По ту сторону Средиземного моря, в Алжире, семейство, наняв два такси, проехало по улицам города Алжира. Началось семейное турне, и встречи с родными следовали одна за другой. Начиная с прабабушки, жившей в алжирской столице, и заканчивая дядями и тетями в самых отдаленных уголках страны. Детей Зиданов встречали пирожными и поцелуями, и они открывали для себя свои кабильские корни. Зиданы были берберами, а эта народность Северной Африки рассеяна по многим странам. В Алжире берберы живут именно в Кабилии, в северо-восточном районе страны, между морем и горами. Берберы гордятся тем, что всегда сопротивлялись завоевателям, откуда бы те ни приходили. Ни римлянам, ни вандалам, ни арабам, ни французам не удалось подчинить себе этот дикий народ, сильно привязанный к своей культуре и к своему языку.
В Беджайя дети семейства Зиданов познакомились со своим дядей, близнецом Смаила, и поразились внешнему сходству братьев. Они съездили в Агемун, родную деревню отца. Там, в горах Кабилии, они увидели убогий домишко, в котором родился Смаил, а вечером с местными мальчишками играли в футбол на грунтовой дороге, проявляя особую осторожность, чтобы мяч не перескочил через склон и не свалился в пропасть.
Именно футбол был страстью мальчишек этой семьи. И играли они в него не только во время каникул. В Марселе на площади Тартан футбол царствовал круглый год. И очень редко там занимались чем-то другим. Эта площадь, большой участок земли метров сто в длину и сорок в ширину, примыкала к самому дому, где жили Зиданы. Любимое место игр местных мальчишек. Ребята со всей округи собирались там, чтобы побороться за мяч и погонять его. Воротами могло служить все что угодно: две кучки из сброшенных одежд, бутылки, консервные банки.
Естественно, среди этих мальчишек был и Зинедин. Как в Рио-де-Жанейро, Каире, Мехико, Джакарте, уличный футбол был первой школой будущих чемпионов. «Мы играли постоянно, — вспоминает Зинедин. — Это было настоящее счастье, потому что на улице у нас не было никаких обязательств, мы могли делать с мячом все что хотели». И пусть временами дул мистраль и проходили шторма, пусть шел дождь и даже снег, ничто не могло помешать мячу катиться, а детям — бегать за ним.
Доходило до того, что Зинедин из-за футбола забывал про занятия в школе. Этот мальчик, честно говоря, никогда не был прилежным учеником. Учителя его за это не наказывали, но были недовольны его необоснованными прогулами. Когда Зинедин подрос и пошел в колледж, занятия французским языком, математикой и историей по-прежнему очень мало его интересовали. Временами он вел себя в классе очень несдержанно, к примеру на одном из уроков английского он вдруг стал танцевать на столе. Самыми любимыми занятиями были футбольные матчи, которые учителя организовывали в спортивном зале колледжа. Один из его учителей, Ив Ролланден, хорошо запомнил эти матчи: «Между полуднем и двумя часами мы проводили в спортивном зале встречи по футболу среди взрослых. И брали в команду детей, которые неплохо играли. Одним из них был Зинедин. Он был явно сильнее других. Этот красивый и скромный паренек обладал необычайным талантом и думающей головой. Он играл ради удовольствия от игры, а по его умению обводить противников и видеть игру нетрудно было догадаться, что он далеко пойдет» (L’Humanité от 6 октября 2001 года).
После уроков Зинедин возвращался на площадь Тартан. И там снова становился Язидом. Игры с приятелями следовали одна за другой, и каждый игрок старался придумать новые финты. Он с восхищением наблюдал за братьями, особенно за Нордином, таким же способным, как и он сам. Зинедин был еще мал, и ему временами с трудом удавалось завоевать место в командах. «Иногда мне хотелось играть с большими, друзья знали, что я мог хорошо сыграть, но братья не пускали меня в команду. Фарид еще соглашался, но для Нордина я был младшим братом, и он считал, что мне нечего было делать среди больших. Доходило даже до ультиматумов: “Если он будет играть, я не играю!” И он уходил с поля. Когда они меня не брали, я стоял в сторонке и плакал. Это было ребячеством, мне тогда было всего десять лет, а ему пятнадцать» (L' Équipe Magazine, номер от 2 мая 2005 года).
Иногда вся эта банда устраивала соревнования по типу мирового первенства. Участники такого турнира представляли страны. Победители получали премию и кубок из подручных материалов — пластиковую бутылку, обернутую алюминиевой фольгой. Язид играл за старших ребят и часто выигрывал.
