– Люди в списке – твои поставщики. За каждого, по нашей опять же договорённости, ты должен двадцать тысяч рублей. Но я согласен на десять – пойду тебе на уступку.
Семёна разрывало, он чертил ручкой по чистому листу линии. По маленьким чёрточкам можно было догадаться, что в этот момент он вышел из себя.
– Не знаю, чем считать твою наглость и бесцеремонность. Больше нет слов.
Андрей Философ взял Жорин листок.
– Жор, подробней о деньгах расскажи. Похоже, твоя легенда непроста. Хотелось бы знать, как ты стал директором, какой фирмой ты своим чутьём руководишь.
Он обратился к остальным:
– Он что, правда, директор здесь?
Никто не возражал, и, судя по лицам, действительно оное имело место.
– Жор, ты клоун, и здесь ты не директор, – перекрыл Жорины карты, как козырем, Семён, – а директор отдела продаж и связей, если быть точным. Формально. Хотя и на бумаге. Расскажи сначала. С той аварии под Питером.
– Авария при чём? – недовольно усмехнулся Жора.
– Так ты директором стал после неё, чтоб избежать тюрьмы и получить условный срок. В той истории много занимательных деталей.
Становилось всё интереснее. Любопытство разгоралось.
Жора смотрел в потолок не отрываясь. И туда же ответил:
– Та история не имеет отношения к делу. Семён, вот такой ты всегда. Плюсы зарабатываешь. Нет бы долг отдать, и дело с концом. Что, у тебя денег нет? Скажи, у тебя нет денег? Мои заработанные отдай. А потом можешь рассказывать, какой ты хороший. Ты хочешь уступку. Ладно. И это я предусмотрел. Знал, что ты о ней заговоришь, потому сделал пометку и вместо двадцати указал десять тысяч.
– Всё написанное – полная ерунда, – Семёна потихоньку успокаивался. – Ты верни вещи, взятые тобой. Я не хочу больше тебя видеть.
– Стоп! Как не хочешь видеть? – мигом закипел Жора, подбоченясь. – Я не слезу с тебя, приду с людьми. Они вытрясут из тебя деньги. Нет, ты чего-то не понимаешь. Ты денег должен мне, – он сжал кулаки, подтверждая таким образом намерения. – Не имея способа воздействия на тебя, не нашёл ничего иного, как взять вещи. Нажать на тебя надо, вот и нажал. А то, что сейчас нормально с тобой говорю, это лишь благодаря Андрюхе. Хорошо, он согласился рассудить нас. Мы одинаково предпочитаем не вредить сложившимся за столько лет отношениям.
Вмешался Андрей Философ:
– Жор, так расскажешь?
Жора даже не посмотрел на него.
– Да зачем мне чего-то рассказывать? Я уж не помню. Мне это не так важно было.
Но Андрей Философ не отставал:
– Понятно. Но за всё время я ни разу тебя не видел при исполнении обязанностей. Странный ты директор. Потому и спрашиваю.
Жора думал, стоит ли ему участвовать в дальнейшем разговоре. Вместо него заговорил Семён Светлов:
– Год назад он погнал машину в Питер – решил заработать.
Высвободив кисть из-под подбородка, он направил указательный палец в сторону Жоры и удерживал так, припоминая.
– Сбил мужика и уехал. Через сотню километров его остановили. Дэпээсник сразу всё понял: так характерно выглядели все вмятины и разбитое стекло. Развернул его назад, чтобы он уладил всё на месте, а сотрудников, в чьё дежурство посты проехал, не подставлял. Он же того мужика в лесу бросил и решил укатить.
Припоминая историю, на секунду задумался и продолжил.
– В ту ночь Жора позвонил мне. Описал, что да как. Я ему пообещал денег, если понадобятся. На адвоката, да мало ли на что могут в такой ситуации потребоваться деньги.
В таких подробностях никто этой истории не знал. Все внимательно слушали.
– Уладили всё. Возместили родственникам материальные издержки. Старику было девяносто два года. Оказался пьяный. В половине третьего утра на магистраль, ограждённую забором, выскочил. Машина «Волга», на которой Жора ехал, сделана на заказ, в тюнинге, под клиента. Ему выплатили неустойку за разбитую машину да ещё уговорили такую машину забрать. Адвокату заплатили. Тот ещё пройдоха, грамотный. Постарался, чтобы Жору к условному сроку приговорили. Жоре необходимо было устроиться на работу с хорошей зарплатой, чтобы выплачивать компенсации всякие. Если куда требовались деньги – я ему давал.
Андрей Философ уточнил:
– Одолжил? Или что значит дал? Дать по-разному можно. Сколько денег-то?
– Андрюх, у человека беда. К тому же известный факт, у Жо… у не… у человека и гроша за душой нет. Разве поехал бы он за копейки перегонять эту «Волгу», за полторы тысячи вёрст.
Жора слушал, скосив голову набок. Верхняя губа насмешливо приподнялась.
