— Мар! Мар! — Всё каркал Сайлас.
— Ты мешаешь! — Огрызнулась я на него.
Он запнулся, будто я ему кляп в рот вставила, сглотнул и ссутулился, нервно наблюдая за Маром.
Глубокий вздох, я приложила ладонь к груди Мара, прикрыла глаза. Слушать, чувствовать, как учил Даэль. Души остальных я различила смело, но душа Мара… она будто еле теплилась едва заметной струйкой. Но она была внутри! Я думала… я потеряла его. Но он вернулся. Вернулся…
— Она там, но очень слаба, — сообщила я, открыв глаза.
Лекарь постарше решительно кивнул.
— Нужно сменить воду, — приказал он.
Мы вытащили Мара, воду сменили, напитали её новыми травами, мы снова забрались в бассейн, опустили Мара. Лекарь попросил меня последить за душой. Только спустя пару часов я заметила искры жизни где-то в самом центре.
— Оживает, — выдохнула я едва.
Лекарь облегченно выдохнул.
— Помогает. Лечение помогает. Но восстановление будет очень долгим.
— Но он выживет? — Опять выскочил Сайлас, обрызгав всех нас.
На это плевать, он Мара топил своим нетерпением.
— Если ты будешь его спасать — нет, — рявкнула я на него.
— Чего? — Сайлас обиделся, но как-то беззащитно, мне даже его жалко стало.
— Нужно следить за ним, — заверил Лекарь. — Очень внимательно. И нужны лекарства.
— Я принесу! — Завопили мы наперебой, будто соревновались, кто громче крикнет. Переглянулись словно соперники.
— Хорошо, — Лекарь не обсуждал наши возможности, он позвал слуг.
Решили так: поскольку пока только мне дарована возможность удерживать душу Мара (да, призрачная надежда, но тем не менее), мне и нужно пока остаться. Сайласу вручили список, и он убежал, словно на пожар спешил. Что и неудивительно.
Я обсудила с лекарями всё еще раз. Оба не возражали, подробно рассказали, как жизнь Мара теперь поминутно превратится в борьбу за жизнь. Он очнулся, невольно улыбнулась, вспомнив, как он… ком в горле, слезы из глаз. Он даже не ожил, но первое, что сказал: «Отпусти её». Мар…
В общем, лекари заверили меня в том, что, если повезет, он выкарабкается. Но от него тоже многое зависит. Если он будет бороться…
Больше ванн делать было нельзя, мы вытащили его, уложили за ширмой, Лекари обработали его раны, смазав мазями, похожими на те, которыми спасали меня, когда… когда он спасал мне жизнь. Его переодели в белые одежды, так неприятно похожие на саван, что я даже поморщилась. Лекарь постарше это заметил и объяснил:
— Это специальная ткань, она пропитана раствором, который вступает в реакцию с мазью. Это необходимо для лучшего заживления.
Я вспомнила свою ночную рубашку и задумалась: моя такая же была?
Мара принесли в его комнату, очевидно, его головорезы помогали. Слуги и остальные, кто был сейчас не нужен, нетерпеливо выглядывали, интересовались: «Как Хозяин?». Я осматривала всех вокруг и думала: ведь каждый здесь мог бы просто бросить всё и бежать, сломя голову.
Но они боролись за Мара. Изо всех сил. Сражались, не давали ему уйти. Верили. Они были ему преданы. И это поражало.
Уложив в постель, Лекари напичкали Мара таким количеством лекарств, я удивлялась, как его не раздуло. Но потом они закончили, и я смотрела на них так, будто они дали ему недостаточно. Он всё еще был бледен, но мрачная тень смерти не отпускала. Говорят, перед концом приходит эта самая тень, склоняется над тем, кого забирает, ложась на лицо умирающего.
— Не отдам, слышишь? — Не зная, правда ли это до конца или нет, размахивала руками в воздухе. — Я тебе Мара не отдам. Что хочешь, делай, но не отдам. Так что проваливай.
Но тень не уходила.
Лекари оставили нас, а я улеглась рядом с Маром и смотрела на его лицо, не мигая. Пока не уснула. Проснулась от того, что пришли Сайлас и другие. Заглянули к нам. У Сайласа пролегли круги под глазами, он весь почернел, устал, будто кто-то из него все соки выжал. Весь пыльный, испачканный — скакал во весь опор за лекарствами.