Взоры его были прикованы исключительно к мячу, и поэтому он смог обойтись без дружбы с плохими мальчишками. Этот квартал пользовался нехорошей славой. Смаил контролировал поведение сыновей, и поэтому братья Зидан очень редко были замешаны в драках и уличных происшествиях. Иногда обстановка в Кастеллане становилась очень напряженной. Туда часто с рейдами наведывалась полиция. Это привело к оттоку молодежи из этого квартала. По прибытии машин и грузовиков с ревущими сиренами малыши разбегались в разные стороны и прятались в проходах, в подвалах или в подъездах домов, которые они знали как свои пять пальцев. Полицейские могли шарить сколько угодно, но мальчишки этого квартала всегда оставались хозяевами этих мест.
Когда воцарялся покой, наступало время для новых забав. И игры эти были не такими уж безобидными, они ясно говорили о силе духа мальчишек квартала, необходимой им для того, чтобы выжить в этом мире. Когда речь шла о том, чтобы придумать опасное и грубое развлечение, воображения было достаточно. Одно из таких развлечений, под названием «ас мяча», заключалось, например, в том, чтобы вначале бросить жребий среди его участников. Затем ребенку, на которого падал выбор, вручался теннисный мячик, а другие разбегались и прятались. Обладатель мячика должен был отыскать приятелей и «засалить» кого-нибудь из них мячом. Если после броска он попадал, то убегал прятаться, а новая жертва начинала водить. После двух часов все игроки имели право поколотить того, кто остался с мячом. В этой компании Зинедин играл, умудряясь не получать удары, просто играл, не подвергая себя опасности. Он развивался физически и верил в себя, занимаясь дзюдо в местном клубе. Но в глубине души Язид не был искателем приключений. И на это была своя причина.
Все мысли Зинедина были обращены к футболу. «Я только об этом и думал, — признался он. — Я не хотел заниматься ничем другим. Желания пообщаться с приятелями или сходить в кино у меня не возникало. Кино меня вообще не интересовало, мне интересно было только попинать мяч». Эту страсть Зинедин поддерживал в себе, наблюдая по телевизору за своими идолами. В 1982 году Смаил, на радость всему семейству, купил большой цветной телевизор, который был установлен в гостиной. В тот самый год Зинедин и его братья восторгались подвигами команды Алжира на первенстве мира в Испании.
Они также следили за игрой сборной Франции и наблюдали, как Мишель Платини с товарищами потерпели досадное поражение в полуфинале против команды Западной Германии. Братья дрожали, видя, как с поля уносили на носилках Баттисона в бессознательном состоянии, после того как в него на полном ходу врезался немецкий вратарь Харольд Шумахер. И проклинали судьбу, когда удар Манюэля Аморо пришелся в перекладину на последних минутах основного времени матча. Они вопили от счастья, когда Ален Жиресс забил третий гол «синих» в дополнительное время. Смаил, Фарид, Нордин, Маджид и Зинедин застыли в молчании, когда белобрысый гигант Хорс Грубеш забил последний пенальти по окончании трагического матча Кубка мира. Спустя два года, в двенадцатилетнем возрасте, Зинедин оказался на трибунах марсельского стадиона «Велодром», где наблюдал за полуфиналом чемпионата Европы 1984 года. Он взглядом следил за Жаном Тигана, который прорвал оборону португальцев в добавленное время и перебросил мяч в центр штрафной Мишелю Платини, забившему решающий гол. А через несколько дней Язид ликовал, когда Франция все-таки смогла стать чемпионом, победив Испанию.
Особенно Зинедину нравилось проводить воскресные вечера на марсельском стадионе «Велодром», где местный «Олимпик» проводил матчи первенства Франции. Он болел за марсельскую команду и с завистью наблюдал за бегавшими по газону чемпионами. В то время этот престижный клуб переживал полную перестройку. Медийный магнат Бернар Тапи встал у его руля в 1986 году. Затратив большие деньги, он пригласил в команду таких звезд, как Ален Жиресс, Жан-Пьер Папен и Карл-Хайнц Ферстер.
Но больше всех Зинедину нравился уругваец, появившийся в Марселе в 1989 году. Энцо Франческоли провел в команде юга Франции всего один сезон, но произвел на Зинедина неизгладимое впечатление. Кстати, его портрет висел на видном месте в комнате Зидана. Зинедину понравились природная элегантность этого плеймейкера, глубоко продуманные пасы, его исключительная техника и способность заставлять партнеров блистать. Он, бесспорно, вдохновил будущего французского чемпиона, старавшегося повторять все жесты и финты своего кумира. По мнению Зидана, Франческоли был классным игроком. Этот игрок был так дорог Язиду, что своего первенца он назвал Энцо.
