Голова пожарника в каске появилась возле ее ног. В глазах мужчины плескалась ничем не прикрытая тревога. Но взглянув на спокойное и безмятежное девичье лицо, сразу успокоился и спросил:
— Сама слезешь или на спине снять?
Оксанка пожала плечами. Вытащила ноги из ограждения. Отряхнула брючки снизу. Встала на краю крыши и подошла к лестнице:
— Сама.
Он предложил:
— Давай я твои вещи снесу.
Зиновьева сразу согласилась, понимая, что спускаться с сумками весьма проблематично и протянула первой винтовку. Причем подала так, что ствол уперся прямо в грудь мужчины. Он побелел и едва не отпустил поручень, не решаясь взяться за оружие. Судорожно сглотнув, шепотом спросил:
Ты ее мне отдаешь?
Она удивленно пояснила:
— А зачем она мне? Она тут на краю висела. Я просто сняла.
Пожарник сообразил, что девчонка не шутит и осторожно взял винтовку. Закинул за спину. Забрал из ее руки пакет с продуктами. Быстро и ловко начал спускаться вниз.
Оксанка передвинула сумочку за спину и взялась за поручни. Вздохнула, еще раз оглядев окрестности с высоты и отправилась следом за мужчиной, подумав, что с удовольствием осталась бы на карнизе еще на часок. Посмотрела вниз на стоявших у самого подножия лестницы трех крепышей в масках. Она уже чуяла, что на земле ее ждут крупные неприятности. Так оно и случилось.
Омоновцы без разговоров закрутили ей руки за спину, едва только ноги Зиновьевой коснулись земли. Дамская сумочка в мгновение ока перекочевала на мужское плечо, а на тоненьких запястьях защелкнулись наручники. Невзирая на протесы девушки, ее втолкнули в машину без окон и куда-то повезли. Она лишь успела заметить, как ее пакет и снятая винтовка перекочевали из рук пожарника в руки рослого милиционера.
Всю дорогу молчаливые ребята в масках, севшие по обе стороны и плотно прижавшие ее к спинке сиденья, не сводили с нее глаз. Они не отвечали на многочисленные вопросы, сыпавшиеся из ее рта, как из рога изобилия. И даже когда Зиновьева начала ругаться никаких эмоций с их стороны не последовало. В конце концов Оксанка устала и замолчала. Лишь насуплено поглядывала на конвоиров по очереди…
Ехали около получаса. Машина остановилась у высокого здания с табличкой «Центральное региональное управление по борьбе с организованной преступностью Министерства Внутренних Дел РФ».
Оксанку бесцеремонно вытащили из машины. Крепко поддерживая под локти, ввели в стеклянные двери, не дав осмотреться. Один из парней в маске что-то быстро сказал охранникам на входе. Зиновьева ничего не поняла из слов, но быстро догадалась обо всем, когда ее потащили к лифту. Следом рослый парень нес винтовку, ее сумочку и пакет. Девчонку провели по коридору и остановились возле одной из дверей. Крепыш слева постучался в дверь, а потом сунул голову внутрь помещения, доложив:
— Товарищ майор, арестованная доставлена!
Изнутри донеслось:
— Введите…
В просторном кабинете наручники хотели снять. Один из конвоиров наклонился к рукам Оксаны, но оказалось, что оковы уже болтаются только на одной руке. Вторая тоненькая кисть на их глазах легко проскочила из металлического кольца. Наручники оказались обыкновенными и не сжимались, если человек хотел освободиться.
Девушка протянула наручники ребятам и весело улыбнулась над выражением их глаз. ОМОНовцы переглянулись. Рослый парень поставил ее сумочку и пакет на стол в углу. Рядом положил винтовку. Конвоиры в это время осматривали наручники.
Оксана заметила, что в кабинете находятся двое мужчин в штатском. Один с суровым худым лицом резко скомандовал парням:
— Выйдете и подождите у кабинета. — Взглянув на Зиновьеву, строго приказал: — А вы сядьте у стены…
Парни подчинились беспрекословно. Четко развернувшись, скрылись за дверью. Оксанка присела на крайний стул. Деловито огляделась и поздоровалась с мужчинами, начавшими проверку содержимого ее сумок. Пытаясь помочь, пояснила:
— Здравствуйте! В пакете у меня только продукты. В маленькой сумке документы, можете посмотреть…
Мужчины оставили ее сумки в покое, зато документы выложили на стол. Один сел за стол, второй прислонился к столику в углу, где лежали вещи Зиновьевой. Оксана уставилась на разглядывавших ее мужчин. На их лицах ясно читалось недоумение. Девушка разглядывала их в ответ и надеялась, что ей сейчас объяснят, за что схватили. Но не тут-то было…
Два следователя в штатских костюмах долго допрашивали ее, пытаясь запутать и поймать на несоответствиях. Невысокий следователь что-то быстро печатал на компьютере, поглядывая на девчонку. Начитанная Оксана, как могла, отвечала на вопросы, хотя они и показались ей несколько странными. Особенно ее удивил вопрос худого:
— На кого заказ был?
Она вытаращила глаза и снова принялась рассказывать, как было дело, но они ей явно не верили. Недоверие читалось на лицах обоих. Коренастый предложил:
— Скажешь правду, явку с повинной оформим и много не дадут. Гарантирую!
Только тут Зиновьева сообразила, что ее принимают за киллера и возмутилась. Оба оперативника в течение десяти минут слушали ее пронзительные вопли, не имея возможности вставить в тираду хотя бы слово. В конце своей речи она назвала все номера телефонов следователя Анисимова и потребовала связаться с ним, категорично заявив:
— Я не стану больше отвечать на ваши глупые вопросы. Сначала могли бы выслушать, а уж потом руки закручивать!
И действительно, больше не сказала ни слова, сколько они не бились. Надувшись, отвернулась от стола и уставилась в стену, полностью игнорируя вопросы. Следователям ничего не оставалось делать, как попросить:
— Назовите-ка еще раз телефончики…
Оксана продиктовала номера и вновь замолчала. Худой, поглядывая на нее, посмотрел на часы и набрал домашний номер следователя. К счастью девчонки мужчина оказался дома…
Следователь уголовного розыска через час появился в кабинете. Кивнул девушке, как старой знакомой, поздоровался с коллегами за руку и заговорил с ними, проясняя ситуацию.
Только после этого Оксанке удалось объяснить, что всему виной было ее чрезмерное любопытство и ей наконец-то поверили. Дотошно расспрашивали о том, как она попала на крышу, отказавшись от допроса и наконец-то поняв, что с этой девчушкой стоит обходиться помягче.
Мужчины, после ее подробного рассказа, переглянулись с таким видом, что Зиновьевой стало их жалко. Они чуть не плакали — в одно мгновение из рук «уплыло» казалось бы уже распутанное дело и теперь надо было все начинать сначала.
