Вместе с Монакино Зидан вскоре надел новую футболку, футболку национальной сборной Франции. Застряв из-за возраста в команде младшей группы (до шестнадцати лет), он приобрел свой первый опыт международных выступлений. Его призвали в команду «синих» на чемпионат Европы среди мальчиков 1988 года, который состоялся в испанской Малаге. Франция пробилась в финальный турнир — без него, — обойдя Нидерланды, и попала с группу С вместе с командой Испании, как страны проведения первенства, а также с Венгрией и Турцией.
Во время первого матча против Турции Зидан вышел на поле вместе со своим партнером из команды «Канн». Но добытая победа (1–0) не дала обоим мальчикам возможности сохранить места в команде. В поединке с Испанией Зинедину предпочли некоего Кристофа Дюгарри из «Бордо». Поражение французов (0–1) — чемпионат выиграют испанцы — поставило под вопрос их выход из группы. «Синие» перед последним квалификационным туром были на третьем месте в группе, и в последнем матче им была нужна только победа. Таким образом, игра против Венгрии решала все. Но венграм удалось-таки добиться ничьей (1–1), и Франция выбыла из дальнейшей борьбы. Зидан на поле ничего не смог сделать, чтобы склонить удачу на свою сторону.
Эта неудача была не столь уж значительной. Зинедин имел все основания быть довольным этим турниром. Прежде всего его трансферт в «Канн» уже принес хорошие плоды. Он, которого Средиземноморская лига так и не решилась взять в свою команду, когда он играл за «Сетьем», все же появился на поле в синей футболке с золотым петухом на груди. Этот турнир доказал, что Зидан вступил в позитивную динамику развития. С той поры он вошел в число лучших футболистов своего поколения и наслаждался игрой за национальные сборные: Зинедин нашел свою дорогу из Кастеллан в Канны, с земляных полей клуба «АС Фореста» на газон стадиона имени Пьера де Кубертена в Канн-Ля-Бокка.
Глава 2. Канны, формирование чемпиона
В начале 1988 года Зинедин еще не был профессиональным футболистом. Конечно, у молодого марсельца был контракт кандидата на попадание в клуб довольно приличного уровня, а в пятнадцать лет его огромный талант позволял ему надеяться на осуществление его мечты. Но, прежде чем участвовать в ответственных матчах на гигантских стадионах, ему нужно было еще многому научиться. Больше чем его талант обращения с мячом, сила его закаленного в Кастеллане характера и строгое воспитание, полученное от родителей, были его наилучшими козырями в тот час, когда он по-настоящему обрел независимость и ответственность.
После года проживания на пансионе у семьи Элино, Язид покинул павильон в Пегома. Он получил право проживания в общежитии молодых работников Прованса в Каннах. Клуб селил там молодых футболистов в ожидании, пока будет возведен дом при центре подготовки, рядом со стадионом. В доме номер 5 по улице Мимон общежитие под тем же названием принимало молодых людей до тридцати лет, которые проходили обучение или только что устроились на работу. Это позволяло получить жилье, не расходуя слишком большие суммы. Это хорошая поддержка, для того чтобы начать жизнь.
Общежитие находилось в самом центре города на тихой улочке. Жильцам надо было лишь перейти бульвар Ферраж, затем пройти несколько ведущих к морю улочек, чтобы очутиться на знаменитой Круазетт. Местоположение дома было идеальным, но планировка квартир носила чисто функциональный характер. Длинное здание общежития в стиле модерн было непривлекательным. На пяти его этажах располагалось сто восемьдесят квартир — студий или просто однокомнатных; внизу был кафетерий — там кормили строго по расписанию — и актовый зал.
Персонал общежития явно заставлял жильцов соблюдать определенную дисциплину: так, несовершеннолетние должны были быть на месте до половины одиннадцатого вечера и расписываться в журнале, подтверждая свое нахождение в комнате. Кроме того, мать издалека присматривала за Язидом. Она часто приезжала к нему, чтобы прибраться в комнате, приготовить покушать и испечь его любимого кабильского хлеба. «В то время я не знала покоя, — вспоминает мать Зинедина. — Я боялась, что он будет шляться по ночам. К счастью, мне удалось подружиться с охранником общежития, который мне все докладывал. А также с уборщицей, которая говорила мне: “У вас очень хороший сынок! К нему приходят приятели, они вместе кушают, но потом он всегда остается дома и спит”. Ему хотелось только одного — играть» (L' Équipe Magazine, номер от 2 апреля 2005 года).
