулся, никакой реакции не было. Она слушала - и только. Слушала - и внутри презирала своего зятя, не дав понять это ни зятю, ни Берте, ни кому-либо другому. Она нейтральна в этой смешной и глупой комедии, которую разыгрывает Шульц. Но не только Шульц общается с талантливыми людьми, «талант» (Истомин) тоже с ним общается.
