– Хм… – задумался Президент. – Раскольников… Хотелось бы, правда, Жеглова, но Глеб красиво стреляет только из окна автобуса, да и то, когда его за ноги держат.
– Игра будет яркая, насыщенная. Раскольников загоняет Терминатора в коммунальную квартиру и там в последней комнате у сортира мочит, – рекламировал помощник.
– Сочно. Мощно. Но либералы так слюной изойдут, что Неглинка из берегов выйдет. А мэр столицы по поводу потопа ворчать начнет. – Президент никогда не забывал о москвичах.
– Тогда, Владимир Владимирович, мочить он будет не Шварценеггера, а мямлей этих, неудачников – Онегиных там, Дубровских. Потом сиквелов настрогаем «Старуха возвращается», «Студент наносит ответный удар», «Топор-2» и прочее.
– Гениально, Саш. Ты ведь лейтенант? Будешь теперь майором. А тебе, Баба Зин, именную шашку в алмазах.
– Спасибо, Володь, у меня этих сабель уже девать некуда, ты лучше отпусти пораньше, я на рынок хотела успеть.
– Да-да. Все. Свободны.
Баба Зина и помощник вышли из кабинета, а Глава Государства сел за стол и включил компьютер. На экране возникла реклама Iphone 7. Он брезгливо поморщился.
– А потом Раскольников пробирается в смердящее логово, в подземную лабораторию, где делают эти адские гаджеты, и рубит там все в капусту, так что слизь из айфонов по стенам течет, – подумал Российский Лидер, и настроение его улучшилось.
Он включил третью кнопку на радиоприемнике. Передавали Первый фортепианный концерт Чайковского. «Хорошо, – подумал Владимир Владимирович после первых аккордов. – Нет, ну ей-богу, хорошо».
Над Кремлем уже начинало жарить летнее солнце, и голуби клевали крошки на Соборной площади.
Сам на утро бабой стал
Однажды мужик заметил, что у него растут сиськи. Человек он был образованный и потому сразу пошел к психотерапевту. Приходит и говорит:
– Спаси, мил человек. Видишь, беда ко мне пришла! Сжалился доктор над мужиком и отвечает:
– Был у меня похожий случай с казаком Степаном Разиным. Знаешь такого? Да как не знать! На всю Россию прогремел. Так вот, пришел он как-то раз ко мне и тоже сиськи показывает. У меня аж дыхание перехватило. Под ложечкой засосало. Спина горячим потом покрылась. Хотел я было ляпнуть, типа, жрать, Стенька, меньше надо, но вовремя осекся. Голова бы моя с плеч тут же слетела бы. Подумал немного и решил время потянуть, спрашиваю: «Как сие случилось? Что тому горю предшествовало?». Стенька рассказывает: «Как-то раз выплываю я из-за острова прямо на стрежень. Только не спрашивай, что такое стрежень, сам не в курсе. Челн у меня красивый, расписной. Одно загляденье. Невеста моя, княжна персидская, рядом лежит. В общем, веселый и хмельной справляю я свадьбу. Персиянка ни жива ни мертва, молча слушает хмельные атамановы слова и т. д. Сам знаешь. Чего повторять-то. Вот тут все и случилось. Ощупал я себя, и хмель как рукой сняло. Сиськи! Пониже рукой скользнул – святые угодники! Атамановы достоинства пропали. Виду не подаю, но про себя сокрушаюсь. Зачем я с персиянкой этой связался? Горе мне, горе. Только ночь с ней провожжался, сам на утро бабой стал. Помоги, господин лекарь!».
– Я же, – продолжал психотерапевт, – за то время, пока казачий рассказ сей интереснейший слушал, придумал, как шкуру свою спасти, и напомнил Разину древний евразийский обряд жертвоприношения ящеру морскому, владыке подводного мира. Издревле ему в жертву красивых девушек приносили.
Здесь мужик психотерапевта перебил:
– Вряд ли персиянка у Стеньки в девках ходила.
Доктор парировал:
– Какая разница! Только Разин ушел, я сразу письмо в третье отделение отправил, мол, ловите разбойника там-то и тогда-то.
Мужик растерялся:
– Хорошая история, а мне что посоветуете, господин доктор? Мне-то как быть?
– А тебе, мудила, меньше жрать надо! – ответил психотерапевт, забрал у него полторы тысячи рублей за сеанс и вытолкнул за двери. Оказался мужик на улице, бредет в сторону дома грустный, с печалью на сердце и вдруг видит на рекламном щите портрет Владимира Владимировича. Президент подмигнул ему с плаката и говорит:
– Правительство делает все, чтобы нация была спортивной. Портреты мои с голым торсом в интернете распространяет. В Парке Горького велодорожку сделали. Даже нормы ГТО возродили. Ты, главное, не унывай. Встал утром, пробежался, потом под холодный душ, а на Крещение в купель ныряй. На Бульварном кольце бесплатные велосипеды есть…
Глава Государства все говорил и говорил, а мужик больше не слушал и повесив голову шел дальше. Не вдохновил Владимир Владимирович мужика, потому что мужик тот был либералом. Пощупал мужик свои сиськи и повернул к посольству Евросоюза – визу получать. За границей, он слышал, такие люди в цене.