В 207-м номере этого общежития жил Зидан. Там же жили все его приятели по центру подготовки. Человек двадцать юношей из клуба «АС Канн» часто собирались вместе в одной комнате. Среди молодых людей, обучавшихся ремеслу булочника или парикмахера, и всей рабочей молодежи футболисты жили отдельной шумной и беззаботной группой. Особенно марсельцы. Зидан, Нор-дин Мука, Жиль Ампарцумян, Эрик Джископино, Жожо Мусса Мади… Это веселое окружение напоминало Зинедину проведенные в Кастеллане годы. Он радовался жизни, обретал уверенность в себе и был уже не таким замкнутым. Ему случалось строить рожицы и пародировать кого-то, чтобы повеселить приятелей. Иногда вся эта шайка приезжала в Марсель. Зидан пользовался случаем, чтобы рассказать родителям о своей новой жизни и снова попинать мяч с приятелями по кварталу. Эти визиты иногда влияли на состояние духа молодого человека, который скучал по родным местам. Но он быстро брал себя в руки. Его желание добиться успеха было огромным, но касалось оно только футбола, все остальное Зинедина не интересовало. В колледже Анри-Барбье в Марселе, что находился в двух шагах от их квартиры, Зинедин, очаровательный ученик и хороший товарищ, не блистал успехами в учебе. Отъезд в Канны вынудил его завершить свое образование на уровне пятого класса. Таким образом, он пошел по пути менее классического и более профессионального образования. В Каннах, как и другие стажеры клуба, Зинедин был принят в ЦПП (центр профессиональной подготовки) и в ЦОФП (центр обучения футбольным профессиям). Речь шла не столько о том, чтобы обучить молодых футболистов какой-то другой специальности, сколько о том, чтобы как-то обеспечить их будущее. Конечно же все они мечтали зарабатывать на жизнь игрой в футбол, но ничто не могло гарантировать их успех. Мечтают все, но скольким из них удастся воплотить в реальность свои честолюбивые мечты?
На занятиях Зинедин вел себя по-разному. В первый год обучения он не пропустил ни одного занятия, но и повышенного интереса к преподаваемым дисциплинам не проявлял. В классе он часто отвлекался, вызывая замечания преподавателей. Потом дело пошло еще хуже. Начались пропуски занятий, хотя многие из них и были оправданы матчами клуба «АС Канн» или лечением. Но работать на уроках он стал невнимательно и недостаточно. Язид точно знал, чего он хотел. Футбол был всей его жизнью, и больше для него ничего не существовало. Он носил цвета профессионального клуба, жил вместе с юными профессионалами, шел по их стопам. Он и себя уже видел профессиональным игроком. Но, бросая учебу, он явно рисковал. Любая травма, любой несчастный случай, и вся его карьера могла рухнуть, даже не начавшись. Но он уже сделал свой выбор. Он готов был сделать все, чтобы стать футболистом.
В классе Зидан вел себя несерьезно, но сразу же преображался, когда надевал бутсы. На стадионе имени Пьера де Кубертена парень работал без устали. Включенный в профессиональную группу в сезоне 1988–1989 годов, Зинедин начал тренироваться с лучшими игроками каннского клуба. Он был не единственным молодым игроком, но зато самым трудолюбивым. Это упорство в работе сразу же вызвало восхищение тренера первой команды Жана Фернандеса. «Он по утрам тренировался с профессионалами и поэтому после обеда мог отдыхать. Его приятели отправлялись в кино или просто погулять, но он возвращался в офис, просил мяч и тренировался в одиночку на газоне, жонглировал мячом и отрабатывал финты корпусом. Он колотил мячом по стене, оттачивая удары внутренней и внешней стороной стопы, и обрабатывал отскакивающий мяч. Помимо изначального таланта, он еще много работал. Больше, чем другие» («Зинедин Зидан: словно во сне», документальный фильм Стефана Менье, «Канал Студия», 2002 год). И это самопожертвование вскоре воздастся марсельцу сторицей.
У Зидана было почти все для того, чтобы полностью влиться в команду «Канн», игравшую в первом дивизионе. Он был прекрасным учеником, он воспринимал все, что говорили ему тренеры. Когда кто-то из них говорил, что молодой марселец мог бы улучшить удар или играть быстрее, тот сразу же принимался за работу. В ходе матчей он выполнял все данные ему установки на игру.
Зидану особенно нравилось то, что его окружали люди, которым он верил и которые давали ему ценные советы. К таким людям, естественно, относились Рампильон и Фернандес, технические руководители клуба. Жан Варро тоже был всегда внимателен к тому, кого он привез из Марселя. Это же относится и к Ги Лакомбу. Закончив свою профессиональную карьеру в «Каннах», этот бывший игрок клуба «Нант», ставший в составе команды Франции олимпийским чемпионом в Лос-Анджелесе в 1984 году, возглавил центр подготовки футболистов клуба «Канн» в 1989 году. Лакомб сразу же проникся к Зидану большим уважением. «Это был один из тех игроков, которым ты можешь помочь, но которых не можешь научить, — вспоминает он (France Football, номер от 11 июля 2006 года). — Надо было просто помочь ему избежать некоторых ошибок и чрезмерной нервозности. Учебой он не интересовался, но был умен. Он слушал и понимал, что мои советы не имели целью его унизить». Технически очень одаренный, работоспособный, внимательный, обладающий чувством коллективизма, это каннское сокровище было предметом восхищения окружающих. «У него уже было блестящее видение поля и игры и незаурядные возможности, — пояснил потом Рампильон (France Football, номер от 11 июля 2006 года). — Он хотел был свободным и изобретать. Его дриблинг был необычайным, и он очень быстро понял, что его надо сделать еще и эффективным».
