Но он отступил, глядя на меня словно на чужую. Не доверял. А кто удивится после всего пережитого? Еще один шаг — он уходит.
— МАААААР! — Кричу я громко, но мой голос тонет в вечности.
Вынырнула в реальность, понимая, что охрипла. Сквозь слезы разглядела Мара — его души больше не было.
Тело ослабло, я пошатнулась, в ушах зазвенело, звездочки перед глазами заплясали. Я рухнула в воду и занырнула, не в силах вернуться. Свет струился сверху, я видела только его. Словно став русалкой, я наблюдала за ним, вольным ветром, каким он всегда был. Такой далекий, чужой, недостижимый.
Мой плененный ветер.
Бассейн был не глубоким, но я в нём тонула, всё дальше уходя на глубину. Платье опутало мне ноги, я словно и вправду стала русалкой. Стало ли мне плохо? Или то было правдой? Но я увидела его. Мара. Он плыл ко мне сквозь толщу воды. Тот, кого я знала. Тот, кто всегда спасал меня. Как после всего, что произошло, он всё еще находил в себе желание помогать людям?
Мы замерли в танце невесомости, я тянулась к нему, он улыбался мне. Его душа… я плакала, но вода не давала мне горевать. Я не хотела его отпускать, молила одними глазами, чтобы он не уходил, не покидал меня.
Но он меня не слышал…
Кто-то выловил меня из воды, я шумно набрала в грудь воздуха и пыталась надышаться. Кто-то кричал прямо мне в ухо, больно сжимая ребра. Сайлас, кто еще меня так сильно «любит»?
— Слышишь?! — Словно из глубины. — Ослица! Приди в себя! Мар! Спаси его!
Я взглянула на него, всё еще плывущего над водой. Его прекрасное лицо… слезы полились из моих глаз.
— Он нас покинул, — вымолвила я, и слезы остановились.
— Что?! — Сайлас схватил меня за лямки платья и встряхнул, вода брызнула мне в глаза. — Что ты несешь, ослина?! А ну, живо спасла его! На что ты тут вообще?!
Он снова встряхнул меня, но… отчаяние пронзило его следующий вопль.
— Ты же не просто какой-то там спирит! Ты души жрешь, словно яблоки! Соберись и сделай дело!
— Он ушел! — Крикнула на Сайласа я, оттолкнув его руку. — Он ушел… Мара больше нет…
Академия спиритов
За три года до выпуска…
— Как вы понимаете, после того, как спириты принялись за дело и стали защищать людей от злых духов, стало немного легче, — рассказывал Наставник. Мы слушали, записывали, переписывали с доски важные даты. — Однако проблема открытых врат в Обитель духов всё еще оставалась. Первый Император запечатал их, но чего-то не хватало, чтобы закрыть Обитель полностью.
— Периодически врата открывались, сквозь них просачивались новые орды злых духов, — продолжал Наставник, прохаживаясь взад-вперед. — Нужно было найти радикальное решение.
— Где находятся врата? — Спросила Роза.
Наставник смерил её сердитым взглядом.
— А догадаться не судьба? — Наставник будто был возмущен.
— Что? Правда? В Темном лесу? — Роза хмыкнула.
— Не вижу причин для веселья. Академию специально возвели неподалеку. Циклами и под влиянием светил, некоторых природных явлений, врата открывались. Но вот в чём заключалась основная проблема: когда-то они впускали туда души, что жаждали мести. Но когда-то и выпускали.
— Но было у врат еще одно свойство: когда портал превращался в бездну, пожирающую всё живое. — Роза перестала улыбаться и для разнообразия не задавала уточняющих вопросов. Даже Даэль, казалось, заинтересовался рассказом Наставника, слушал внимательно. — В тот первый раз погибли все: спириты, люди, стражники Императора, каждая травинка в округе, не говоря уже о других живых организмах.
— Это была нестабильность, которую невозможно было контролировать. Только предугадать. Как выяснилось многим позже, если уйти на достаточное расстояние, бездна не дотягивалась до живых. Лес и есть граница, его создавали не просто так.
— Но все двуликие и злые духи, что здесь оказались, в бездну затягиваются, — выпалил вдруг Ради нетерпеливо, осознав это для себя.