Служба дни и ночи
В ресторане с прекрасным видом на Кремль под названием «Доктор Живаго» сидели Алексей Завальный и Дмитрий Дыков. Оппозиционер Алексей был одет в строгую серую рубашку с белой лентой на груди. Его собеседник имел на себе демократичный жилет с большим количеством карманов и смотрел на коллегу выпученными от природы глазами. Разговор между ними шел о политике.
– Точно тебе говорю, Дим, я сам видел. Ночью они вышли из Троицких, Спасских и Боровицких ворот. Несколько сотен тысяч. Огромная толпа. Все спали, а я следил. Потом они разъехались по стране. В Сибирь, на Урал, в Калининградскую область – по всем регионам разошлись. Смешались с людьми, поселились в обычных квартирах, на работу устроились. Теперь от простых граждан их не отличишь. Один такой путиноид зомбирует сотни, тысячи людей. Думаешь, откуда эта цифра – 85 процентов поддержки? Когда их только по телеку показывали, можно было крикнуть, что ящик врет, а теперь они повсюду, не удивлюсь, если за соседним столом.
Алексей провел взглядом по ресторану. Рядом сидел мужчина, чье лицо было закрыто газетой «Коммерсант» с портретом Березовского на первой полосе. Оппозиционер не обратил на него внимания и продолжил:
– Гребаный режим. Все у нас отняли. Даже мат. Даже секс! Что в Советском Союзе, что в России ни самого секса, ни даже слова такого не было и нет, – Завальный закончил тираду, наколол вилкой кусок сырника, обмакнул его в сметану и положил в рот. В такие моменты обычный евразиец радуется, потому что сырник вкусный, но Алексей выражал на лице усталость и отвращение.
– Слово «секс» у нас есть, – лениво отвечал ему Дыков, запрокинув голову тем особым образом, который присущ людям с жирным вторым подбородком. – Только оно скрыто. Они ведь все от народа прячут.
– В смысле? – удивился Завальный.
– Удовольствие, – сказал литератор. – Вот где закопан секс. Уд ведь это член.
– Мужской член – это срамной уд, – послышался голос человека, прикрывавшегося газетой. – Не надо путать. Слово «удовольствие» говорит обо всех «уделах» тела, а не об одном хере, как вы думаете.
Дыков хотел было спросить незнакомца, кто он? Но из-за спины литератора раздался голос другого посетителя:
– Зачем искать черную кошку там, где ее никогда не было? Спрятали секс? Я вас умоляю, столь архисложные операции ради таких, как вы, не проворачивают. В слове «удовольствие» «уд» это не тайник, а перст, и указывает он, что в любом наслаждении, практикуемом русскими, всегда есть телесная страсть.
Дыков презрительно оглядел говорящего, оценил его модный прикид и открыл было рот, чтобы ответить, как подошел официант, дежуривший неподалеку.
– Я вам по опыту скажу. У европейца двадцать лет на завтрак одно и тоже, а в России каждый день что-то новое. Если пища нашего человека не возбуждает, он есть не будет, – сказал официант. Лица Завального и Дыкова после этих слов перекосило так, что они стали похожи на сгустки боли.
– Если рассматривать уд как мужской член, то мы скорее придем не к сексу, а к процессу проникновения. Удовольствие от любого действия, будь то даже повседневное общение, у россиян возникает только при достаточной глубине. Нашим людям не интересно ничего поверхностное, все эти бездуховные гаджеты, Голливуд, фондовая биржа. Вот о чем говорит слово «удовольствие», – продолжил тип с газетой. Литератор и оппозиционер не выдержали, встали и пошли на выход.
– Я говорил, путиноиды, они повсюду, – прошипел Алексей на ухо Дмитрию.
Когда дверь за ними закрылась, посетитель в модном прикиде подошел к официанту, замершему в неестественной позе, и помахал рукой перед его застывшими глазами.
– Похоже у «Таволги» аккумулятор сел, – сказал он. Стараясь не привлекать внимание публики, случайные посетители «Доктора Живаго» – сотрудники ФСБ майор Эдуард Теркин и лейтенант Андрей Кириллов – отвели робота в подсобку в подвал гостиницы «Националь». Поставив секретное изделие на зарядку, они заварили себе по стакану чая и сели перед мониторами наблюдать за обстановкой в залах ресторана.