Лекари принесли их, смешали в нужных пропорциях, дали Мару. Потом покормили, снова ванна. Наступила ночь. Страшная ночь. Тень смерти стала опаснее, мрачнее, даже Ривиан в своей тенной форме меня так не пугал. Тишина звенела оглушающе, я не могла её терпеть. Поэтому бормотала без остановки до тех пор, пока мой голос не охрип.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Держись, Мар, я рядом. Все те, кто был тебе предан, рядом. Они никуда не уйдут. И я не уйду. Я за тобой даже на ту сторону последую. Где это видано, чтобы Глава Темной гильдии был двуликим? Здорово, конечно, что ты будешь бессмертным. Но что это за жизнь? Ты же помнишь Ривиана, ему не сладко приходится. Зачем тебе такое?
— Вот вернешься, мы вместе переломаем Даэля напополам, ты займешь свой трон. И всё будет лучше некуда. Я уже поняла насчет тебя одно: всё, что убивает всех вокруг, твоя сила. Я бы так не смогла, я и не могла. Но теперь я понимаю, почему только ты спасал меня. Ты не просто борец, ты олицетворяешь всю борьбу в целом.
— Так что не сдавайся. Ни за что на свете не сдавайся. Мы тебя не отпустим. Кто нас будет спасать?..
Рассвело. Я не заметила этого, пока не пришли Лекари. Снова повторили все процедуры, ванна, мази, настойки, исцеление. Но тень всё еще была. И на следующий и последующий день. Так прошло шесть дней. Кто-то пытался силком меня кормить, и если бы мотивацией не было быть рядом с Маром и помогать ему держаться, я бы вообще обо всём забыла. Аппетита не было.
Кто-то сказал мне в один из дней, что Тэвьяр и Ана покинули поместье, они в безопасности, подальше от всех интриг. Но сюда они не приедут, так будет лучше. Что, конечно же, объяснимо, но я просто была рада, что с ними всё хорошо.
Прошел еще один день и наутро, когда я проснулась, солнце светило так ярко, что я видела только теневую сторону Мара. Приподнялась, заглядывая ему в лицо, и замерла.
— ЛЕКАРИ! — Завопила я.
За дверями затопотали, видимо, один из головорезов, дежуривший ночью, очнулся и побежал звать. Лекарей расположили в соседней комнате, они даже не переодевались, поэтому ворвались в комнату и поспешили к кровати. Принялись осматривать Мара. Вдвоём они сделали это быстрее. Моё сердце неистово билось от нетерпения.
Прибежали Сайлас и Амиса (девчонка так и осталась здесь с тех пор, как приехала).
— Ему лучше, — заключил Лекарь, и я упала Мару на грудь, разревевшись.
— Появился румянец, тень с лица исчезла, — заключил Лекарь помоложе, пока я ревела.
— Что это значит?! — Нетерпеливо вскрикнул Сайлас.
Амиса ревела рядом, он её подцепил, чтобы она не рухнула, но, похоже, даже не осознал этого.
— Лечение помогает, он выживет, — заключил Лекарь.
Сайлас секунду смотрел на него непонимающим взглядом, а потом взревел и подбросил Амису в воздух, словно игрушку.
— Слышала? Слышала?! Выживет! Я знал! ЗНАЛ!
— Пусти меня! Пусти! — Пожалела о том, что попалась ему под руку Амиса.
Спустя пару часов, когда по дому разнесли благую весть, все более или менее успокоились, а у комнаты Мара столпились многочисленные головорезы и слуги. Все хотели посмотреть на Мара. Но он пока продолжал спать.
— Так, малявка, ну-ка, пошла отсюда! — Попытался отодрать меня от Мара Сайлас, и я смерила его таким взглядом, что он даже испугался и нервно похихикал. — Я это к чему: нам пора подготавливаться.
— К чему?
— К тому, чтобы ты убила этого Аконита, — стиснув зубы, сверкнул ненавистью в глазах Сайлас. — Ты же собираешься его убить?
Я медленно выпрямилась, держа Мара за руку.
— Нет, — вымолвила я, но настолько злобно, что все головорезы Мара синхронно сглотнули. — Я собираюсь сделать что похуже.
— Угу, — нервно отступил Сайлас, будто от меня повеяло ядом.
Я же злобно задумалась над местью.
— Он назвал меня Пиерис, научил меня быть беспощадной, — бормотала я себе под нос, голос по-прежнему хрипел, так что звучала я потусторонним призраком. — Что посеешь, то и пожнешь.
Головорезы нервно отступили на шажок подальше, тоже нервно «угукнули». Я взглянула в их сторону, а они замерли, будто зверьки в поле под светом фонарей, желая притвориться ветошью.