Молчавший до сих пор Тарас добавил:
– Хорошее начало. Лиха беда беде придти, а пабедки с ног собьют, – и подчеркнул в дополнение: – Если бы не Сеня!
На него уставился Рязанцев.
– Это что такое?
– Вспомнилась поговорка старая.
Семён Светлов ответил Андрею Философу:
– Да не в деньгах дело.
– Уж точно.
Все странно улыбались.
– Легче стало? – глаза Жоры наполнились ядовитым смыслом. – Рассказал. Под сплав меня пускаешь. Я ведь, если можно так сказать, человека убил. Ты меня притыкаешь тем самым. Напоминаешь. Я с того дня места не нахожу. Тебе ли понять, что там происходит…
Он ткнул себя кулаком в грудь.
– Меня это обстоятельство в корне изменило. Другим человеком стал. Вся моя сущность наружу всплыла. Я теперь перед Богом как на ладони. И вера укрепилась. Только в людях разочаровываться с каждым днём всё больше начал.
Раздражённый Тарас, проговаривая каждое слово, в ответ на это Жорино ортодоксальное заявление сказал:
– О, как тебя понесло. Похоже, когда ночью вещи крал, вера твоя принципами поступилась. Может, спала твоя вера? Или задремала на время, пока ты разногласия с другом ночью урегулировал. Нет. Впрочем, современная гибкая вера более убедительна.
Жора не спасовал, постращав его:
– Пожалеешь, Тарас. Ой, как пожалеешь. Я ведь серьёзно.
– Не зли меня, Жора, – спокойно ответил Тарас, – похоже ты комедию ломаешь.
– Тарас, подожди, всё интересное только начинается, – сказал Андрей Философ пытаясь прояснить историю.
Жора не выдержал.
– Дай я расскажу. А то сейчас Семён вам расскажет.
Он сделал паузу, собираясь с мыслями. Подошёл к столу, взял у кого-то недопитый бокал с чаем. Выплеснул в обычную корзину с мусором. Ополоснул в кулере, снова выплеснул, после чего налил кипятка и сунул в бокал пакетик с чаем.
– Так-то он рассказал верно, но к делу моему это не относится.
– Времени нет, Жор, – торопил Андрей Философ. – Ты человек скорый, быстрый, моментальный. Давай по-существу да разойдёмся.
Жора сбивчиво расставлял точки над i, как ему казалось.
– После всего Семён предложил мне стать директором. Открыл фирму. Назначил меня. Я согласился. Но я же за просто так не буду работать. Вот договорились, что он будет платить десять тысяч.
– Семён, это правда? – Андрей обратился к нему.
– Правда. Суд же впереди. Иначе нельзя.
– А деньги? Деньги за что?! – удивился Андрей.
– Он же гол, как сокол, ребёнка нечем кормить. Да беда навалилась: тогда он в казино сильно проигрался. Я решил: с меня не убудет. Подкину. Кто в церковь несёт, кто в детский дом. Разве мало способов десятину свою отдавать. Благое дело. А здесь особенно: с детства знакомы. Вдвойне приятно. Ну подкидывал ему.
Андрей остолбенел на миг, потом сказал с сожаленьем:
– Память – вещь коварная, потому что у дружбы руки короткие. И что, Жора, договорились? В чём хоть работа заключалась твоя? – он обратился к Жоре.
– От работы кони дохнут, – важно произнёс Жора, – а я директор, лицо компании. Встретиться с кем. Обсудить. Право подписи я Семёну отдал. Всё равно ничего в бумагах и цифрах не понимаю.
Андрей пристально разглядывал собеседника.
– Ты хоть что-нибудь делал? На работу, сюда, в офис, приезжал? За прошедший год я тебя здесь встретил один раз, когда ты машину свою разбил и помогал командирским голосом с эвакуатора её сгружать. Скорее, мужика-водителя пугал и стращал, чтобы меньше денег ему заплатить. А больше я тебя здесь не видел. Потом не знали, что с машиной делать: людям парковаться мешала, глаза мозолила. Вот и всё, что помню. Про аварию тоже слышал, но не так подробно.
Оставаясь на своей волне, Жора навязывал фантазии, в которые он верил:
– Ещё договорённость о том, – он взял листок со стола, тот самый, который разглядывали, – что за каждого поставщика, привлечённого в компанию, мне полагается двадцать тысяч рублей.
Помолчал и заключил:
– Вот так и набежало, – для убедительности потряс листком.
Андрей Философ снова с интересом взял у него листок и стал вдумываться в писанину.
– Десять тысяч зарплата, правильно? – обстоятельно расспрашивал он его.
– Да.
– За двенадцать месяцев, так?
– Верно, – тот согласился.
– За пять не уплачено, – и, не дожидаясь ответа, добавил: – Похоже, что так. А почему сразу не сказал, когда не уплатили? Зачем ждал? И работать ты не работал, а так – числился.