— Верно, — закивал Наставник. — Мы уходим, всех остальных пожирает бездна.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Но… если это не Обитель, что это? — Спросила Роза.
Все внимательно смотрели на Наставника.
— Исходя из рисунков из пещер призрачного света, которые мы до сих пор изучаем очень тщательно, полагаю, это своего рода измененная форма энергии Обители, — предположил он. — Всё дело в том, что наш мир создавался, основываясь на балансе: где-то прибыло, где-то убыло. Но спиритам было трудно справляться со всем разом, особенно, когда в мир живых вырвалось столько злых духов.
— Тогда Обитель превращалась в воронку, затягивающую тех, до кого дотягивалась, могла дотянуться, в себя. Поэтому мы собираем здесь злых духов. Чтобы, если случится нечто подобное вновь, Обитель забрала свои жертвы, баланс восстановился, но воронка, в конце концов, закрылась.
— Она может не закрыться? — Нахмурившись, спросила я.
— Может, — подтвердил Наставник, напряженно кивнув. — Пока она не напитается нужным количеством, она не успокоится. С одной стороны, это помощь, но бьет она всех без разбору. Это как ярость: с её помощью можно более успешно сражать врагов, но в наивысшей точке не разбираешь, кто друг, а кто враг.
— Или болезнь, — добавила Роза. — Цепляешься ведь за соломинку. Может, и с Обителью так же.
— Возможно, — не стал спорить Наставник. — Так или иначе, запомните главные признаки бездны: все живые существа спешно покидают зону воздействия. Птицы, животные, насекомые. Если вы заметили подобное, нужно бежать. Спасать других и спасаться самим.
— Выйти за пределы леса, — предположил Ради, записывая.
— Лучше — дальше. Поскольку врата в Обитель изучить невозможно, не став их жертвой, наверняка мы почти ничего не знаем. Будьте бдительны и осторожны. Шанс выжить есть, но замешкаетесь, и быть беде.
Глава 4
«Существуют подтвержденные
данные об одном спирите:
он жил почти с самого начала
после открытия врат в Обитель
духов. Он был поглотителем душ,
и есть сведения, будто он был
бессмертным. Есть шанс проследить
по хроникам за его перемещениями
и найти его даже в наши дни».
Из дневника Даэля.
Сайлас снова встряхнул меня, зарычал мне в лицо, будто собирался откусить мне нос, но я смотрела на него безучастно. У меня не было сил совершенно. Я смертельно устала. И если бы Сайлас не держал меня, я бы снова ушла под воду.
— Ты понимаешь, что несешь? — Рявкнул на меня он. — Это невозможно! Невозможно!
— Сай… — я снова выдохнула его имя наполовину только потому, что была не в силах произнести его полностью.
— Не называй меня так! — Разозлился он. — Ты никчемное бесполезное создание! Паразитка! (С каждым новым обвинением он встряхивал меня всё сильнее). Какое право ты имеешь дышать?! Я сдам тебя спиритам! Императору! Поняла?!
Моё сердце будто стало жидким огнем, внутренности скрутило, Сайласа перекосило, послышались испуганные вздохи. Потому что…
— Отпусти её… — хрипло выдохнул Мар.
Дрожь пробрала и меня, и Сайласа, мы добрались до глаз друг друга, а потом вместе с лекарями рванулись к Мару.
— МАР! — Орал, словно каркающая ворона, Сай. — Мар! Мар! Мар!
— Да заткнись ты! — Брызнули слезы из глаз, когда я пнула Сайласа в бок.
Лекари спешно ощупывали Мара, искали пульс, слушали сердце. Я оказалась рядом с его лицом, нежно провела по волосам. Он приоткрыл глаза — еле-еле, жизнь в них теплилась едва ли.
— Моя… русалка, — прошептал он тихо-тихо, и я пролила дождь из слез на его лицо.
— Я здесь, я рядом, Мар, я рядом, — обещаю, прижимая его.
Уголки его губ едва заметно приподнялись, но потом он снова прикрыл глаза и потерял сознание.
— Дышит! — Вынес вердикт один из лекарей. — Можете проверить его душу, эса?
